Сияющая цитадель - Дэвид Эддингс

— В чем дело? — спросил Спархок. — Неважно себя чувствуешь?

Келтэн отвернулся от него.

— Оставь меня в покое, — хрипло сказал он.

— И не подумаю. В чем дело?

— Неважно. — Светловолосый рыцарь громко втянул носом воздух и провел по глазам тыльной стороной ладони. — Идем, напьемся как следует.

— Никуда мы не пойдем, пока ты не расскажешь мне, что с тобой приключилось.

Келтэн снова шмыгнул носом и стиснул зубы.

— Да чепуха все. Ты будешь смеяться.

— Ты меня плохо знаешь.

— Есть девушка, Спархок, и она любит другого. Теперь ты доволен?

— Почему ты не говорил об этом раньше?

— Я только сейчас это понял.

— Келтэн, что-то я тебя совсем не понимаю. Для тебя всегда все девушки были одинаковы. Ты и имен-то их запомнить не мог.

— На этот раз все по-другому. Ну что, пойдем пить?

— Почем ты знаешь, что она не испытывает тех же чувств к тебе? — Спархок знал, о какой девушке идет речь, и был совершенно точно уверен, что она и в самом деле испытывает к его другу те же чувства.

Келтэн вздохнул.

— Видит Бог, Спархок, в этом мире полным-полно людей поумнее меня. Мне понадобилось столько времени, чтобы все расставить по местам. Скажу тебе только одно: если он разобьет ей сердце, я убью его, будь он хоть трижды братом по оружию.

— Может, ты хотя бы попытаешься говорить здраво?

— Она сама сказала, что любит другого, — сказала так же ясно, как если бы бросила эти слова мне в лицо.

— Алиэн бы так не поступила.

— Откуда ты знаешь, что это Алиэн?! — Светловолосый пандионец стремительно вскочил. — Так вы все это время втихомолку потешались надо мной? — задиристо осведомился он.

— Не будь ослом, Келтэн. Мы бы в жизни так не поступили. Всем нам довелось пройти через это. Не ты, знаешь ли, первым придумал любовь.

— Так значит, все знают…

— Нет. Только я, пожалуй, если не считать Мелидиры. От нее ничто не укроется. Так откуда взялась вся эта чушь, будто бы Алиэн любит другого?

— Я просто все расставил по местам.

— Что ты расставил по местам? Перестань нести околесицу, Келтэн.

— Ты слышал, как она пела в день нашего отъезда?

— Конечно, слышал. У нее прекрасный голос.

— Не о голосе речь, Спархок, а о песне, которую она пела. «Мой красавец синеглазый».

— Ну и что?

— Это Берит, Спархок. Она влюблена в Берита.

— Да о чем ты говоришь?

— Я заметил это только сегодня, когда мы сели ужинать. — Келтэн вновь уткнул лицо в ладони. — Раньше я никогда не обращал на это внимания, но сегодня, когда мы болтали, я взглянул в его лицо и все увидел. Удивляюсь, как ты сам этого не заметил.

— Чего не заметил?

— У Берита синие глаза.

Спархок остолбенело уставился на Келтэна. Затем он взял себя в руки и, изо всех сил стараясь не расхохотаться, осторожно проговорил:

— У тебя тоже — когда они не налиты кровью. Келтэн упрямо покачал головой.

— Его глаза синее моих. Я знаю, что это он. Я просто знаю это! Господь наказывает меня за какой-то давний грех. Он сделал так, чтобы я полюбил девушку, которая любит другого. Что ж, надеюсь, он доволен. Если он хотел заставить меня страдать, Он отменно справился с этой задачей.

— Ты перестанешь нести чушь или нет?

— Берит моложе меня, Спархок, и, Бог свидетель, куда красивее.

— Келтэн…

— Когда он идет, все девушки на сто ярдов вокруг бегут за ним, как щенята. Даже атаны поголовно повлюблялись в него.

— Келтэн…

— Я знаю, что это он. Я просто знаю это. Господь проворачивает свой кинжал в моем сердце. Он покинул меня и сделал так, чтобы единственная девушка, которую я смог полюбить, влюбилась в одного из моих братьев-рыцарей.

— Келтэн…

Келтэн сел прямо и расправил плечи.

— Что ж, хорошо, — сказал он тихо, — если так хочет Бог, пусть так и будет. Если Берит и Алиэн на самом деле любят друг друга, я не встану у них на пути. Я прикушу язык и не открою рта.

— Келтэн…

— Но я клянусь тебе, Спархок, — с жаром продолжал светловолосый пандионец, — если он когда-нибудь обидит ее, я его убью!

— Келтэн! — во все горло рявкнул Спархок.

— Что?

Спархок вздохнул.

— Почему бы нам не пойти выпить? — предложил он, сдаваясь окончательно.

Следующее утро выдалось пасмурным. Низкая грязно-серая завеса туч нависала над головой, колыхаясь от гулявшего в вышине ветра. Это был один из тех странных дней, когда непогода бушует в высоте, нагоняя тучи от лежащего на западе залива, но у самой земли воздух остается совершенно неподвижным.

Они рано тронулись в путь, и подковы коней звонко цокали по мостовой узких улочек, где сонные еще лавочники открывали ставни и раскладывали товары. Путники миновали городские ворота и выехали на дорогу, которая тянулась вдоль северного берега залива.

Когда они проехали около мили, Вэнион перегнулся в седле к Флейте, которая, как всегда, уютно устроилась на руках у старшей сестры.

— Далеко нам ехать? — спросил он.

— Какое это имеет значение? — пожала плечами Богиня-Дитя.

— Я бы хотел знать, долго ли нам ехать.

— Что общего между «далеко» и «долго»?

— Они одно и то же, Афраэль. Когда путешествуешь, время и расстояние сливаются в одно целое.

— Вовсе нет, если знаешь, что делаешь.

Спархок всегда восхищался Вэнионом, но никогда его восхищение не было так велико, как в эту минуту. Седобородый магистр даже не повысил голоса.

— Я клоню к тому, Божественная, что никто покуда не знает о том, что мы здесь. Разве мы не хотим, чтобы так продолжалось и дальше? Я не против хорошей драки, но неужели нам так необходимо прокладывать себе путь через толпы пьяных эдомских крестьян?

— Ты всегда подходишь к делу обходными путями, Вэнион, — заметила Флейта. — Отчего ты не мог сразу и напрямик попросить меня ускорить время?

— Я старался быть вежливым. Думаю, что все мы вздохнем с облегчением, когда Беллиом снова окажется в руках Спархока. Впрочем, дело за тобой. Если ты предпочитаешь, чтобы путь к тому неведомому месту, где ты укрыла Беллиом, был залит кровью и завален костями, мы будем счастливы услужить тебе.

— Он отвратителен, — сказала Афраэль своей сестре.

— Я бы так не сказала.

— Еще бы! Вы двое порой даже хуже, чем Спархок и Элана.

При этих словах Спархок поспешил вмешаться в разговор. Афраэль вот-вот могла заговорить о том, о чем нельзя было даже упоминать в присутствии остальных.

— Может быть, поспешим? — твердо спросил он. — Вэнион прав, Афраэль, и ты это знаешь. Если Ребал обнаружит, что мы здесь, нам придется продвигаться с боем.

— Ну ладно, ладно, — на удивление легко уступила она.