Светлы их надежды - Пенни Джордан

Именно этот запах вызвал волну чувств, которая обрушилась на нее. Глаза Фейт наполнились слезами. Все могло бы быть иначе, если бы только Нэш выслушал ее, поверил ей, если бы он любил ее. Она снова была в прошлом, которое не отпускало и разрушало ее.

… В выходные Нэш сказал ей, что будет вынужден уехать по делам в следующий уикенд. Она никогда бы не догадалась, какой смысл заключался во внешне невинном интересе девочек, будет ли дома Нэш.

— Нет, — ответила она.

В страшном сне невозможно было бы представить, что из этого выйдет. О том, что они задумали, она узнала случайно. Одна девочка предупредила ее, что замышляется грабеж.

До «Хаттон-хауса» было три мили. Фейт бежала всю дорогу, превозмогая боль в боку, в ужасе думая, что будет, если она опоздает.

Входная дверь была открыта, именно это потом сочли уликой, свидетельствующей против нее. Получалось, что именно Фейт организовала нападение, когда Филипп, ничего не подозревая, впустил ее.

Она услышала голоса из кабинета Филиппа. Кинулась туда — Филипп лежал на полу, а банда ее одноклассниц обыскивала его стол, а одна девочка стояла над ним, держа в руках его бумажник.

Вне себя от ужаса и ярости, Фейт кинулась к обидчице и вырвала у нее из рук кошелек. Она заслонила собой Филиппа — именно в этот момент появился Нэш.

Она была слишком рада видеть его, чтобы заметить, как он воспринял увиденное.

Предводительница банды свалила всю вину на Фейт, утверждая, что именно она замыслила и осуществила преступление. Но Фейт ни на секунду не могла представить, что Нэш может поверить в эту заведомую ложь.

Одновременно подъехали «скорая помощь» и полиция. У Фейт началась истерика, когда, вместо того, чтобы поехать с Филиппом, она была вынуждена сесть в полицейскую машину. Фейт умоляла, чтобы ей разрешили увидеться с Нэшем — она была абсолютно уверена, что сможет рассказать ему всю правду и тот поверит ей. Поверит, что произошла ужасная ошибка, если он все-таки мог решить, что она, Фейт, способна причинить, хоть какой-то вред Филиппу.

Но Нэш отказался встретиться с ней.

Тогда и кончилось ее детство. Фейт столкнулась с реальностью, страшной реальностью, где нет никакой справедливости и поддержки. Она стала женщиной, которая поклялась, что разрушит в себе любовь к Нэшу, истребит ее…

Фейт снова задрожала в унисон грозе, которая сотрясала дом. Она даже не могла кричать — ужас сковал ее, и только такой знакомый и такой любимый запах давал ей хоть какую-то надежду на защиту.

Открыв дверь дома, Нэш выругался. Гроза уже бушевала вовсю. На его памяти здесь лет двадцать не было такого страшного урагана.

Нэш позвал Фейт, но не дождался ответа. Он проверил кабинет, кухню, затем помчался наверх, перепрыгивая через две ступеньки. Ее машина стояла во дворе, значит, она никуда не уехала в панике.

Он решил, что Фейт нашла убежище в своей спальне. Дверь туда была открыта, но комната оказалась пуста. Одеяло валялось на полу, простыни смяты — значит, Фейт была в постели, но, где же она теперь?

Из-под двери ванной не пробивался свет, но Нэш все равно заглянул и туда, выкрикнув ее имя. Он знал о страхе, который преследовал Фейт во время грозы, и начал подозревать худшее, что Фейт в панике бросилась прочь из дома. Она могла упасть, могла повредить ноги. Возможно, сейчас она лежит где-то, беспомощная и несчастная. На улице было темно, хоть глаз выколи.

— Фейт? — снова позвал Нэш и не услышал ответа.

Чтобы взять фонарик, который лежал в машине, Нэшу нужно было надеть непромокаемый плащ.

Обнаружив, что дверь его комнаты открыта, Нэш почувствовал, как тревожно застучало его сердце.

Десять лет назад, в разгар летней грозы, Фейт нашла защиту именно в его комнате. Но сейчас все было по-другому. Его спальня — последнее место, где она стала бы искать безопасность и спокойствие, разве не так?

Нэш остановился как вкопанный на пороге комнаты, слыша тяжелый, болезненный стук своего сердца, — он увидел маленький дрожащий комочек под одеялом. Казалось, там прячется ребенок.

Когда его глаза привыкли к темноте, он увидел подушку, которую она прижимала к голове, уткнувшись лицом в кровать.

Гроза достигла своего пика. Молния сверкнула так ярко, что почти ослепила его, а за ней последовал сильный раскат грома, и даже Нэш непроизвольно вздрогнул.

Маленький комочек трясся так, что вместе с ним сотрясалась вся кровать.

Нэша охватили эмоции, столь для него опасные, жалость и нежность, но он не пожелал признаться в них даже себе. Он присел на кровать и нагнулся к девушке.

Сначала Фейт решила, что это сон, что на самом деле она убита молнией и оказалась в мире, где самые смелые мечты становятся реальностью. Как иначе она могла очутиться в нежных объятиях Нэша, который обхватил ее дрожащее тело? Как иначе она услышала бы лучший в мире голос, который убеждал ее, что теперь она в безопасности и нечего больше бояться, потому, что гроза скоро кончится?

— Нет, не смотри, — услышала она приказ, но успела взглянуть в окно, за которым новая вспышка лизнула небо, как язык змеи.

Гроза и не собиралась утихать, но теперь рядом с Фейт был Нэш, она прижималась к его груди, а он нежно обнимал ее — так, что это заставило ее отвлечься от того, что происходило снаружи.

— Гроза скоро закончится, — успокаивал он ее, когда она вновь задрожала от громового раската.

Десять минут спустя, когда шум дождя за окном притушил звук грома, Фейт пыталась убедить себя, что Нэш говорит правду.

— Я приехал бы раньше, но на дорогу упало дерево, — как будто извинялся Нэш.

Он думал о ней?.. Он спешил к ней и вернулся из-за нее?

Рядом с ним было тепло и спокойно, она вдыхала его запах и не было сил оторваться от него. От одной только мысли, что придется вернуться в свою комнату, становилось страшно — она будет лежать без сна и бояться, что гроза возобновится.

Десять лет назад Нэш настоял, чтобы она вернулась к себе. И сейчас он начал отстраняться от нее.

— Нет! — Она вцепилась в его плечо. — Не заставляй меня идти в мою комнату, — умоляла она. — Гроза может начаться снова!

— Ты хочешь остаться здесь?

В темноте она не могла видеть выражение его лица, но почувствовала недовольство в его голосе.

В нормальных обстоятельствах чувство гордости прогнало бы ее прочь, но сейчас она не думала о гордости.

— Я хочу остаться здесь, — подтвердила Фейт и глубоко вздохнула, прежде чем добавить: — И я хочу остаться с тобой. Я хочу быть здесь с тобой, Нэш, — уточнила она, боясь, что он может не понять ее желание. — Пока не кончится гроза, — прошептала она. — Только на сегодня.