Замужем за призраком (СИ) - Бахтиярова Анна

— Какие мы сговорчивые, — Донован почти рычал. — Какого лешего ты устроила? Твой бедный напарник чуть сердечный приступ не заработал!

— С каких это пор тебя волнует здоровье Пьера? — не удержалась от язвительности Линда. — И не так уж долго меня не было.

Что правда, то правда. После встречи с призрачным мужем, она еще с часок побродила по улицам и поехала в контору. Обследование квартиры Веры Грейсон потеряло смысл. Как и всё остальное. Линда хотело одного: кое-что проверить. Для этого требовались ресурсы Охраны и помощь Пьера. Не факт, что он захочет помогать со зла. Но Линда знала, что переубедит напарника. В конце концов, за ним должок.

— О чем ты думала, Фолк? — не унимался Донован. — Эгоистка чертова!

Она пожала плечами. Какой смысл доказывать, что она сбежала вовсе не из эгоистических соображений. Наоборот, чтобы никому не навредить. Донован всё равно не поверит.

— Ты не думала, — ответил он за Линду. — Не думала о тех, кто за тебя волнуется.

— Ты сейчас о Пьере? Или о себе? — поддела она и осеклась.

Донован изменился в лице. Побагровел, скривился, а в глазах отразилась горечь.

Ох… Неужели, волновался?

— В болото тебя, Фолк! — бросил он в сердцах и… ушел, хлопнув дверью ее временного жилища.

— Ну и ладно, — прошептала Линда, а сердце зачастило.

Она сама не понимала, что почувствовала. За нее впервые после смерти Калиба волновался кто-то, кроме Пьера. Но вот вопрос: хотела ли она, чтобы Джеймс Донован переживал и… вообще что-то испытывал из-за сотрудницы и случайной любовницы?

После смерти Калиба…

Подступали рыдания, и Линда почти им поддалась. Но голову посетила странная мысль. Муж не достоин слез. Он прогнал ее, не позволив помочь в том треклятом здании, а сегодня и вовсе сбежал. Сбежал, ничего не объяснив.

«Прости, малышка…»

Это точно не объяснение! И прощать Линда не собиралась!

Она сняла трубку внутреннего телефона (мобильный-то нынче «гулял» по Беркуту), и набрала номер Пьера. Его она помнила наизусть, как и основные телефоны конторы, которые сотрудники обязаны были назвать даже во сне. Напарник ответил сразу, узнав код Охраны, но едва услышал голос Линды, громко выругался.

— Не сбрасывай звонок, — велела она и добавила мягче. — Это важно, Пьер. Мне нужна услуга.

— Ах, услуга… — протянули на том конце. — Даже извиниться не потрудишься?

— Пьер…

— Интересно, сколько бы мне еще не звонила, если б что-то не понадобилось? Ну да, Пьер же все сделает, стоит тебе щелкнуть пальцами. Прибежит по первому же зову. Он на всё готов ради драгоценной напарницы. Он…

— Пьер, я видела призрака! — крикнула Линда, чтобы прекратить обличительную речь.

В трубке повисла тишина.

— Хотя я не совсем уверена, что это был призрак, — продолжила Линда, не дождавшись ответа. — Этот человек мертв. Без сомнений. Но я его задела. Я столкнулась с ним у дома Грейсонов. В буквальном смысле столкнулась. Это невозможно, если он — призрак, ведь так? Пьер, ты можешь посмотреть записи с ближайших камер? Я взаперти. И без мобильного у меня нет доступа к базе Охраны. Пьер, очень тебя прошу. Мне кажется, я схожу с ума. Мне нужна твоя помощь, чтобы… чтобы это опровергнуть…

Пьер так и не ответил. Отключился. Но Линда не сомневалась, что он всё сделает. Как делал всегда. А значит, скоро она узнает, померещился муж или нет…

Линда легла на диван, на котором провела прошлую ночь. Положила руки под голову и задумалась, глядя в потолок. Она почти ненавидела Калиба, и всё же жаждала разобраться, что сегодня произошло. И три года назад заодно.

Он призрак! Однозначно призрак! Но следовало объяснить столкновение. Если Калиб принадлежит к новому, усовершенствованному «классу» призраков — это опасно. Для всех обитателей Беркута. И не только Беркута. Чертов Гарольд легко разрушил два этажа больницы вместе с людьми внутри. И это только один призрак! А если в мир живых явится полчище мертвецов? От города камня на камне не останется…

— Ты мертв, я точно знаю, — проговорила Линда, обращаясь к мужу.

