Откровение миротворца (СИ) - Павел Александров

Аромат сада мягко ударил в голову, отчего Флоя остановилась и зажмурила глаза. Коралловая опочивальня заворожила дух! Ни одна из наложниц не выглядела здесь опечаленной или угнетённой. Неизвестно, сколькие из них попали сюда насильно, сколькие – по своей воле, но, судя по их лицам, добровольно покинуть этот дворец не согласилась бы ни одна из них.

«Оставайся. Оставайся и ты», – зашептали отовсюду мягкие голоса.

В заворожённое сознание Флои потекла сладкая река мечтаний. Придворная самого могущественного островного правителя! Собственные комнаты, устланные и увешанные драгоценными камнями, шкатулки с украшениями, какие ей и не снились. Атмосфера красоты и добра, никакой злобы, никакой зависти…

«Предать себя?» – воспротивилось достоинство.

«Нет. Пожить немного для самой себя. Только до конца войны, чтобы не видеть этих бед, этих смертей и ужасов, творящихся на проклятой амархтонской земле. Пережить, переждать. Ты столько настрадалась, неужели не заслужила нескольких недель в этом уголке счастья?»

Голова приятно кружилась. Весь замысел побега, который она так тщательно продумывала, расплывался и улетал. Забывались все углы, повороты и переходы, столь тщательно подсчитанные девушкой. Куда бежать? Из этого неземного великолепия – в гарь и смерть амархтонской печи?.. О, как здесь прекрасно! Как счастливы все эти девушки! Здесь она будет желанной, будет окружена всем, всем, всем, о чём мечтала и не смела мечтать!

…Вдруг она вздрогнула и открыла глаза. Сердце её вновь забилось в волнении – она уловила неспокойный пульсирующий зов. Зов Поиска! Её ищут! Никта!

Наваждение! Проклятое наваждение!

«Как я могла?! Как я поддалась этим чарам?!»

Отбросив наваждение, Флоя незаметно поднесла к своим губам и выпила из крошечного, припасённого в складках одежд пузырька едкую жидкость. И так же незаметно растёрла пальцами серый порошок и сыпанула его в оба рукава своей льняной рубашки под халатом.

«Несчастные рабыни, – подумала она, глядя на купающихся и лежащих девушек. – Вас искусили, одурманили. Вы поверили в ложь, в подлое марево, в иллюзию, что окружены счастьем. И только в редкие мгновения, когда воспоминаниям удаётся ослабить чары, вы ощущаете, насколько пусты, одиноки и несчастны… И осознавая это, вы снова отдаётесь дурману призрачной жизни, чтобы не испытывать больше страшной тоски. У вас отняли свободу чувствовать и осознавать».

Жалость смешалась с ненавистью к морскому князю, его сановникам и всей этой порочной обители островной власти. Глаза загорелись, вспыхнули щёки… Но это уже началось действие эликсира.

Стражница возвращалась с почтенного вида стариком, за которым семенила немолодых лет служанка с большой лекарской сумкой.

– Вот она, почтенный. Её имя Флория. Пресветлый князь велел осмотреть её.

Близоруко щурясь, лекарь приблизился к девушке.

– Флория означает «лесной цветок», верно? – добродушно улыбаясь, проговорил он. Старик знал своё дело и всегда был очень учтив с наложницами Тан-Эмара. – Что у тебя болит, прелестница?

– Кожа, – прошептала больным голосом Флоя. – Будто мурашки ползают.

Лекарь встревожено глянул на её лицо. Схватил за запястье и опасливо одёрнул рукав.

Глаза его расширились от ужаса.

– Духи Эола… – прошептал он, задыхаясь от внезапного удушья. – Лепра!

Короткое слово, вылетевшее из уст главного лекаря, содрогнуло всех вокруг. Стражница ахнула, служанка выронила сумку. Отскочив от Флои, старый лекарь застыл, как паралитик. Флоя знала, что он видит: синевато-серые пятна уже должны были выступить на её щеках и скулах, а въевшийся порошок образовал на руках серую пыльцу.

– Лепра, – повторил лекарь, и нижняя челюсть его затряслась.

– Лепра! – выговорила стражница.

– Лепра!!! – воскликнула одна из наложниц, подобравшаяся из любопытства, и истерично завизжала.

Страх и ужас охватили Коралловую опочивальню. Лепра считалась, хоть и редкой, но страшнейшей болезнью южных островов. Передаваясь через прикосновение, она не оставляла шансов несчастному. Страшнее чёрной лихорадки, страшнее моровой язвы. Лепра – это ужас, медленно разъедающий кожу, уродующий лицо, превращая человека в сплошную рану, а затем – в сморщенную мумию, пока смерть не принесёт желанного избавления.

Вокруг завизжали, бросаясь в бегство, остальные наложницы и служанки. Попадали вазы с благоуханными цветами, рассыпались жемчужные украшения с подносов, упала, сбитая какой-то резвой бегуньей стойка с курильницей.

Опомнился лекарь:

– К чему ты прикасалась во дворце?! – неистово закричал он. – Отвечай! Отвечай же!

– Я… я не помню, – испуганно заморгала глазами Флоя. Столь страшен оказался лик добродушного старика, что ей не нужно было притворяться. – Перила… бархатные занавеси, двери… я не помню!

– Пресветлый князь прикасался к ней, – вымолвила стражница с побелевшим лицом.

Лекарь глянул на неё, как на богиню смерти, выносящую приговор, взвыл, но тут же опомнился и замахал руками, созывая к себе всех вокруг:

– Всех собрать, всех, всех, всех! Тазы с уксусом сюда! Протереть все перила, все стены – отсюда и до покоев князя! Сорвать все занавеси и сжечь… не прикасаться к ним, брать только на острия копий! Вымыть все полы, ступени, мрамор… Прокурить весь дворец… смола, сера… – старик задыхался. – Всех лекарей – сию же минуту к князю! Жизнь правителя в страшной опасности!.. Ты!!! – заревел он, ткнув пальцем в лицо ошарашенной стражнице. – Убей эту дрянь! Только не здесь! Отведи в темницу и убей, а труп немедля сожги. И оставайся там, пока тебя не осмотрю лично я… Да смотри, чтоб она не прикасалась ни к чему по дороге!

– Но, почтенный, она личная пленница пресветлого князя… – несмело вымолвила женщина.

– Я здесь сейчас князь! – замахнулся на неё старик и стремглав помчался по ступеням наверх, сопровождаемый гурьбой перепуганных служанок. Иные из оставшихся ловили и пытались успокоить мечущихся в поисках спасения наложниц.

– Пойдём, – набираясь смелости, проговорила стражница.

– Прошу тебя, пощади… – с искусно подделанной мольбой прошептала Флоя и протянула к ней руки.

– Не прикасайся!!!

Стражница сорвала с пояса пальмовую трость, отпрыгнула в слепом страхе назад… и с шумным всплеском упала в ароматную воду кораллового бассейна.

Путь к бегству был свободен. Схватив с ложа-ракушки оставленные кем-то нежно-розовые одежды, Флоя метнулась наверх. Две или три служанки попытались остановить беглянку, но шарахнулись в сторону, едва Флоя протянула к ним покрытые серой пыльцой руки.