Обоюдный фол - Мария Степановна Киселёва

с прикрытыми глазами. Даже после учебного дня от нее пахнет Нина Риччи.

Проглатываю тяжелый выдох. Ухожу в сторону, с которой пришел. Может, мне нужно вымыть ее руки? Несколько раз ударить имбицила в голову, чтобы мозги встали на место? Может, мне просто не стоит быть таким помешанным?!

— А это… — спрашивает за спиной.

Гарвард большой, не все знают, чья эта девочка. Мой промах.

— Рид де Гир.

Она единственная произносит это сочетание, остальные бы сказали полной формой — Ричард, что я не могу терпеть.

Ухожу дальше, чтобы не слышать, как Кейти начнет перечислять мои идиотские регалии: учусь в школе Кеннеди, баскетболист и…

— Мой парень. И если он подождет еще пару минут, пока я договорю с куратором, мы сможем пойти к Домам. — громче, чем стоило бы.

Я не хотел этого показывать, но торможу у боковой колонны здания, чтобы терпеливо ожидать Бэмби. Кажется, я похож на щенка, который вот-вот завиляет хвостом. Что Кейти со мной творит…

Делаю несколько шагов навстречу, когда она наконец направляется ко мне.

— Спасибо? — неуверенно, не понимаю о чем она — Что не устроил сцену.

Беру рюкзак из ее рук.

Окей, да. Бэмби понимает, с кем связалась.

— Рид…

— Я хочу рассказать тебе всё с самого начала, Кейти. Хочу, чтобы ты выслушала версию целиком и приняла решение верить мне или нет.

Опускает синие глаза, беру за подбородок, заставляя смотреть на меня.

— Мне это не нужно. — отмахивается от моей руки.

Она мне не верит.

— Кейти, пожалуйста.

Я еще никого не умолял.

Вместо ожидаемой тяжелой тишины, очередных избеганий друг друга Бэмби обнимает меня за талию, касаясь осторожнее, чем фарфора.

Сумка не мешает обнять ее в ответ, прижать к себе, показать, что она не причиняет боли.

— Мне не нужно знать историю целиком, чтобы быть уверенной, что ты говоришь правду. Мне просто так жаль… — тихо начинает она.

— Прости, Бэмби. Я не думал, что это непросто. Как тебе удалось поверить мне?

Хочется добавить — а не родному брату.

Она отстраняется.

— Я никогда не хотела тебе навредить, Рид. Может разве что четыре года думала о твоем убийстве и члене. — переводит в шутку.

— Рад, что занимал твою голову все это время. Но тебе нужно услышать правду. — давлю.

Неожиданно Кейти закрывает мне рот ладонью, встает на носочки своих белых кед. Лицо так близко.

— Плевать. Абсолютно. — замираем на несколько секунд — И мне пора.

— Да, ты права. Тебе еще собираться на игру.

Сегодня играет Миннесота с Бостоном, моей возможной командой. Черт, менеджер делает все, чтобы травма не сказалась на выборе, но Селтикс уже в кармане.

— Что?! — она едва не подпрыгивает — Откуда у тебя биле…да, точно.

Знаю, вижу — Кейти чертовски хочется попасть на игру. В гарвардской команде немного “обычных” парней, не из по-королевски богатых семей. Но у всех равные шансы заполучить билеты на игру. Элементарно нужно успеть.

— Рид. Это все весело, я тебя люблю, но мне нужно в самом странном смысле этого слова побыть одной.

Я тебя люблю. Она не это имела в виду, слова легко сорвались с ее губ. Кейти не замечает.

— Позови одного из парней. Они готовы на все ради этого. Вэлу не удалось достать билеты. Это номер Четыре.

— Я пойду туда только с тобой, Бэмби. Давай же. Если хочешь, не произнесу ни слова или только проведу. Не лишай себя этого из-за меня.

Она почти свирепо дышит, а потом:

— Я снова за Миннесоту.

— Нравится ставить на проигравших? — коротко смеюсь.

В тот день на просмотре игры в моем кинотеатре, она тоже была за “Волков”.

— Просто надеюсь, что они надерут задницу Бостону, значит, и тебе. — пожимает плечами, а затем идет со мной к машине.

Черт возьми, да!

* * *

КЕЙТИ

Это было почти ожидаемо, но надежда умирает последней. Бостон выиграл, мы сидели на пятом ряду. Он привычен для меня, но когда дело касается основных трибун, а не VIP площадки.

Многие знают Рида. Обсуждают игру, кричат, когда Тревис теряет мяч. Я относительно спокойна, мне нравится две вещи — красивая игра и Рид.

Мы поспорили с ним на неделю пользования его автомобилем и поездкой к нему. Мне дали понять, что речь не о пошлостях. Не верю, мне не хочется решать наши разногласия сексом, и все же…Спасибо, Бостон Селтикс, за победу.

— Умоляю, Рид… — хнычу, проходя в квартиру.

Я была здесь всего три раза, и сейчас не то время, чтобы организовывать четвертый. Чувствую себя предательницей самой же себя. Парень мне нагрубил, обвинил, а теперь пытается делать вид, что все, как ни в чем ни бывало. И на поверхностном уровне я хочу поддержать эту игру.

— Поешь после восьми, тебе ничего не навредит.

Не понимаю о чем он, к тому же на мне джинсы и объемный черный свитер, так что даже два стакана колы не видны.

Он выкладывает на стол заготовленный набор ингредиентов. Масло, яйца, творог, сахар…останавливаю перечисление на тыкве рядом с теркой.

— Тыквенные маффины?

Понимаю, что речь о моем любимом угощении миссис де Гир. Только, как утверждает Симона, она никому, кроме меня не раскрывала рецепт. А здесь и грецкие орехи и блендер — то, что на поварском сайте не найдешь.

— Мы не будем готовить.

Оба хмуримся.

Рид опирается руками о стол, впервые за эти дни так тяжело на меня смотрит.

— Что не так, Бэмби?

Он не хотел услышать похвалу, пускай все это и ужасно мило, но пытается понять, где проиграл.

— Мы будем готовить только то, что нравится обоим.

Рид сам сказал, что на самом деле ненавидит маффины.

Мне даже кажется, что по квартире разносится эхо, настолько она большая и одинокая.

— А что нравится обоим?

Громко сглатываем. Да, наверное, я дура, потому что делаю шаг к человеку, который мне не доверяет.

— Гавайская пицца. — произносим одновременно.

Я опускаю глаза и смеюсь, пока Рид подходит ко мне.

— Мы извращенцы.

— Нравится, — хрипло и совсем близко он, что тело дрожит от возбуждения — но не так сильно, как считать тебя своей.

— Рид…это неправильно.

Это не здорОво.

И все же он садит меня на свободный участок стола, встает между ног. Держусь за его плечи. Наконец-то мы близко, я скучала по его телу…сколько прошло времени? Не надо долго думать — знаю, три дня и пара часов.

— Но тебе нравится мысль, что я к тебе никого не подпущу. — его голос хриплый, руки на моей спине.

Это тот самый разговор, который не должен перейти