Щедрое сердце - Шантель Шоу

– Довольно! – перебил свою тещу Сальваторе.

– Я говорю правду. Я обожала Адриану, но ее у меня отняли. Ты виновен в ее смерти, Сальваторе, и единственное, что ты можешь сделать, – быть верным ее памяти.

Лидия удалилась.

– Я видела, как она складывала серебро в сумку, – настаивала на своем Дарси. – Не понимаю, почему она отрицает это и не признается, что разговаривала в Таормине с Этторе Варси. Вы… вы мне верите? Ответ ее не обнадежил.

– Наверняка всему этому существует разумное объяснение, – резко проговорил он. – Иди-ка лучше спать. Мы поговорим утром.

Дарси задели его слова, и Сальваторе ощутил досаду. Он инстинктивно чувствовал, что она говорит правду, но зачем Лидии серебро? И почему Дарси настаивает на том, что Этторе Варси был здесь?

– Мужчина, которого ты сегодня видела, не может быть Этторе. Вход в поместье осуществляется через главные ворота. Я попросил сотрудников безопасности на всякий случай просмотреть видеозапись, но на ней нет его машины.

– Вы полагаете, я лгу? – спросила она. Сальваторе покачал головой:

– Ты просто ошиблась.

Это все равно что обвинить ее во лжи. Возмущенная, Дарси вышла из кабинета. Многое здесь было ей непонятно, а сегодняшнее поведение Лидии и вовсе выходило за рамки. Поднимаясь по лестнице, Дерси вспомнила слова Лидии о том, что она увлеклась Сальваторе, и почувствовала, как ее лицо заливает краска унижения. Неужели это настолько очевидно для окружающих?

Сердитые слезы защипали глаза. Дарси жалела, что приехала на Сицилию, но в глубине души была вынуждена признать, что с еще большим сожалением она покинет Торре-д’Аквила в конце лета. Горькая правда заключалась в том, что она влюбилась в Сальваторе Кастеллано, чье сердце принадлежало покойной жене.

Шторм, который предсказывал Сальваторе, начался ночью. Вспышка молнии ненадолго осветила спальню Дарси. Затем комната погрузилась в темноту. Яростный удар грома сотряс древние стены, и Дарси проснулась. Она потянулась к лампе на прикроватной тумбочке, но свет отключили.

Вспомнив, что в шкафу есть свечи, женщина соскользнула с кровати и состроила недовольную гримасу, сообразив, что ее платье, скорее всего, помялось, так как она легла спать в нем. Снова сверкнула молния, и все снова погрузилось во тьму. На какой-то момент Дарси потеряла ориентацию. Как там Рози? Девочку не потревожит гром, так как кохлеарные имплантаты отключены, но, если молния разбудит ее, она испугается темноты.

Еще одна вспышка молнии позволила Дарси найти и зажечь свечу. Она поспешила по коридору к комнате Рози. По крайней мере, она сможет успокоить малышку. Однако, открыв дверь детской, Дарси наткнулась на что-то большое и твердое и вскрикнула.

Сальваторе держал старинную масляную лампу.

– Мне следовало догадаться, что ты будешь беспокоиться о Рози, – произнес он. – Электричество отключено. К сожалению, в замке нет запасного генератора, но в масляных лампах всегда есть масло. Я зажег одну в спальне Рози, она должна гореть до утра. – Давай я поставлю вторую лампу в твоей комнате.

Сальваторе повел ее по коридору, высоко подняв лампу, чтобы осветить дорогу. В спальне, увидев лицо Дарси, он нахмурился.

– Почему ты плакала? Не вздумай отрицать это – твои глаза блестят, как зеленые озера, – хрипло сказал он.

– А чего вы ожидали, обвинив меня в воровстве? – Голос Дарси задрожал. – Вы ясно дали понять, что поверили Лидии, а не мне!

Она приглушенно всхлипнула и бросилась к дверям, ведущим на балкон.

Шторм бушевал вовсю, дождь лил как из ведра. Крупные капли хлестали по ее обнаженным рукам. Дарси подняла лицо к небу, ее слезы смешались с дождем. Сальваторе последовал за ней и, ухватив за плечо, повернул лицом к себе.

– Я ни секунды не сомневался в твоей честности, – яростно возразил он. – Не знаю, почему Лидия солгала, но рано или поздно правда выплывет наружу. Как я мог подумать, что ты воровка? Я доверил бы тебе свою жизнь, mia bella.

Глаза Сальваторе засверкали. Он коснулся ее щеки, и изумленная Дарси поняла, что его рука дрожит.

– Тебе кажется, что я отношусь к тебе как к человеку, не стоящему внимания, но это не так. – Его рот скривился. – Из-за амнезии я чувствую себя так, словно нахожусь в туннеле без начала и без конца. Но еще ни к одной женщине я не испытывал того, что испытываю к тебе. Причина этого не только твоя сексуальная притягательность. Почти всю жизнь, начиная с того момента, как мать меня бросила, я воздвигал барьеры и отталкивал людей. Даже мой брат-близнец и моя собственная дочь не смогли растопить лед в моей душе. Но я не хочу отталкивать тебя, carissima.

Сальваторе обхватил ее затылок, и Дарси почувствовала тепло его дыхания на своем мокром от дождя лице.

– Я хочу обнимать тебя, хочу заняться с тобой любовью. Хочу показать, каким чудом может быть наша близость.

Как она могла не откликнуться, желая его всем сердцем?

– Я тоже хочу заняться с тобой любовью, – хрипло произнесла она.

Признание словно освободило Дарси. Она перестала быть наивной растерянной девчонкой. Сальваторе заставил ее почувствовать уверенность в себе, которую отнял бывший муж, и она не испытывала стыд, признаваясь, что желает его.

Подняв руки, она притянула голову Сальваторе к себе, целуя его.

Первое же соприкосновение губ всколыхнуло их страсть. Все эти недели сексуального неудовлетворения, все тайные взгляды и бессонные ночи наконец-то остались в прошлом. Дарси приоткрыла губы и перестала замечать все вокруг, для нее остался только Сальваторе, его подбородок с проступившей на нем щетиной, его язык, вторгшийся в глубину ее рта. Она знала, что сегодня возврата назад не будет. Скоро они станут любовниками.

Сердце ее забилось в предвкушении и восторге, а когда руки мужчины обняли ее и прижали к его широкой груди, она почувствовала, что тает.

Сальваторе давно понял, что Дарси поставит перед ним неразрешимые проблемы. Инстинкт подсказывал ему, что под строгой одеждой скрывается страстная чувственная натура, которая только и жаждет, чтобы ее высвободили. Он взглянул на Дарси сквозь пелену дождя и криво улыбнулся.

– Ты вся промокла, – хрипло проговорил Сальваторе, проводя руками по платью, прилипшему к ее телу, словно вторая кожа.

– Ты тоже.

С решимостью, какой он от нее не ждал, Дарси расстегнула пуговицы его рубашки, раздвинула намокшую ткань и провела руками по обнаженной груди. Когда она лизнула сосок Сальваторе, его пронзило желание. Не говоря больше ни слова, он поднял ее на руки и занес в спальню.

Его глаза больше не были холодными. В них горело пламя, от которого сердце Дарси бешено забилось в груди.