Прогнозист - Борис Яроцкий

Друг, не имевший адвокатской практики, а значит, и постоянной клиентуры, жил бедно: жена и стерва-теща досаждали упреками: "Адвокат, называется. Не может найти клиента, который ворует и попадается".

Сам он не нашел, но его нашел Тюлев: предложил работу руководителя. Архангельская экспедиция была не первой.

В явочную квартиру Костя не вошел, а вкатился. Белозубый, розовощекий, сияющий, он не скрывал радости, что в полном здравии и в прекрасном настроении видит своего давнего друга. - Извини, задержался. Отвозил в тайгу покупателя. А вот что из него выдавливать - ума не приложу. - Деньги, - разжал уста Александр Гордеевич. - А потом куда его? - Пусть у нас поживет. - А куда дедушку? - Костя показал на Башина, все так же, стоявшего у жарко натопленного камина. - Свою миссию он выполнил блестяще. Куда...На Северный. - И к Башину: - Пойдешь замом к главбуху? - Как прикажете. Но лучше в Одессу на лесосклад. - Дедушка, у нас там никаких лесоскладов нет. - Так будет! Зачем же я? - У Башина глаза хитрые-хитрые. И если б не обильная седина, как у библейского бога Саваофа, и не морщинистое личико, с трудом подумаешь, что ему уже давно за семьдесят. - А что - идея! - сразу же ухватился Тюлев. - И к Гелевере:

Сообрази, как ему там организовать лицензию. А я дам команду, чтоб на имя получателя Ефима Львовича Башина отогнали в Одессу вагонов сорок леса. Для начала.

- Это - можно, - согласился Гелеверя. - Но тут уже есть одна заковыка: в настоящее время Одесса в другом государстве. - Как бы в другом, поправил его Тюлев: он терпеть не мог, когда

кто-либо в его присутствии части бывшего Союза называл "самостийными".

- Ну да. Конечно. А пока дедушка пусть потрудится в замах. Не возражаешь, дедуля?

А дедуля словно и не слышал этих слов. Подняв руки в молитвенной позе, восклицал: - Мне! Сорок вагонов! Да за меня же любая девушка!.. - А вот с девушками, дедуля, не путайся, - строго предупредил

Александр Гордеевич, но, перехватив укоризненный взгляд Ядвиги Станиславовны, понял, что сказал не то, попытался оправдаться: - Это нам, молодым и резвым, инфаркт противопоказан. Понял, дед? А теперь выматывайся.

Оставшись втроем, они обсудили план, по которому предстояло действовать. Костя не был уверен, что человек Лозинского - покупатель Поморского деревообрабатывающего комбината - знает, где находится наличка. - И я не уверен, - сказал Александр Гордеевич. - Но у меня он расколется. Ты с ним знаком? - удивленно спросил Костя. - Немножко...Не расколется прижму... Когда будут звонить? - Звонок из тайги был. - И что Рубан? - В дороге. - Поторопись, иначе бабки уплывут обратно в Москву.

В разговор мужчин Ядвига Станиславовна не вмешивалась, но когда услышала, что шавки Тюлева вот-вот начнут обрабатывать аналитика - выбьют из него признание, подала голос: - Что же получается, мальчики, денег вы не видели, откуда уверенность, что они те? - Особист врать не будет. К тому же бабки мечены. - Все четыре миллиона? - Паковали при мне. - Я к чему... Чтоб не погнали напраслину...

Тюлев взглянул на свою любовницу с недоумением: кто он ей, этот Рубан? Недоумение сменилось раздражением: - Он тебе кто - кум или брат? - Человек твоего друга. - Таких друзей в гробу я видал. - Увидишь, - не возразила Ядвига Станиславовна. - Тебе он не пригодится, этот аналитик? Сам признал, что дурака на аукцион не пошлют, да ещё с ворованными деньгами.

Услышав такое, Тюлев расплылся в улыбке: - Правда твоя. Аналитик, это козырь. Но мне его должен кто-то подкинуть. Сам он в руки не пойдет.

А ты предложи ему шикарную пайку. - Ядвига Станиславовна

уже брала разговор на себя. Она понимала, что если не удастся выручить аналитика, товарищ полковник этого ей не простит. Он своих людей бережет всячески. Кэгэбистская школа у него в крови.

Попади она , агент Кинская, в подобную ситуацию, он бы из своего шефа обязательно выудил бы нужную сумму и выкупил бы, чего бы это ему не стоило. Он, всегда активный, своим подчиненным. не прощал пассивности. С такими он порывал раз и навсегда - больше их никто не видел.

Зато инициативных, думающих и смелых, он поощрял - раскошеливался, конечно, шеф. У шефа было прекрасное качество, которое так ценит товарищ полковник: "Разведка - дорогая баба. А все дорогое хорошо оплачивается". Это изречение впервые произнес не сам шеф, а его могущественный брат. Януарий Денисович мыслит по-государственному: не зная, что в кошельке твоего друга, тем паче недруга, олигархом не станешь.

