Герцог Борджиа н-ской губернии - Наталья Никольская

– Валюша! Какими судьбами? В последнее время ты без вызова ко мне не являлась, что же тебя привело?

Мещеряков, по-видимому, был в приподнятом расположении. Валандра внимательно посмотрела на него, пытаясь понять, что тому причиной. Для этого не потребовалось особой наблюдательности: шеф успел «наподдать» слегка. Очевидно, проводил светскую беседу с каким-нибудь важным клиентом, а в таком деликатном деле без крепких напитков не обойтись.

– Вот, – Вершинина положила перед начальником два свеженьких контракта.

– Так-так, – Мещеряков приблизил к близоруким глазам листы, – а-а-а, это контракты! Молодцы! Заказ только вчера поступил, а сегодня вы уже все сделали.

– Это снова Мамедов постарался.

– Прежде всего, это твоя заслуга, Валюша. Ты сумела создать такую прекрасную команду.

– Ну спасибо на добром слове, Миша.

– Ты же меня знаешь, я человек объективный. Когда надо хвалю, а когда надо и поругаю.

На этот счет у Вершининой была другая точка зрения, но она не стала афишировать ее перед шефом, так как рисковала испортить его лучезарное настроение.

Она знала, что Мещеряков обязательно спросит ее о ходе расследования, и решила предвосхитить его.

– А расследование наше идет полным ходом. Но Василию Васильевичу пока ничего сообщать не будем. Открылись новые обстоятельства дела. Надеюсь, что в течении сегодняшнего дня мы сможем выяснить что-либо определенное.

– Странно, что сам старик не показывается, – сказал Мещеряков.

– Мне кажется, я могу это объяснить. Позавчера я разрешила ему покуда не ставить родителей Владимира в известность. Он, по-моему, был очень рад этому. И теперь не появляется, чтобы оттянуть как можно больше времени.

– Валюш, а ты по-прежнему считаешь, что его внук причастен к убийству?

– Миша, не пытай меня. Все, что я могу сказать по этому поводу, будет только домыслом. Фактов у меня пока нет.

– Ну хорошо, Валентина, тебе виднее.

– Спасибо за доверие, – сказала Валандра, вставая.

В дежурке собрались все подчиненные Вершининой, кроме Ганке, который все еще находился у дома Зубова.

– Валентин не звонил? – спросила она первым делом.

– Нет, пока не звонил.

– Вы уже перекусили?

– Нет, Валентина Андреевна, мы вас ждем.

Валандра посмотрела на накрытый стол, вокруг которого все сидели, но не притрагивались к бутербродам и кофе.

– Хорошо, давайте подкрепимся, а потом обсудим наши дальнейшие действия.

– А зря этот Зубов так себя ведет, сразу видно, нет у него опыта, – сказал Толкушкин, когда они приступили к еде.

Вообще-то, Валандра не приветствовала, когда во время трапезы кто-то пытался говорить о делах. Но сегодня был не тот случай.

– Почему ты так думаешь? – спросила она у Валеры.

– Да по его поведению сразу ясно становится, что он чего-то боится. Будь Зубов похитрее, он стал бы вести себя, как ни в чем не бывало. А если человек запирается в квартире, ни с кем не общается, сразу становится ясно – он что-то затевает.

– Что, например? – продолжала интересоваться Вершинина.

– Не знаю, – Толкушкин повел глазами, – может быть, он следы заметает, а может, побег собирается устроить.

– Ну, это ты загнул, – возразил ему Шурик Антонов, – какой там побег.

– Валерка, наверное, боевиков насмотрелся, – добавил Болдырев.

– Ну может, я преувеличиваю, – без боя сдался Толкушкин, – но все равно ведет он себя очень подозрительно.

С этим были согласны все, включая Валандру.

ГЛАВА 9

После обеда все приготовились слушать распоряжения Вершининой.

– Толкушкин и Мамедов отправляются в НИИ, где работает Зубов. Я хочу, чтобы вы начали наблюдение за Головиновым и Комаровым. Мы должны вплотную заняться деятельностью их лаборатории. Возможно, нам удастся выяснить, чем они занимаются в действительности. Остальные будут находиться в дежурке. Я думаю, что сегодня каждому их вас найдется дело.

Валандра не отдавала себе отчета, что ее голос стал сухим и резким. Такой она была всегда, когда дело принимало крутой оборот.

– Алискер, – продолжала Валандра, – ты возьмешь «Ниву», а ты, – Вершинина посмотрела на Толкушкина, бери «Волгу». Комаров и Головинов, по всей вероятности, поедут разными дорогами, вы должны проследить за обоими.

