Найти мертвеца - Дороти Сэйерс

— Какие-нибудь деньги?

— Нет.

— Имелся у него банковский счет?

— Да, у него был небольшой счет у «Ллойда». Немногим больше трехсот фунтов. Но три недели назад он снял деньги целиком.

— Снял? Все, что было? Н-да, видимо, это было необходимо, чтобы купить бритву…

— Нет, я же уже сказал, что он расплатился с долгами.

— И на них ушли триста фунтов.

— Я так не говорил. Фактически, мы не можем проследить уплату больше, чем на двадцать с лишним фунтов. Но, возможно, он задолжал деньги во многих местах. Видите ли, поскольку он сжег все свои бумаги, затруднительно точно сказать. Естественно, мы наведем справки. Но меня не удивило бы, если эти сотни фунтов ушли к какой-нибудь девушке, той или другой. Есть такая Лейла Гарланд — видавшая виды штучка. Она могла бы многое рассказать, если б захотела, но у нас в эти дни не было возможности задать кому-либо какие-нибудь вопросы. Если люди не хотят говорить, то не захотят и все. Не можем же мы их заставить отвечать.

— Лейла Гарланд, это девушка, с которой он часто встречался?

— Это так, милорд, насколько я знаю, она резко отвергла мистера Алексиса. Он, естественно, очень страдал. Сейчас у нее другой парень, вроде приятель Алексиса, но, правда, он прежде порвал с ним. Парень типа даго; руководит оркестром в Зимнем Саду и, конечно, помимо этого занимается еще какими-то делами. Вы знаете этот образчик людей — ла-ди-да-да, да ботиночки из змеиной кожи. Хотя ничего дурного за ним нет, насколько известно. Он как и девушка был вполне откровенен на этот счет. Алексис их познакомил и некоторое время спустя молодой женщине пришла идея, что ей будет лучше с этим даго, нежели с Алексисом. Она сказала Алексису, что принимает предложение его приятеля вместе с его деньгами, и, кажется, он понял мисс Лейлу. Возможно, он положил глаз на кого-то еще, туда, где имелись деньжата. Так или иначе, Лейла решила дать ему от ворот поворот и вместо него сблизиться с даго. Его зовут Луис да Сото. Но все-таки произошла сцена, Алексис угрожал покончить с собой…

— Он говорил о том, что собирается перерезать себе горло?

— Ну нет, так не говорил. Сказал, что примет яд. Но какая разница? Он сказал, что покончит с собой и делает это, и вот мы здесь…

— Скажите, вы случайно не находили в его комнате яда, снотворных или чего-нибудь подобного?

— Ничего, — торжественно проговорил инспектор.

— Гм.

— Но, инспектор, — вмешалась Гарриэт, которая до этого молча слушала разговор, — если вы считаете, что Алексис среди своих поклонниц имел еще девушку, зачем бы ему совершать самоубийство, когда эта Лейла Гарланд отвергла его?

— Не могу точно сказать, мисс. Возможно, другая девушка также отвергла его.

— И оставила его, слабое несчастное существо в одиночестве против всего мира, — произнес Уимси.

— Да, а потом была эта миссис Велдон. Мы узнали о ней от других девушек. Не могли бы вы назвать какую-нибудь причину, подобную этой, которой было бы достаточно, чтобы заставить молодого парня перерезать себе горло?

— Он мог бы просто уйти, — ответила Гарриэт.

— Может быть, он задолжал ей деньги, она стала раздражительной и пригрозила подать на него в суд? Как насчет этого?

— Вероятно, триста фунтов… — начал Уимси.

— О нет! — возмущенно воскликнула Гарриэт. — Вы не должны так думать. Это абсолютная нелепость. Да ведь бедная женщина с ума сходила от страсти к нему. Он мог обвести ее вокруг пальца. Она давала ему все, что он хотел. Кроме того, она рассказала мне, что он ни за что не взял бы у нее денег.