Вот почему Ядвига Станиславовна решительно включилась в разговор, когда речь зашла о коварно схваченном аналитике.

Она не сомневалась, что перед отлетом на торги он был проинструктирован товарищем полковником. Она не знала, кто и как доставляет наличку. Но то, что при нем были телохранители, это уже, как и она, люди товарища полковника.

По отношению к ним она оценила гибкость ума хозяина денег. Секретарей-телохранителей ни убивать ни пытать не стали. Александр Гордеевич распорядился снять с них наручники и вернуть оружие. В данной ситуации он поступил не как предприниматель, имеющий дело с конкурирующей фирмой, а как бандит: у бандитов, как и у дипломатов, строго соблюдается правило взаимности: ты моих убьешь - твоих отстреляем. А Москва не Питер ( это Питер - бандитская столица), а тут и законная власть в разборки встревает и, как правило, берет верх.

Александр Гордеевич смотрел далеко вперед, поэтому большую часть времени проводил уже не в Питере, а в Москве. Нутром опытного рецидивиста он чувствовал: Россия в своем развале уже скоро подойдет к черте, когда вынуждена будет затребовать диктатора, притом русского, из простого рабочего сословия - в России, так уже случалось не однажды, на крови строилось могущество державы.

А диктатор - вот он! - Александр Гордеевич Тюлев, родители которого до третьего колена пролетарии, без примеси инородной крови. Своим природным умом он выбился в люди. Молодой, красивый, предприимчивый. Россия потребует - пустит кровь. Конечно, и свою братву поприжмет маленько: народу нужно будет показать, что ради наведения порядка не грех и к стенке поставить некоторых бывших зэков, если не сотню, то хотя бы каждого десятого, а это уже добрая сотня тысяч - сразу просторней станет. Но начнет он с самой верхотуры. Это - народу понравится.

Поток его блаженных мыслей прервал телефонный звонок. Звонили из гостиницы. И кто? Секретарь владельца фирмы "Лозанд". Но откуда она узнала телефон явочной квартиры? Ведь он, Тюлев, в Архангельске всего лишь несколько часов? И отсюда при нем звонили раза четыре, не больше. Звонили свои: Костя, Ядвига. У Кости были деловые звонки. Ядвига справлялась о рейсовых на Москву. Перезванивала, уточняла, попадала не туда, извинялась. Областной город, а связь паскудная.

Провинции далеко до столицы.

21

Приказ товарища полковника не оставлял сомнений, что Фиделя Михайловича схватили не местные омоновцы (распоряжение мог отдать и губернатор, это равносильно было бы объявлению войны правительству), схватили бандиты с целью получения выкупа.

Так считала и Антонина Леонидовна, считала до той минуты, когда услышала по сотовому знакомый голос: - Груз при тебе? - Да. - Показывай. Но... - Без всяких "но" - Кому показывать персонально? - Нашему лучшему другу. Пусть он убедится, что мы не разбойники с большой дороги. Мы покупаем товар на свои трудовые. Надеюсь, объяснить сумеешь. - Сумею. Но он же в Питере? - Он где-то рядом с тобой. Запоминай телефон... Звони.

Телефон запомнила. На секунду задумалась: приказ был странный. Переспросила: - А если он попытается груз отобрать? - В твоем распоряжении мастера спорта. - Товарищ полковник намекал на присутствие женщин, в прошлом известных стрелков. Они сопровождали груз - четырехмиллионную наличку. Вчера это были одни купюры, сегодня - другие. Утром - так велела Антонина Леонидовна - им пришлось пересесть из одного "Уазика" в другой. Оба "Уазика" одного - белого - цвета, и что любопытно - это осталось незамечено даже сопровождающими - оба "Уазика" с одинаковыми номерами. Первый умчался в аэропорт - увез банкноты, захваченные в поезде. Эти деньги, минуя Москву, проследуют во Львов - в обменный пункты Западной Украины. Свежую, московскую наличку, предстояло предъявить Тюлеву. Так распорядился Януарий Денисович: он жертвовал своими деньгами.

В том, что это деньги его, Антонина Леонидовна убедилась вскоре. Через некоторое время после разговора с товарищем полковником невдалеке от припаркованного "Уазика" зарулил на стоянку "Икарус", по виду туристский, но окна были плотно зашторены.Потом подрулил другой, такой же "Икарус", тоже с зашторенными окнами.Вот у второго она сумела разглядеть номер. Судя по номеру, автобус принадлежал министерству финансов. У этого министерства в каждом областном городе есть свое подразделение военной охраны. Вывод напрашивался сам собой: здесь не обошлось без содействия Януария Денисовича.

Антонина Леонидовна, сидя на мешках с деньгами, набрала номер, названный товарищем полковником. Номер отозвался быстро, но голос был не Тюлева.