Юность в кандалах - Дмитрий Великорусов

и написал жалобу на пересуд. Его, видите ли, не устраивало, что нас оправдали. И при этом не смущало, что преступление якобы было в начале марта, а освидетельствование в травмпункте потерпевший прошёл только после того, как нас посадили в середине марта. Не смущало его и то, что потерпевшего не было даже на суде, а вся доказательная база держится только на его показаниях. Но помня, как меня промотали опера, помня пытки и пресс-хаты, я понимал, что просто так меня не отпустят.

Всё только начиналось.

В тюрьме, кто был, тот в цирке не смеётся

С соседней камерой под номером 607 у нас была кабура в стене на дальняке. Днём мы её залепляли клейстером, пряча от любопытного взора легавых, а ночью открывали. За 607 смотрел скинхед по погонялу Слон. Сидел Слон за «белый вагон» по 111 ч.3[135]: они избили иммигранта и сбросили его с электрички на ходу. По словам Слона, он состоял почти во всех возможных националистических организациях, ныне уже запрещённых и не существующих: и в ДПНИ, и в «Славянском Союзе», и тусовался с небезызвестным Тесаком и его «Форматом 18». Сам Слон был большим и толстым, за что и получил своё погоняло. Но, несмотря на его внешний вид, со свободы Слону писала письма и присылала фото красивая девушка, которая обещала его ждать.

Я часто общался по кабуре со Слоном, но ещё больше сдружился с его сокамерником Филом, подельником Нафани. С Филом мы часами могли общаться на кабуре, обсуждая различные жизненные темы. После инцидента со свидетелем, Нафаню и Гуся перевели от нас, и в хату закинули Фила. Его мы сразу поставили на дорогу, а Фаната подтянули в братву.

Со временем у нас сформировалась постоянная «семейка»: рулили в хате я, Фанат и Змей, а Фил с нами корешился. Семьей или корешами в тюрьме называли людей, которые вместе питались, общались и держались друг за друга. Необязательно основой в таких отношениях была дружба, семью мог образовать и вынужденный союз. Особенно заметны семейные отношения на лагерях: из-за большого количества людей невозможно держаться общим коллективом, как в камере, поэтому живёшь либо семьёй, либо волком. Семейники обычно делят передачи между собой, помогая друг другу держаться на плаву в неволе. В камерах на малолетке у нас было всё общее, и основой нашей семьи являлись скорее дружеские отношения в «костяке» братвы. Конфликты, конечно, случались, на малолетке часто рвало крышу от неволи, гормонов и нехватки движения, и то и дело случались драки, даже между «близкими»[136], правда быстро пресекаемые.

Режим на малолетке к тому времени уже разморозился, мы гоняли в вольных шмотках, затянули в хату спортивные сумки, в которых держали личные вещи (ранее это было запрещено), регулярно в хате был телевизор (ранее телевизор давали в камеру только за «хорошее поведение»). По телевизору смотрели в основном дебильные музыкальные каналы, потому что там крутили женщин, но много ли нам было надо? Растущие организмы, пубертатный период. Я вырезал с журналов и газет фотографии девушек и клеил их зубной пастой на внутренние стороны обложек тетрадей. Многие просили дать им мою «коллекцию» сходить «на сеанс»[137], но я сам не ходил и другим отказывал. Для меня эти фотографии несли эстетическое удовольствие, я перерисовывал эти картинки, мог лежать и любоваться ими, и воля тогда казалась не такой уж и далёкой.

Любимым клипом по MTV у меня была песня Pink — «U + Ur hand» с омерзительным феминистским текстом, в который, правда, я тогда особо не вникал. Мне нравился типаж певицы в некоторых эпизодах клипа и музыкальная подача. Мой слух, истосковавшийся по любимым риффам металла и панка, получал удовольствие и от подобного поп-рока. Настолько я кайфовал от просмотра данного клипа, что даже просил Фаната будить меня в то время, когда он начинался по телевизору. На тюрьме ты так или иначе спишь одновременно и чутко, и крепко, ибо часто приходится спать днём при свете под шум телевизора. Из-за этого бывало снилось то, что шло в это время по телевизору. Помню однажды мне приснился сон, что Гитлер выжил и эвакуировался с соратниками по партии на Северный Полюс, где они разработали летающие тарелки. Я просыпаюсь, рассказываю корешам сон, а они говорят, что только что по Рен-ТВ была про это передача.

Был любимый клип и у Фаната, тогда по телевизору начали крутить группу Tokio Hotel.

— Какая классная вокалистка! — восхищался он. — Я влюбился, такая красивая девчонка!

Каждый раз он ждал их клипы, ходил после них на «сеансы». А потом в какой-то передаче, мы узнали, что на самом деле вокалист Tokio Hotel мужского пола. Фаната чуть не вырвало. Он разъярённый носился по камере под наш дружный гогот, и негодовал от того, что «на воле одни пид*расы! Куда мир катится!?».

На малолетке было много приколов и разводов. Одним из таких был «поход в ларёк». Заезжает с воли зелёный, а ему говорят, что от государства арестанту полагается пятьсот рублей на счёт в ларьке, с которого он может заказать себе продуктов. Отчасти это правда, ларёк или, как еще говорят магазин, в тюрьме на самом деле был. Если передача полагалась раза два в месяц, то через ларёк родственники могли делать покупки в камеру хоть каждый день. Но никаких денег от государства тебе не шло, это была разводка, чтобы поймать прикол и простебать первохода.

Мы не отставали от других, и тоже часто стебали зелёных, которые заезжали к нам в хату. С одним таким зелёным мы присели писать заявление в ларёк вместе. Я старался держать максимально серьёзный вид, а другие еле сдерживали смешки.

— Пиши, — говорю я. — Заявление. Так как мне от государства полагается пятьсот рублей, то прошу выдать мне, — и начинал перечислять.

В те времена на пятьсот рублей можно было неплохо так затовариться, и моя фантазия разыгрывалась по максимуму. В перечень входили и сигареты, и колбасы, и чай, и сгущенное молоко, и множество других продуктов питания.

— Вот принесут грев с ларька, обязательно удели какой-то процент на хату, на общее! — с серьёзным видом учил я.

Зелёный кивал, доверчиво посматривая на меня. Дописав заявление, мы говорили, что его необходимо отдать на утренней проверке. Наш план был в том, чтобы на проверке не присутствовали воспитатели, так как они сразу обломали бы прикол. Воспеты обычно были только на «голом торсе», который проходил во вторник и четверг, поэтому розыгрыш проводили накануне обычных проверок.

Новенький с