Минус Лавриков. Книга блаженного созерцания - Роман Солнцев

Каргаполов нахмурился.

— Да я сделаю, Танечка! Сам все сделаю.

— Зачем утруждаться? Есть специалисты, Вячеслав Михайлович.

— Придет, напьется, натопчет…

— Больше того, что натоптано… Кстати, знакомьтесь, моя дочь Валентина. Ее одноклассница Лена. Каргаполов Вячеслав Михайлович.

— У меня имя, — засмеялся Каргаполов, — как у Молотова.

— У Момонова? У музыканта? — спросила Лена.

Лаврикова нетерпеливо погнала девочек:

— Ну, давайте, давайте… в домоуправление и назад…

И в эту минуту в разоренную квартиру вошла Маланина в расстегнутом шуршащем плаще, в строгом, почти мужском костюме с глажеными брюками, при галстуке.

— Здравствуйте.

Лаврикова недоуменно уставилась на нее.

— Это следователь… Маланина… — объяснила Валя.

А Маланина уставилась на Каргаполова. Тот хмыкнул, вскидывая брови:

— Нина Павловна в следователи пошла?

— А вы, Вячеслав Михайлович, тоже нынче по криминальной линии?

— Меня пригласили… в связи с неприятностями… как старого друга семьи…

— Старый друг, но вечно молодой комсомолец… вместо сердца пламенный мотор?

— Это лучше, чем спать на ходу! — уже раздражаясь, отвечал Каргаполов. — А как вы, еще не поймали грабителей, не заковали в цепи?

Маланина повернулась к Лавриковой.

— Я собственно к вам. Я не стала выписывать повестку… вы человек в городе известный… — Она оглядела комнату. — Да еще, действительно, в такой день… нам тоже сообщили, что произошло вторжение… хотелось бы тет–а–тет… Я надеюсь, согласитесь ответить буквально на два вопроса.

— Минуту, — Лаврикова окончательно осердилась на девочек. — Ну, что, что? Я вам сказала?

Каргаполов щелкнул пальцами, остановил школьниц:

— Держи! — Достал денег, подал Вале. — Дуй в магазин, купишь новый, такого же размера. И клей «Момент». Поставлю так, что даже не видно будет, что ломились…

— Это вы умеете — залакировать… — отозвалась Маланина. — Но лучше, если вы вместе с ними погуляете пока.

— Это вы мне предлагаете?! — уставился на нее ледяными глазами Каргаполов.

— Да, Вячеслав Михайлович. Тем более, что с вами у меня предстоит отдельный разговор. И лучше, если не здесь.

— Таня, это черт знает что!.. Вчерашние двоечницы… Идемте, девочки!

Он вышел, громко хлопнув дверью. За ним выкатились и школьницы, оглядываясь, изнывая от любопытства.

— Позвольте сесть. Профессия такая, что к ночи ноги как деревянные.

— Да, да, конечно… извините, у меня сплошные неприятности.

Гостья и Татьяна Сергеевна сели друг против друга за стол.

— Это неофициальный разговор. Я к тому, что, может быть, вы найдете мужества мне рассказать все, как есть, и мы спустим вопрос на тормозах во всем том, что относится лично к вам.

— Ничего не понимаю! — Татьяна Сергеевна привычно зажала ладонями виски. — Скажите проще. Вы кого–то в чем–то обвиняете? Мне дочь рассказала — вы уже приходили, расспрашивали. Есть какие–то новости? Говорите же!

Маланина вздохнула и, пристально глядя на нее, стала негромко объяснять.

— Как вы понимаете, если исчезает человек, заводится уголовное дело. Да вы сами приходили в центральное управление. Но когда в милицию начинают поступать заявления от граждан, как напрямую, так и через СМИ, к разработке вопроса подключаются более высокие структуры. Речь, как вы знаете, идет о больших деньгах.

— Но я совершенно уверена, — вскричала Татьяна Сергеевна, — он не сбежал, с ним произошла беда!..

— Пока неизвестно. Хотя, гражданка Лаврикова, если хотите знать мое личное мнение, я тоже склонна так полагать. Но кто может быть задействован в этом неблаговидном деле? — Следователь понизила голос. — Простите. Вы… абсолютно доверяете Вячеславу Михайловичу?

— То есть?.. — Татьяна Сергеевна не поняла смысла вопроса. — Я его знаю со студенческой скамьи.

— Очень хорошо, что сами напомнили. Не сердитесь на меня, я училась на три курса ниже, но даже я помню, как вы с ним… дружили. Даже слух был, что вы поженитесь.

Татьяна Сергеевна вскочила из–за стола.

— Что вы себе позволяете?! Мало ли кто с кем дружил? Вы что, намекаете?..

— Сядьте, — спокойным голосом попросила Маланина. — Вы бы на моем месте также рассмотрели все варианты, не так ли? Я, может быть, лично сама ничего плохого о нем не думаю. Его контакты с теневиками, его быстро возникшее богатство — на его совести. Вас это не касается.

