Поединщик поневоле - Григорий Константинович Шаргородский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Интересная, конечно, заявка. Очень похоже на наставления гуру тантрического секса, но извращенцем дон Пабло точно не являлся, поэтому я постарался осознать сказанное, найти потаенный смысл, который поначалу вызывал лишь ехидные комментарии.
– Закрой глаза, – приказал тренер, и я честно подчинился, потому что пришел сюда не для хохмы, а чтобы стать лучше и сильнее. Для этого требовалось довериться наставнику, какими бы странными ни были его указания.
– Постарайся почувствовать меня, ощутить мою энергетику и все, что происходит с моей аурой. Этого не увидеть глазами. Это можно только ощутить внутренним радаром, той частью души, что смотрит в окружающий мир и видит его истинную суть, – продолжил испанец тихим шелестящим голосом, который, как ни странно, я прекрасно слышал, хотя и был в пяти метрах от него. – Ощути, как двигается энергия на внешнем слое моего эфирного тела. Постарайся уловить малейшие изменения в состоянии Сырой силы вокруг нас.
Наконец-то он замолчал. Стало легче, потому что слишком уж пафосный тон сбивал с мыслей и концентрации. Я честно пытался выполнить все указания, но мой дар оценщика постоянно вмешивался, вычленяя легкие отголоски энергии творения и разрушения. Здесь их было очень мало – словно пылинки, проявляющиеся в лучах света там, где вроде все чисто убрано. Я постарался раствориться в Сырой силе, истекавшей из другого мира и заполнявшей не только пространство вокруг меня, но и всю Женеву с окрестностями. Через десяток секунд ощутил хаотично двигающийся поток энергии, как течение в толще воды женевского озера, а еще был… жесткий удар в грудь и стремительный полет спиной вперед.
Приложило меня неслабо, но больше расстроил пост-эффект от комбинированной печати – слегка подпаленная шевелюра и короткие разряды, неприятно гулявшие по коже.
– Вы что творите?! – проскрипел я, садясь на многострадальную пятую точку, которая секунду назад сработала как подушка безопасности. Причем хорошо сработала. Правда, теперь болеть будет, и процесс обработки ее мазью увлекательным не назовешь.
– Помогаю тебе, – спокойно, так словно сделал мне большое одолжение, ответил испанец. – Вовремя разбудил, а то ты уснул стоя, как лошадь. Иди переодеваться. На этом урок закончен. Пока поработаешь со своей старой группой. Плюс короткие дополнительные занятия после основных. Через пару недель поговорим о персональных уроках. К моим старшим ученикам тебе пока рано. Можешь идти, будущий чемпион. И подумай о том, что я сказал. Кажется, ты просто пропустил мои слова мимо ушей.
Напрягло то, что слово «чемпион» было произнесено с интонацией, обещавшей не славу и победы на соревнованиях, а очень мучительную подготовку к этому самому совершенно не гарантированному чемпионству.
Может, все-таки свалить, пока этот фехтовальный маньяк не угробил меня?
Трусливая мысль пролетела в голове транзитом, зато притащила за собой хвостом изречение одного очень неоднозначного персонажа, которое все же лучше перефразировать: будешь сачковать на тренировках – в серьезной схватке просто сдохнешь.
До раздевалки добирался покряхтывая, как старый дед. Золушка и Хомяк уже успели смыться, а вот Митяй хоть и полностью переоделся, но все еще сидел на лавочке, явно дожидаясь моего прихода. Впечатленный моим потрепанным видом, он тут же встревожился:
– Назар, что там вообще было?
– Наставник назначил меня любимым учеником, – сильно перефразировал я изречение из старого советского фильма.
Митяй явно видел эту картину, поэтому рассмеялся, но затем нахмурился и уточнил:
– Понятно, теперь будет издеваться над тобой с особым наслаждением?
– Ага, причем не только он, но и его старшие ученики.
– Да ладно! – удивленно протянул мой, можно сказать, уже бывший соученик. – Вот это тебе подфартило.
– Уверен? – настороженно уточнил я, потому что слишком уж восторженным было восклицание моего товарища, пока не доросшего до звания друга. Причем в его голосе явно чувствовались нотки зависти.
– Конечно! Попасть в старшую группу дона Пабло – это мечта всех, кто идет к нему учиться.
В ответ мне удалось выдать лишь сдавленное мычание. Я как бы не фанат магического фехтования, хотя и стремлюсь овладеть им как можно лучше. И все же мои мотивы находятся в чисто прикладной плоскости – не сдохнуть в очередной передряге, к влипанию в которые, по словам Иваныча, у меня уникальный дар. А вот Митяй, несмотря на свою простецкую внешность, явно является тем самым фанатом и уж точно мечтает об обещанной мне наставником славе чемпиона.
В общем-то, ничего удивительного. Не раз и не два я видел, как нежданные подарки судьбы достаются именно тем, кому они по большому счету и на фиг не нужны. А тем, кто просто жаждет получить желаемое, обладающая специфическим чувством юмором фортуна обычно дарит лишь сосательный чупа-чупс. Впрочем, если говорить о данной ситуации, то тут дело не совсем в везении. Состояние инспиро мне удалось освоить исключительно потому, что уже однажды благодаря Шипу в него провалился. Иначе и не скажешь – словно в прорубь ухнул. Правда, выбирался не сам – выкинуло меня оттуда, но с примерно похожими ощущениями.
Лицо Митяя вдруг стало виноватым: похоже, он подумал, что меня задела его зависть. За что я его уважаю, так именно за открытость и прямолинейность, путь и граничащую с простотой, которая порой хуже воровства. В этом плане он чем-то похож на Бисквита, только орк будет посмышленее. Возможно, я тянусь к подобным разумным, потому что сам такими достоинствами, скорее всего, не обладаю.
– Это нужно обмыть, – заявил Митяй, осененный, как ему показалось, шикарной идеей.
– Можно и обмыть.
В принципе, идея была неплохая, к тому же мы уже давно собирались навестить расхваливаемый в жандармерии немецкий паб с шикарным пивом и не менее шикарными колбасками. Для этого придется прокатиться в германский квартал, но благодаря моему двухколесному и почти железному скакуну это не проблема.
Что сказать, транспорт такого формата предназначен исключительно для соло-поездок. В крайнем случае для покатушек с девушкой, а вот возить позади себя мужика как-то не совсем комильфо. Так что скорость я набрал изрядную, что не очень приветствуется в Сером городе.
Остановились на парковке перед баром, где кроме парочки машин имелись два мотоцикла, но форматом посолиднее моего. Когда Митяй наконец-то слез с электробайка, я тут же пообещал себе, что больше подобных
