Игра ненависти и лжи - Л. Дж. Эндрюс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я здесь не потому, что хочу власти, Малин Штром. Я здесь, потому что мой друг нуждается во мне. Но я сделаю это под руководством Никласа. Я сделаю все, что смогу, чтобы вернуть Кейза к реальности естественным путем так, как нам об этом говорил Ник. Именно он больше всех прочих изучил этот месмер, и если он говорит, что нужно продвигаться осторожно, то так я продвигаться и буду.
Треск ветки вырвал нас из густой, ужасно напряженной тишины, повисшей между нами.
Ветки деревьев раздвинулись, и на задний двор пивной вернулся ночной дозор. Их посты займет дозор утренний. Этой ночью их группа состояла преимущественно из Фалькинов, но с ними ходил и Эш, с весьма гордым видом без умолку трещащий о ноже-керамбите, который ему дал сам Повелитель теней.
Еще лишь с одним человеком, не входящим в гильдию Фалькинов, он вообще разговаривал. С Дагни. Когда-то проданная в качестве утешительницы, Дагни стала одним из самых преданных людей в вопросе о том, как вытащить Кейза из Черного Дворца.
Ей там причиняли боль, мучили ее и бросили страдать в доме утех – и все с легкой руки Наследного Магната. Но она все равно была добра, и теперь с усталой улыбкой на лице выслушивала все, о чем болтал Эш.
Пока не заметила Луку.
– Что ты здесь делаешь? – голос Дагни был колючим, как шипы.
Лука резко втянул воздух.
– Я всегда здесь, Даг.
– Для тебя – Дагни, – сказала она и сощурила глаза, глядя на него жестко и с ненавистью. – Тебя ждали позже.
Лука переступил с ноги на ногу. Одним пальцем он зацепился за большой и хрустнул суставом.
– Нужно было сперва кое-что проработать с Ником. Я пришел только ради следующего этапа.
– Удивлена, что они тебе доверяют, – фыркнула Дагни. – Ты же, в конце концов, не из тех, кто держит слово.
При этих ее словах голубые глаза Луки зажглись опасной яростью. Его голос превратился в лед и выскользнул острым, резким тоном.
– Если ты думаешь, что я когда-либо переставал искать, то ты ошибаешься.
– Я уже давно прекратила верить всему, что говорят или упоминают в Черном Дворце. Ничто, с ним связанное, не стои́т моих мыслей, – она посмотрела на меня и коротко кивнула. – Малин. Я пойду спать, но разбуди меня, прежде чем начнется новый этап.
Больше не сказав ни слова, Дагни поспешила в пивную.
Лука закрыл глаза и испустил долгий вздох.
– Не расскажешь, что за вражда между вами? Я уже неделями на это смотрю, и если уж Дагни тебе не доверяет, то с чего мне станет?
– С того, что ее презрение ко мне никак не связано со спасением Кейза, только лишь с моей неспособностью защитить тех, кто мне важен. Про этот мой недостаток мы уже говорили, но можем найти еще и другие, если желаешь.
Мне стало почти жаль этого мерзавца. Он казался чуть более сломленным теперь, после того как Дагни быстро отмахнулась от него, и я ощутила зуд любопытства по поводу их отношений. Не такой сильный, чтобы давить, но он все же был.
Лука вздохнул, качая головой.
– Он там, дэнниск Штром. Мы вернем его.
Я раскрыла рот, чтобы ответить, но замерла, когда задняя дверь «Уловки» ударилась о рейки деревянной стены, едва не слетев со старых петель.
Дверной проем заполнил собой Фиске, его грудь вздымалась.
– У нас проблема.
Мои ноги пришли в движение раньше, чем он договорил. Лука был сразу за мной. Мы бросились в заднюю комнату пивной. Там были Гуннар и Линкс, а также Никлас и Джунис. Но внимание мое привлекли двое запыхавшихся мужчин, глотавших воду из больших рогов.
– Раум, Вали, – я упала перед ними на колени. Их лица покрывали пот и грязь. – В чем дело? Вы же должны быть в дозоре.
– Нам пришлось… убираться к чертям… оттуда, – проговорил Раум между глубокими вдохами и несколькими глотками из рога.
– Иро.
Я обернулась, услышав голос Никласа. Фалькин потирал подбородок. Джуни держала его за свободную руку, ее взгляд, прикованный к маслянистому пятну на половицах, сочился чистым ядом.
– Что? – я вновь смотрела на Раума и Вали. – Что с Иро?
– Наши имена выдали, – сказал Раум. – Иро мог и не узнать наших лиц, но, пекло, тут же насторожился, услышав имена. Нас с Вали раскрыли.
– Проклятье, – пробормотал Никлас. – Чертовски много сил ушло на перекраивание ротации треклятых стражников, чтобы вы двое вообще туда попали.
– Да, – сказал Гуннар. – У меня после этого два дня голова раскалывалась, паршивцы.
– Знаю. Простите, друзья, но если Никлас не смешает нам какой-нибудь чудодейственный месмер, меняющий лицо, то мы в бегах.
– Погодите, – я подняла руку. – Кто назвал ему ваши чертовы имена?
– О, – Раум поднял палец вверх, чтобы обозначить паузу, и сделал долгий глоток из рога. – Это был Кейз.
Словно получив кулаком в грудь, я поперхнулась резким вдохом.
– Кейз вас выдал?
Вали потянул шею в одну сторону и в другую.
– Не нарочно. Вы же знаете, что мы использовали настоящие имена, и, когда мы пробирались назад после его дела, там был Иро, бесился из-за нашего отсутствия, ну и где-то в разговоре Кейз их упомянул.
– Погоди. Какого пекла ты несешь? Он брал вас на дело?
– Он ходил без меня? – Лука сложил руки на груди, меж его бровей залегла глубокая складка.
– Не дуйся, – сказал Никлас. – Он не стал бы тобой рисковать, а ты все равно нужен нам здесь.
– Дело в том, что он, мать его, даже не подумал мне рассказать.
– Вот уж не знал, что тебе так нужно, чтобы тебя любили, Принц, – засмеялся Гуннар, тыкая ботинок Луки своим.
Лука фыркнул.
– Мне требуется проявление привязанности по меньшей мере раз в час, Принц.
На это прозвище Гуннар нахмурился. Он мог говорить, что угодно, а вот получать то же самое в ответ ему было уже не так весело.
– Сейчас начнем сначала, – сказал Раум. – Стоим мы, значит, у задних ворот, потому как задели нежные чувства Сабэйна, и вдруг нарисовались эти черные глаза, и спрашивают, а не хотим ли мы пойти поворовать?
Вали закатил глаза.
– У Кейза была встреча с тем фейри, за которым они с Лукой следили утром. Ничего мы не крали.
– Но кость сломали, – Раум расслабил плечи и издал вздох облегчения. – Боги, это было совсем как прежде: смотреть, как наш мальчик запугивает и ломает кого-то. Ивар может изменить его чертовы воспоминания, но Повелителя теней из его души вынуть