– Валентина Андреевна, а если нам здесь машина понадобится? – обеспокоился Болдырев, который не мог представить себе, как это его могут оставить без автомобиля.

– Что-нибудь придумаем, – ответила Валандра, – в крайнем случае, возьмем еще машину, думаю, Мещеряков пойдет нам на встречу.

– А как же вы домой поедете? – не унимался Болдырев.

– Одни раз можно и на общественном транспорте доехать, – едва сказав это, Валандра поняла, что погорячилась. Общественным транспортом она не пользовалась уже несколько лет и готова была пройти с десяток километров пешком, чем давиться в троллейбусе. – Такси возьму, – поправилась Вершинина.

Сергею пришлось отстать.

– Шурик, – обратилась Валандра к Антонову-старшему, – поезжай к Зубову, нужно сменить Валентина. А Ганке скажи, пусть немедленно едет сюда. Он мне понадобится.

Вершинина вернулась к себе в кабинет. Ее беспокоило, что Ганке уже давно не отзванивался.

Она сняла трубку и набрала номер заведующего лабораторией.

– Головинов слушает, – Валандра с удовольствием услышала его бархатистый голос.

– Здравствуйте, Дмитрий Сергеевич, вас беспокоит Вершинина.

– Валентина Андреевна! Я очень рад слышать вас! Чем обязан вашему звонку?

– Я просто хотела сказать вам, что вашего аспиранта освободили из следственного изолятора.

– Неужели? Так быстро. Я, разумеется, был уверен, что рано или поздно ситуация благополучно разрешится, но честно говоря, не ожидал, что так быстро…

– Все обстоит немного не так, – прервала его Валандра, – Зубова освободили временно в связи с новыми данными, появившимися в его деле.

– Вот как? – судя по голосу, Головинов был весьма обескуражен.

– Именно так. Я сообщила вам об этом, потому что помню о вашей просьбе.

– Я очень благодарен за ваше внимание, Валентина Андреевна, – проговорил Головинов, но голос его не выражал особенной радости.

Против своего обыкновения, заведующий лабораторией не пытался флиртовать с Валандрой, а тем более, назначить ей свидание. Видимо, новость, сообщенная ею, очень его огорчила.

Вершинина позвонила Головинову только за тем, чтобы убедиться, что он находится на своем рабочем месте. Комаров, скорее всего, тоже был там, но удостовериться в этом, не вызвав подозрений Дмитрия Сергеевича, она не могла.

Вскоре позвонил Шурик Антонов.

– Все нормально, Валентина Андреевна, я сменил Ганке.

– Зубов так и не выходил?

– Валентин говорит, что нет. Сейчас он у себя.

– А почему Валентин не звонил так долго?

В ответ Валандра услышала нерешительное сопение.

– Я не знаю, вы лучше у него спросите, Валентина Андреевна, он к вам поехал.

Валандре не составило особого труда догадаться о причине смущения Шурика.

– Ганке спал, – полуутвердительно сказала Вершинина.

– Да вроде, – неохотно протянул Антонов.

– Хорошо, Шурик, я сама поговорю с Валентином.

Положа руку на сердце, Валандра могла сказать, что ей даже немного понравилось нежелание Антонова-старшего выдавать своего товарища по работе. Стукачества среди коллег она никогда не любила. Но выговор Ганке все же решила сделать. Она его не для того посадила в машину, чтобы он в ней дремал. Но, помятуя о том, что Валентин дежурил прошлой ночью, намеревалась сделать это в мягкой форме.

– Каюсь, Валентина Андреевна, немного вздремнул, – сразу с порога начал Ганке, – когда ничего не происходит, трудно на одном месте усидеть, да еще и шум монотонный – Зубов же телевизор включил, я и дома всегда под него засыпаю. Он на меня действует лучше любого снотворного.

– На этот раз вроде бы обошлось, – сказала Валандра, – но могло и не так повезти.

– Да я все понимаю, Валентина Андреевна, – упавшим тоном ответил Ганке.

Он выглядел настолько потерянным, что у Вершининой отпало всякое желание выговаривать ему.

– Иди, Валентин, перекуси в дежурке, а потом ляг, поспи. Тебе предстоит ответственное дело сегодня вечером.

– Вскрыть чего-нибудь? – Ганке знал, что если начальница начинает относится к нему с особой бережливостью, это может означать только одно: ему вскоре предстоит применить свои таланты медвежатника.

– Да, я хочу проверить их лабораторию в НИИ.

В начале шестого позвонил Алискер.

– Головинов вышел и сел в «девятку», – сообщил Мамедов, – еду за ним.