Фаза ингибиторов - Аластер Престон Рейнольдс

корабль или – не хочется даже думать – незваный гость вроде меня, вы будете намного лучше к этому готовы.

Я не мог представить, с чего бы Сидра стала преувеличивать пользу своих подарков или тратить силы на их изготовление, если они не могли всерьез улучшить наше положение.

– Мне нужно связаться с Солнечным Долом и сообщить, что происходит.

– Нет необходимости. В Святилище всегда будет присутствовать частичка меня, которая позаботится о вашей безопасности.

– Только позаботится? Или возьмет власть в свои руки?

– Где же твоя благодарность? – проворчала Сидра. – Не беспокойся, ко мне быстро привыкнут. А со временем поймут, что я на их стороне. Я хочу, чтобы Солнечный Дол выжил. Вы не одни, есть и другие островки жизни, бесстрашные группки уцелевших, которые прячутся в ночи. Но в любой момент какая-то из этих групп может погибнуть сама или ее отыщут волки. Так что каждую из них следует считать незаменимой.

– Странный у тебя способ проявлять любовь к другим.

– Любовь? Интересное слово ты выбрал. Не подумал ли заодно о вере и надежде? Но это вовсе не то, Мигель. Это гарантия защиты вида как такового. И мои дары на этом не заканчиваются. Пока «Коса» летела сюда, чтобы меня забрать, я велела ей послать беспилотники навстречу вашим апостолам. Это помогло мне слегка вас ослепить, но уверяю тебя, лишь временно. В апостолов внедрены системы самовосстановления – вроде тех, что я отправила на поверхность планеты. Когда апостолы вновь оживут, они станут намного совершеннее. Опять-таки это никак не остановит волков. Но если вы сумеете заранее получить сигнал об их появлении, у вас будет больше времени, чтобы отключить все ваши шумные процессы и затаиться.

– Ты многое знаешь о волках. Или мне так только кажется?

– Это стало делом моей жизни. Кто-то ведь должен. – Она указала на иллюминаторы, за которыми продолжал уменьшаться диск моей планеты. – Попрощайся с Михайловым Днем, Мигель; когда ты увидишь его в следующий раз, он будет похож на крошечный камешек.

Несколько секунд я смотрел на родной дом, но в конце концов стала невыносима мысль, что Николя и Викторина сейчас где-то там, что они ничего не знают о происходящем со мной и что я никогда не узнаю, как сложится их судьба.

Я отвел глаза, охваченный тоской и отчаянием.

Сидра ошибалась. Я знал, что следующего раза не будет.

Глава 6

В другой части корабля был накрыт обеденный стол. Между двумя креслами с пухлыми спинками расположились тарелки, приборы, бокалы, бутылки и кувшины. В создаваемых «Косой» воздушных потоках покачивалось пламя свечей.

– Если хочешь, чтобы я поел, просто дай что-нибудь, что можно унести в каюту.

– Нет, я настаиваю. А когда я говорю «настаиваю»… – Сидра указала на кресло напротив иллюминатора. – Садись. Говорят, считается вежливым предоставлять гостям место с лучшим обзором.

Почувствовав, что спорить с ней бесполезно, я сел в кресло. Сидра расположилась в другом, спиной к иллюминаторам. От Михайлова Дня не осталось и следа – лишь рыжеватое пятно пылевого диска, на фоне которого виднелось несколько ярких звезд. Вероятно, имел место некий фокус с контрастом, поскольку хватало даже света свечей, чтобы звезды расплывались у меня в глазах.

Сидра, не спрашивая, налила мне вина.

– Начнем сначала, Мигель. Оставим все плохое позади. Я оторвала тебя от семьи, и вряд ли ты станешь меня за это благодарить. Но обещаю: со временем ты многое увидишь в ином свете. Пока же нам придется делить на двоих этот корабль. Делить на протяжении всего путешествия и, поскольку наши жизни взаимозависимы, заботиться друг о друге. – Она доверительно понизила голос: – Но в конце пути ждет награда, которая стоит всех наших трудов.

– Харибда?

– Все-таки соображаешь. Ну как, договорились? Мой корабль – твой корабль. – Она подняла бокал и жестом предложила мне поднять свой. – Предлагаю тост. Но не за меня и даже не за нас – для этого еще слишком рано. Ты меня ненавидишь, и я понимаю твои чувства. Так что – за твоих и моих друзей и за нашу общую борьбу с волками. Ночь холодна, лес полон кошмаров, но на горизонте мерцает огонек.

– За моих друзей, – сказал я.

– И за моих.

– Буду молиться, чтобы они никогда не встретились, – проворчал я. – Ибо, кем бы ты ни была и кто бы тебя ни послал, я не желаю в этом участвовать.

– Мои друзья не то же самое, что я.

Сидра пригубила из бокала, и я последовал ее примеру. Как бы ни хотелось обратного, вино оказалось приятным на вкус и пьянящим.

Меня не особо беспокоило, что в вино может быть что-то подмешано или что алкоголь помешает мне трезво мыслить. Я теперь на корабле Сидры, и только в ее власти ввести в мое тело что-нибудь или извлечь. Раз уж мне позволено дышать, я с тем же успехом могу пить вино.

– Что такого я могу предложить, чего ты не в состоянии сделать сама? – спросил я. – Или чего не может сделать твой корабль?

– Твоя ценность станет ясна к тому времени, когда мы доберемся до Харибды.

– И где она, эта Харибда? Вряд ли я раньше слышал о планете с таким названием. Я порылся в архиве Солнечного Дола и не нашел никаких упоминаний.

– Значит, тебе придется просто поверить в ее существование. Но отчасти я помогу. Это название нигде не встречается, потому что его дала планете я и оно абсолютно неофициальное.

– Так где же она?

– В системе, до которой с легкостью может долететь этот корабль.

– Но все равно до нее десятилетия пути.

Сидра беспомощно пожала плечами, будто мы оказались в ситуации, которая нисколько от нее не зависела.

– Космос велик. Что поделаешь?

В помещение вплыли белые шары величиной с человеческую голову – своего рода прислуга. От каждого шара отходили членистые рычаги, они держали дымящиеся тарелки с нашим первым блюдом – чем-то вроде клецек, обрызганных блестящим соусом. Шары поставили тарелки и удалились.

Если вино можно назвать превосходным, то для клецек у меня попросту не нашлось слов. Возможно, это объяснялось контрастом с кухней Солнечного Дола, но я не мог вспомнить ничего, столь же удачно подходящего моим не вполне атрофированным вкусовым предпочтениям. Я чувствовал себя будто слепой, вновь узнавший, что такое яркие краски.

– Вкусно?

– Не жди благодарности. – Я помолчал, прожевывая клецку. – Но ты права насчет твоего корабля: готовит он отменно.

Я посмотрел на нож, который держал в руке. Тяжелый, из какого-то холодного сплава – не настолько длинный или острый,