Взятая кровь - Рори Майлз

закрываю глаза. Черт побери, я забыла, что у меня день рождения. Можете ли вы винить меня? Одного их присутствия достаточно, чтобы сломить любую женщину.

— Спасибо. — Я вздыхаю и осматриваю его. — Что ты собираешься со мной сделать за то, что я зарезала Кольта?

Его голова касается стены лифта, и он смотрит на меня сверху вниз.

— Я позволю Кольту разобраться с этим.

Я хмурюсь.

— Ты не злишься?

— Я этого не говорил. — Он качает головой. — Кольту приходилось переживать вещи и похуже. Ты задела его гордость, но он опомнится.

— Ты говоришь это так, как будто я хочу, чтобы он пришел в себя.

— Разве нет? — Спрашивает он, склонив голову набок.

У меня на лбу что-то нацарапано или что-то в этом роде? Мне не нравится, что он знает, чего я хочу, даже если я об этом не говорю. Это жутко и тревожно, потому что мне придется действовать более скрытно, чем обычно.

Скрытность — это не то, в чем я хороша.

— Возможно, — признаюсь я, а затем меняю тему. — Почему ты прочитал мне книгу Ван Хельсинга?

Лифт звенит, и двери открываются. Маттео не двигается.

— Потому что это твоя история.

Я качаю головой.

— Я не понимаю тебя, Маттео. Зачем тебе учить меня этим вещам, если мы враги?

Он бросается на меня, и я задыхаюсь. Он опускает свой лоб на мой и вдыхает. Мое сердце порхает в груди, как бешеная бабочка. Мое тело не хочет ничего, кроме как прижаться к нему.

— Чувствуем ли мы себя врагами?

Двери лифта со свистом закрываются, но он не движется. Думаю, не многие вампиры встают в шесть тридцать утра.

— Нет, — шепчу я и поворачиваю голову.

Мы не чувствуем себя врагами. Он чувствуется… потрясающе. Я хочу его больше, чем следовало бы. А еще хочу Кольта и Грейсона больше, чем следовало бы. Я прирожденный убийца вампиров. Мне же не придётся перебить их всех, когда я обрету свои силы?

Это решило бы мои проблемы, но часть меня пожалела бы, что убила их навсегда.

Джерри хотел убить меня за мою связь с вампирами. Возможно, мне следовало позволить ему.

Рука Маттео лежит на моем бедре и движется к моей вершине. Он стонет, когда проводит пальцем по моему телу. Мои штаны для йоги не скрывают, насколько я мокрая.

— Хотят ли враги трахнуть друг друга?

Я прикусываю губу и подаю бедра, когда он нажимает на мой клитор.

— Иногда, — говорю я дрожащим голосом. — Гнев может привести к действительно горячему сексу.

Его пальцы движутся ко мне, и я пытаюсь удержаться от того, чтобы потереться об его руку.

Это так приятно.

— Ты ненавидишь меня, Деми?

Правда?

— Нет. — Я опускаю голову, позволяя волосам закрыть лицо.

Маттео одобрительно ворчит на мой ответ и свободной рукой хватает меня за подбородок. Он сгибает пальцы, заставляя меня встретиться с ним взглядом. Другая его рука все еще прижимается и трется о меня поверх штанов.

Я всхлипываю, когда он попадает в нужную точку. Его глаза темнеют от карих до черных, а губы кривятся в зловещей улыбке.

— Правильно, малышка. Кончи для меня.

Честно говоря, у меня эта фраза никогда не срабатывала, а с Маттео? Я сделаю все, что он прикажет в эту самую секунду. Итак, мое тело начинает дрожать в ответ. Я стону, когда он обнимает меня, и прижимаюсь к нему во второй раз за вечер. Он целует меня, когда я кончаю, глотая неловкие звуки, которые я издаю, и дразня своим языком мой. На этот раз я отвечаю на его поцелуй, ощущая в своей крови нотки меди и корицы.

Он бьет рукой по стене. Я подпрыгиваю от звука. Двери распахиваются. Он берет меня на руки, и я обхватываю его ногами за талию. Он несет меня в свою спальню и бросает на кровать. Воздух застревает у меня в горле, и сердце громко колотится.

— Не так быстро, малышка. Пора спать.

Что теперь?

Маттео вытаскивает из-под меня одеяло и накрывает им.

— Уже почти семь утра, Деми. Спи.

Его вампирская сила захватывает меня, заставляя мои глаза опустить глаза по команде.

Я пытаюсь бороться с его хваткой. Должно быть, я устала больше, чем думаю, потому что не могу собраться с силами, чтобы не закрыть их.

— Я хочу оргазма, — бормочу я, засыпая.

Он мрачно усмехается.

— Я дал тебе два.

— Это не считается.

Кровать прогибается, и я открываю глаза, глядя на Маттео. Его руки находятся по обе стороны от моей головы, он наклоняется, чтобы поцеловать меня.

— Тебе придется сказать «пожалуйста», — говорит он, отстраняясь. Прежде чем я успеваю ответить, он говорит. — Спи.

И я подчиняюсь.

Я просыпаюсь со слюной на щеке. Я сделала кокон из мягкого одеяла Маттео и чувствую, что на голове гнездо. Вампира нигде не видно, и я не могу сказать, что разочарована.

Мне нужно время, чтобы прийти в себя после всего.

И под всем я имею в виду оргазмы. Я теперь по-настоящему облажалась. Маттео никогда не сдастся. Он спросил, ненавижу ли я его, и я сказала ему правду.

Прикусив зубами нижнюю губу, я падаю лицом в простыню и хнычу от разочарования.

— Что, черт возьми, я натворила?

— Я не скажу Маттео, что ты проснулась, ненавидя себя.

Голос Грейсона пугает меня, я вскрикиваю, скатываюсь с кровати и кучей приземляюсь на пол.

Он смеется.

Я проклинаю.

— Небольшое предупреждение было бы неплохо.

Кровать трясется, и голова Грейсона высовывается из-за края. Его губы растягиваются в чертовски очаровательной улыбке, и я не могу удержаться от смеха. Я хлопаю себя по лбу.

— Это худший день рождения на свете.

— Лгунья, — дразнит он.

Я смотрю на него и сажусь, сдергивая с себя одеяло.

— Мне нужен душ.

— Это точно.

— Заткнись, клыкастый.

Грейсон лежит на кровати, положив свою голову на уровень моей.

— Ты такая милая по утрам.

— Сейчас три семнадцать дня, — говорю я, взглянув на прикроватные часы.

Он пожимает плечами.

— Когда проснулась, тогда и утро.

Я оглядываю комнату. Оставался ли Маттео со мной, пока я спала? Я ничего не помню после того, как он приказал мне спать.

Мои силы не могут прийти так быстро.

Я покажу ему, куда он может засунуть свою глупую вампирскую навязчивость.

— У Маттео было несколько дел, поэтому он оставил меня на страже. Я принес тебе кое-что из твоих вещей.

Прищурив глаза, я встаю и кладу руки на бедра, делая шаг ближе.

— Почему ты играешь хорошего полицейского?

Он становится