Под кожей - Кайла Стоун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что?
Она сделала большой глоток вина и вытерла рот рукой. Ее глаза больше не выглядели мягкими и сонными.
— Ты расхаживаешь по этому дому, одетая как модная маленькая шлюха, флиртуешь с каждым, у кого есть член. Не думай, что я не вижу тебя, не вижу, что ты делаешь. Девушки лучше и красивее тебя пытались встать между мной и твоим папочкой. Но ничего не вышло. Хочешь знать почему? Потому что у нас есть что-то особенное, то, чего нет ни у кого. Никто не может отнять это у нас.
Мой мозг затянуло туманом. Я едва понимала ее слова.
— Но я не… я не…
— Ты одеваешься как шлюха, ведешь себя как потаскуха. Люди будут относиться к тебе как к мусору. Ты понимаешь это?
Я посмотрела вниз на свои короткие джинсовые шорты, на бледную поверхность бедер. Лямки моей майки с низким вырезом впивались в плечи.
— Я не понимаю.
Она фыркнула в свой бокал с вином.
— Посмотри на себя. Зачем ты размазываешь помаду по всему рту? Это отвратительно. Убирайся с глаз моих.
Я выбежала на улицу, яростно вытирая рот. Мои глаза горели и мутнели от слез. Ненависть стала самым большим, самым темным чувством, которое я когда-либо испытывала. Она словно чудовище зародилась глубоко внутри меня, существо, хитрое и дрожащее, только и ждущее, чтобы вырваться на свободу и уничтожить все, до чего сможет дотянуться. Я представляла, как сжигаю наш уродливый маленький трейлер, поджигаю весь город.
Аарон завизжал от боли. Он сидел на коричневой траве, держась за локоть, и громко плакал. Я преодолела расстояние между нами в три быстрых шага. Схватила его за рубашку и закричала ему в лицо.
— Заткнись! Заткнись! Заткнись!
Потом повернулась и побежала. Я пробежала полторы мили по асфальтовым дорогам, мерцающим от жары, до школьного кампуса. Я бежала, пока у меня не заболели бока и глаза не затуманились от пота. Следуя за оградой из цепей, я пробралась через заросли вдоль берега реки, пока не добралась до камня. Мы с Жасмин нашли его два года назад в шестом классе, когда впервые стали достаточно смелыми, чтобы прогуливать уроки. Она не решалась сбежать сюда почти год.
Я присела на камень и била по нему кулаками, пока не расшибла костяшки пальцев. Мои внутренности превратились в котел с темными и уродливыми существами, которые плевались, шипели и бушевали. Я била камень и кричала от отчаяния. Никто не мог меня услышать. Не было никого.
Только я. Только ужас, тьма и все уродливое, что живет во мне.
Я вцепилась ногтями в свои голые ноги. Длинные красные полосы появились на моей коже как по волшебству. Медленно, медленно боль возвращала меня в реальность. Я плакала, царапая себя, моя ненависть к себе распирала меня. Но это принесло спокойствие, холодное, резкое облегчение. Рев в моих ушах смягчился до тупого стука сердца. Грохот в груди замедлился до рокота.
Бурая река проносилась под моими ногами, плескаясь о скалы. Я могла бы набить карманы камнями и соскользнуть прямо в воду. Вода проносилась бы у меня над головой, неся меня вниз, вниз, вниз к мутному дну. Рыбы обглодали бы мою раздувшуюся тушу, и тогда бы меня стало не узнать. От меня не осталось бы ничего, кроме острых, сверкающих костей.
— Сидни? Ты в порядке?
Я моргаю и смотрю на доктора Янга, прохладный воздух кондиционера обжигает мою кожу, ворсистая ткань кресла прижимается к моим голым рукам.
— Я в порядке. Просто восхитительно.
— Ты выпала из реальности. Можешь сказать мне, о чем ты думала?
Я качаю головой, борясь с эмоциями, которые не могу позволить себе чувствовать. Однажды я уже пыталась говорить об этом. Я никак не могу сделать это снова.
— Думала о том, что не могу дождаться Хэллоуина.
— И почему же?
Я смаргиваю слезы, которые не могу позволить ему увидеть.
— Всегда хотела снять шкуру с черного кота и принести его в жертву Сатане, чтобы посмотреть, дарует ли он мне темные силы.
Доктор Янг снимает очки и потирает переносицу.
— О чем на самом деле ты задумалась?
После камня в тот день я возвращалась домой, исцарапанная и окровавленная, обливаясь потом. С ужасом представляла, как мама будет сердиться, и боялась, что сделает Фрэнк, когда узнает, что я все рассказала. Но когда я открыла дверь и вошла внутрь, мама стояла у стойки и нарезала арбуз. Мальчики сидели за столом и ели бутерброды с сыром и помидорами. Фрэнк сидел рядом с ними. Стол был завален чистящими прутьями и тряпками, испачканными маслом и растворителями для стволов. Его винтовка и два дробовика лежали на столе, «Глок» 22 калибра по частям был разложен на газете. Он прочистил патронник своей тряпкой для чистки.
— Привет, — как ни в чем не бывало сказал он.
Ма улыбнулась своей медленной, ленивой улыбкой.
— Мы ждали тебя. Приведи себя в порядок и поешь с нами. — Она снова превратилась в Ма, ведя себя так, будто ничего не произошло. Она фактически стерла все, как будто ничего и не случилось.
— Сидни? — окликнул доктор Янг.
— Это не имеет значения. Ничто не имеет значения.
Он записывает что-то в свой блокнот.
— Ты часто чувствуешь себя так? Как будто ничего не имеет значения?
— Хватит меня подвергать психоанализу, ладно? Я напишу ваше дурацкое письмо.
— Ты знаешь, что это безопасное место, Сидни. То, что ты скажешь здесь, останется здесь.
Я закатываю глаза. У меня нет безопасных мест, но я не собираюсь говорить ему об этом. Мне не нужно, чтобы моя репутация пострадала еще больше в результате признания, что все эти слухи, ходящие по школе, действительно правдивы. Шлюха. Шлюха. Шлюха. Моя душа — черная, мерзкая штука. Этот монстр все еще живет во мне, такой же алчный, как и раньше. Эта темная тварь не просто преследует меня, она внутри меня.
Мне нужно выбраться отсюда.
— Было приятно поболтать с вами, но мне пора идти. — Я вылетаю из его кабинета, захлопнув дверь еще до того, как он успел заговорить.
Глава 13
Лукас загоняет меня в угол на классической литературе. Он садится на мой стол и складывает свои длинные руки на груди.
— Пойдем со мной на пляжную вечеринку завтра вечером.
Я даже не смотрю на него.
— И с чего бы мне это делать?
— Потому что я веселый, интересный и потрясающий собеседник.
— Я очень сомневаюсь в этом, — отвечаю ему, но чувствую близость