— А! Предположим, он избегал ее, мисс. Она могла сильно страдать от этого.

— В таком случае покончила бы с собой ОНА, — решительно проговорила Гарриэт. — Но как раз она-то не смогла бы причинить ему боль, бедняжка. Подать на него в суд? Нонсенс!

— Вам очень хорошо известно, мисс, — заметил инспектор Умпелти, — как говорится в Библии, что, прошу прощения, «И в аду нет ничего страшнее оскорбленной женщины». Я навсегда запомнил это еще со школьной скамьи, и нахожу, что эти слова можно вспомнить применительно к нашему делу. Если миссис Велдон…

— Вздор! — возразила Гарриэт. — Она никогда бы не сделала ничего такого. Я ЗНАЮ, что она бы этого не сделала.

— Ах! — инспектор Умпелти дружески подмигнул Уимси. — Когда леди узнает что-то посредством своей женской интуиции и тому подобному — тут не поспоришь. Но давайте хоть на секунду допустим то, что я говорю.

— Даже допускать не буду, — резко возразила Гарриэт.

— Похоже мы зашли в тупик, — заметил Уимси. — Давайте пока оставим это, инспектор. Через некоторое время вы сможете все спокойно обдумать в баре. Хотя сам я не думаю, что это очень вероятно. Наш метод — что-то предполагать. Допустим, что кому-то в четверг как раз перед отливом нужно было подойти на рыбацкой лодке к Утюгу. Могла лодка туда подойти?

— Без особого труда, милорд. Вы прекрасно можете довести ее, предусмотрительно стараясь держаться так, чтобы не задеть Клыки, принимая во внимание течение.

— Вероятно, у постороннего могли бы возникнуть сложности?

— Могли бы, но не в том случае, если он хороший моряк и умеет читать морскую карту. В любой день он мог провести небольшую лодку в пределах дюжины футов от Утюга, пока ветер не направит течение через бухту, тогда он, если был бы неосторожен, мог налететь на скалы.

— Понятно. Все становится чрезвычайно интересным. Видите Ли, инспектор, мы предполагаем убийство, и обдумали два способа, как совершить его. Мы были бы рады узнать и ваше мнение.

Инспектор Умпелти со снисходительной улыбкой выслушал конкурирующие теории о человеке в рыбацкой лодке и человеке в нише, а затем заключил:

— Хорошо, мисс, все что я могу сказать — это следующее: мне нравится читать некоторые ваши книги. Вы в них все замечательно описываете. Однако теперь насчет этой лодки. Сомнительно. Мы попытались добыть об этом сведения, так как, кто бы ни был в этой лодке, ее мог кто-нибудь увидеть. Большая часть рыбацких лодок находилась вне Шелли-Пойнт, несколько Из них я не проверил, и конечно, среди них могла оказаться и лодка какого-нибудь гостя из Уилверкомба, или Лесстон-Хо. Мы всегда предупреждаем этих любителей держаться подальше от Клыков, но разве они слушают? Нет. Вы думаете, что они все-таки вышли туда в день самоубийства. Но, тем не менее, по этому поводу у меня появилась одна мысль: кто это был.

— А как в отношении коттеджей вдоль берегов, куда я отправилась за помощью? — спросила Гарриэт. — Несомненно, жители коттеджей должны были видеть лодку. Я думала, что они-то должны знать каждую лодку в округе.

— Именно так, — ответил инспектор. — Мы спросили их всех, но их, по-видимому, поразила глухота, слепота и немота. Поэтому я и говорю, что, наверное, сумею назвать эту лодку. Мы найдем способ заставить их признаться, будьте уверены. У них сложная судьба, у этих Поллоков и Моггериджей, и, по-моему, от них ничего хорошего ожидать нельзя. Их не жалуют остальные рыбаки, а когда вы обнаруживаете, что вся ваша семья бойкотируется остальными, то обычно вы держитесь особняком.