Татьяна мучительно смотрела на гостью.

— Я о другом. Насколько известно, он до сих пор любит вас. Да об этом весь город знает. И вот исчезает ваш муж. В последние дни он искал денег, чтобы купить акции. Ему Каргаполов дает большие деньги. Михаил Иваныч исчезает, и на пороге возникает Каргаполов, великодушно готовый простить долг.

— Откуда вы знаете?!

Маланина печально улыбнулась, а Татьяна Сергеевна подумала: «Конечно же, Слава сам везде рассказывает. Хвастунишка. Боже, как все усложнятся!»

— Я не спрашиваю, любите ли вы Вячеслава Михайловича? Если бы любили, вы бы вышли за него замуж. Я задаю другой вопрос: а не он ли, дав деньги в долг, понял: вот подходящий момент, чтобы Михаил Иванович исчез? При связях Каргаполова…

— Этого не может быть… — побледнела Татьяна Сергеевна. — Идти на такой страшный грех. Все равно же со временем все тайное становится явным.

Маланина улыбнулась еще более печальной улыбкой.

— Как следователь, я бы должна была поблагодарить вас за веру в наши правоохранительные органы… но увы, моя дорогая…

— Я не про органы… — прошептала Татьяна Сергеевна. — Есть же… ну, не бог… но кто–то же есть… Нет, я не верю!

Маланина сменила лицо, глаза стали холодными, как градинки летом на огороде.

— Значит, защищаете. Заслоняете своим чистым имиджем. Тогда второй вопрос. Зачем вы это делаете, гражданка Лаврикова? И возникает единственный вывод: налицо ваш с ним сговор.

Татьяна Сергеевна вздрогнула, как от удара. Такие страшные обвинения она слышала только с экрана телевидения. В жизни никто никогда с ней так не разговаривал. Да как она смеет?!

— Уходите, — проговорила она пресекшимся голосом. — Я не желаю с вами больше разговаривать.

— Но вы понимаете, что вы, защищая его, топите сами себя.

— Уходите! Вячеслав Михайлович! — вставая простонала она. — Слава!..

Маланина также поднялась и некоторое время укоризненно смотрела на Лаврикову.

— Успокойтесь. Я ухожу. С Вячеславом Михайловичем мы поговорим в другом месте. Поймите, это моя работа. Вот вы все жалуетесь, что милиция спит, прокуратура дремлет… а когда начинаешь заниматься делом, когда это касается каждого из нас… Но я об одном прошу: если вдруг будут какие–нибудь непонятные телефонные звонки, письма — немедленно сообщите мне. Вот мои телефоны. — Оставив на скатерти визитную карточку, Маланина наконец удалилась, шурша огромным плащом цвета золы и грохоча квадратными черными каблуками.

Девочек и Каргаполова все не было. Татьяна Сергеевна растерянно кружила по квартире. Подняла с пола несколько книг, поставила на место. Всю библиотеку обрушили, потоптали. Что они искали, потайной сейф в стене?

«Милый!.. где же ты?! Жив ли ты?! Даже если ты меня бросил, лишь бы ты был жив. Все равно когда–нибудь вернешься, не ко мне, так к дочери».

Вот и Каргаполов в дверях, и девочки с ним, у Вали в руках замок в картонной коробке и тюбик клея.

— Мы молодцы, мы всё купили! — провозгласил Каргаполов. — У нас есть молоток? Отвертка?

— У нас есть, — с нажимом ответила Валя, увидев блестки слез на лице матери.

— Перестань так разговаривать, — нахмурилась Татьяна Сергеевна. — В темнушке, возьмите, Слава. А я пока кофе сварю. Сил нет. — И она ушла на кухню.

— Про разговор не спрашиваю, — громко сказал Каргаполов. — Следователи — люди бесцеремонные. Подозревают всех, кроме себя. И на этот поставим крест. Вы пейте, Таня, пейте, девочки, я сначала дверь налажу.

Татьяна Сергеевна вышла с подносом, на нем чашки, сахарница, печенье.

— Да какой вор теперь сюда залезет? Два раза в одно место бомба не попадает.

— Кроме воров, есть мародеры, Таня. Но если попадется кто… хоть и адвокат, — застрелю! Не бойся, Таня.

Валя принесла из темнушки ящик из–под посылок с молотком, гвоздями и прочим железом. Мать кивнула дочери:

— Ты бы книги поставила на место.

— Сейчас, мама. — И подружки принялись ставить книги на полки.

Каргаполов вынул из двери старый замок и стал примеривать новый.

— Ах, немножко не такой взяли…

Валя уронила книгу.

— Нет!..

— Что, дочь?! — удивилась Лаврикова.

— Мы купили такой же замок!.. — Яростно заговорила Валя. — Вот папа приедет и запросто его поставит! А пока что мы с Ленкой подежурим… по очереди… обойдемся…