Дни и даже недели после его гибели прошли в тумане. Но некоторые моменты она помнила отлично. Например, как ей передали результаты экспертизы в морге. Тело (точнее, его фрагменты) опознавали разными способами: научным и ведьмовским. Определяли и ДНК, и магическую энергию. Линда и сама убедилась, что эксперты не ошиблись. Сняла посмертный энергетический отпечаток с руин, которые остались от здания. Успела сделать это прежде, чем их разобрали и разбили на этом месте сквер. Калиб точно находился внутри, когда прогремел взрыв. Остались только те самые фрагменты, покоящиеся на кладбище в пригороде. Линда редко там бывала. Считала, что в бренных останках нет ничего от человека или ведьмака. Душа или лучше сказать энергия уходит куда-то дальше…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Дальше…

Нет у них никакого «дальше». Однако воспоминания о прошлом, как назло, стучались и стучались в голову. Вызывали и слёзы, и улыбку…

Восемнадцатый день рождения Линда отмечала в Беркуте. День рождения, которого она ждала и боялась. Линда не забыла обещание Калиба. Но прошли те самые треклятые девять месяцев, а она не получала от любимого не единой весточки. Отец закончил работу в «Орионе», и они вернулись в город. Линда с отличием сдала выпускные экзамены и поступила в университет — учиться на психолога. Хотелось помогать людям. А еще больше ведьмам и ведьмакам. Особенно детям со способностями и обыкновенным родителям, чтобы их отношения складывались иначе, чем у нее с отцом.

Учеба давалась легко. Появилась пара близких друзей. Таких, как она сама. Но они трое не превратились в изгоев среди студентов-людей. Будущие психологи понимали, что мир меняется, и смотрели на перемены гораздо гибче старшего поколения. Линду даже выбрали старостой группы, а двое «мальчиков» бесконечно оказывали знаки внимания в надежде завоевать сердце «ледяной принцессы», как окрестили ее за глаза. Но она игнорировала намеки, посылала в болото тех, кто подходил с реальными предложениями. Ждала восемнадцатилетия. И, если честно, почти не верила, что оно что-то изменит.

Изменить могла только сама Линда. Это она и планировала сделать. Договорилась с сокурсницами, которые снимали квартиру рядом с университетом и искали еще одну соседку, чтобы уменьшить траты. Линда знала, что отец взбесится. Но помешать не сможет. Она станет совершеннолетней и получит право жить, как, где и с кем хочется. А еще спокойно пользоваться магией. В рамках действующего законодательства, разумеется. Свободная ведьма — как же потрясающе это звучало. А кровоточащее сердце… Говорят, время лечит любые раны, а первая любовь — не последняя…

Спать перед днем перемен Линда ложилась, мысленно простившись с Калибом навсегда. Раз парню суждено остаться потрясающим приключением, значит так суждено. Иногда судьбу не переиграть, нужно лишь смириться. Его несдержанное обещание не испортит день рождения, который Линда собиралась отметить с новыми друзьями. А утром она проснулась от шума. Отец кричал так, что дрожали стены. Как ни странно, в буквальном смысле. Однако оказалось, папенька не виноват в том, что дом ходил ходуном. Он просто висел под потолком и сучил ногами, будто бежал кросс века.

А виновником оказался…

— Калиб? — выдохнула Линда, не веря глазам.

— А ты ждала кого-то другого? — спросил тот, кому она накануне сказала «прощай», и всучил огромный букет цветов. Не пафосных роз, а ромашек — скромных, но невероятно нежных.

— Нет, — Линда с трудом удержалась от желания кинуться Калибу на шею и уткнулась лицом в букет, изображая, что вдыхая аромат. Побоялась, что иначе разревется от радости как распоследняя клуша.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Прости за отца, — парень кивнул на извергающего угрозы профессора Фолка. — Но я не позволю еще хоть кому-то встать между нами. Собирайся, Ли. Мы уезжаем. Навсегда.

Она не спросила, куда Калиб планирует ее отвезти, и на какие средства они будут жить. За десять минут собрала сумку, положив туда лишь самую необходимую одежду и немного драгоценностей — тех, что достались в наследство от бабушки с маминой стороны. На них отец прав не имел и обвинить в воровстве не мог. А потом просто вышла из родного дома, не обернувшись, и села в скромную серую машину рядом с любимым, ни о чем не жалея и совершенно не боясь будущего.