— Во всяком случае, — проговорил Уимси, — нам необходимо точно установить истинное время смерти. Это очень поможет.

— Да, — согласился инспектор Умпелти, — а может быть, вы и леди скажете мне конкретно, к какому пришли выводу? Не обижайтесь на то, что я бы одобрил — мнение доктора по этому поводу. Тем не менее, я считаю, что в чем-то вы правы. Очень жаль, мисс, что вы уснули, когда это произошло, — он с упреком взглянул на Гарриэт.

— Но я вообще случайно там оказалась. Инспектор согласился, что это так.

— Сейчас для нас очень важно узнать время смерти, — продолжал он, — для этого необходимо иметь под рукой какую-то информацию, которая могла бы хоть немного прояснить дело. По крайней мере, из всего, что я могу узнать, подтверждается, что убийство здесь совершенно исключено, как я и утверждал все это время. И если мы докажем это, то будем правы, не так ли?

Совещание происходило в маленьком уютном домике Умпелти в предместьях городка. Поднявшись, мистер Умпелти подошел к шкафу и вытащил оттуда большую пачку официальных донесений.

— Как видите, милорд, мы не бездельничаем, даже если в данном, случае наиболее правдоподобно выглядит самоубийство, чем что-либо еще. Мы приняли во внимание все, что возможно, и как вы поняли, детально изучили весь район «через увеличительное стекло».

После внимательного чтения этих донесений, Уимси был вынужден признать, что гордость инспектора вполне обоснована. Появилась значительная возможность помочь полиции. Недавно Советом Графства было принято прошение местных властей провести более тщательный ремонт береговой дороги между Лесстон-Хо и Уилверкомбом. Совет Графства, зная, что времена тяжелые, а денег явно недостаточно, учтиво ответил, что он не считает движение по береговой дороге достаточно интенсивным, чтобы разрешить предлагаемые расходы. В результате этих переговоров Советом Графства были назначены люди, за умеренную плату, чтобы произвести перепись дорожных транспортных средств, проезжающих по вышеупомянутой дороге; один из таких наблюдателей в течение всего четверга, 18 июня, находился на перекрестке береговой дороги с главным шоссе из Лесстон-Хо и Хезборо. Примерно в двенадцати милях в противоположном конце, которым интересовались наши детективы, находился полустанок Халт, где, как Гарриэт уже выяснила для себя, шлагбаум был всегда закрыт, за исключением тех случаев, когда его специально открывали, чтобы пропустить проезжающий автомобиль. По обеим сторонам шлагбаума находился турникет для пешеходов, однако он был устроен так, чтобы не пропустить ничего крупного, даже велосипед. Следовательно, пока гипотетический убийца шел пешком, его должны были видеть на одном и другом конце дороги, или же с расположенной в промежутке фермы. В течение последних четырех дней полиция тщательно проверяла благонамеренность каждого пешехода, проходящего по этому отрезку дороги, каждый автомобиль, мотоцикл, велосипед, фургон, грузовик, повозки и скотину, все они были проверены и опрошены. И ничего подозрительного не обнаружили. Действительно, все люди, пользующиеся этой дорогой, оказались местными жителями, хорошо знакомыми всем офицерам полиции, и каждый из них сумел дать точный отчет о себе и о своих передвижениях в течение этого дня. И это было не так уж удивительно, как могло показаться с первого взгляда, так как почти все эти люди были либо торговцы, совершающие конкретную поездку в конкретное время, либо фермеры, занятые на своей земле или на землях, примыкающих к городку; они могли доказать свое отбытие и прибытие. Единственным, чье время нельзя было проверить, были те, кто пас коров или овец; однако, не говоря уже о крайней степени невероятности того, что эти простые поселяне сошли со своего пути, чтобы перерезать эндикотовской бритвой горло джентльмену, инспектор Умпелти был всецело готов поручиться за каждого из них.