Правила игры - Олег Егоров

Я лежал, и в моем воображении рисовалась картина: в отсеке подводной лодки выстроилась шеренга бородатых мутантов в бескозырках. Вдоль нее, подняв клешню к околышу фуражки, бежал капитан в красном вареном панцире. «Здравствуйте, товарищи мутанты!» — приветствовал он шеренгу. «Здравия желаем, господин каперанг!» — молодцевато отвечали те. И жабры на их шеях раздувались, словно кузнечные мехи.

— А гермафродит — это он или она? — пробормотала Дарья.

— Спи. — Я протянул руку и выключил ночник.

ГЛАВА 10

«ОВЕЧИЙ ИСТОЧНИК»

Васильевский остров, особенно когда ветер с залива, — самое продувное место в Петербурге. Его каньоны, стиснутые монолитными каменными коробками, напоминают мне аэродинамические трубы.

Мы с Дарьей остановились у стеклянных дверей под знакомой до отвращения вывеской «Дека-Банк». Накинув капюшон длиннополого кожаного пальто, Дарья выслушала мои инструкции.

— Повтори, — потребовал я.

— Ты что?! — возмутилась Дарья. — Проверяешь меня?!

— Боже упаси! — воскликнул я, защитившись ладонью.

После чего Дарья более-менее точно пересказала свою «легенду»:

— Я, Анна Владимировна Раздорова, дочь народного избранника. Управляющий «Дека-Банком» в Москве Петр Сергеевич Савинов — старый друг моего отца. В Петербург я приехала продать доставшуюся мне в наследство трехкомнатную бабкину квартиру. Завтра после регистрации акта купли-продажи получу от риэлтерской компании 70 тысяч долларов. Сумма небольшая, но брать ее в Финляндию, куда я вылетаю ближайшим после совершения сделки рейсом, не рекомендовано. Родитель велел мне арендовать сейф в здешнем филиале «Дека-Банка» и оставить там деньги до его дальнейших распоряжений. Доволен?!

— Ты гений! — искренне похвалил я Дарью. — Память у тебя просто феноменальная! Немного актерского мастерства, и цены б тебе не было!

— С-с-скотина! — просвистела Дарья, словно королевская кобра в белом кожаном капюшоне.

— Ну, пошутил, пошутил! — Я прижал ее к себе и поцеловал в щеку. — Главное, помни: ты дочка всесильного сановника. Привыкла получать любую игрушку сразу и отказов не принимаешь.

— Да! Это я забыла! — Дарья хлюпнула носом. — Я остановилась в гостинице «Балтийская», интересных знакомых в городе не имею и не прочь скоротать вечерок в обществе интересного мужчинки, так?!

— Так, — сказал я.

— А вдруг он меня попросит? — засомневалась Дарья.

— О чем? — не сразу понял я.

— Из банка вдруг попросит?!

— Невозможно! — вырвалось у меня.

И Дарья, ободренная моей уверенностью, толкнула стеклянную дверь. Глядя ей вслед, я мало сомневался в том, что василеостровский банкир клюнет на такую роскошную наживку. Вовлекать Дарью в подобное представление было с моей стороны поступком отчасти предосудительным, но другого приемлемого способа вытащить эту «балтийскую акулу» на свой берег я не видел. А лезть самому с расспросами в кабинет управляющего филиалом, учитывая дальновидность активистов «Третьего полюса» во главе с тонким психологом Игорем Владиленовичем, — чистая авантюра. Но даже если меня здесь уже пасли, я слегка уповал на то, что Игорь Владиленович, изучая мою биографию, не придал большого значения факту женитьбы. Одновременно я возлагал умеренные надежды на то, что он не обратил внимания на питерскую родословную моей бывшей жены, и весьма сильно рассчитывал, что у его людей, как минимум, нет ее фотографии. Само собой, ошибся я во всех трех случаях. Зато на этот раз я опередил прыткого кадровика-кинолога. Опередил всего на сутки, но этого оказалось достаточно, чтобы получить необходимые сведения и снова «уйти в тень».

Дарья отсутствовала примерно полчаса, за которые я успел выкурить три сигареты и едва удержался от того, чтобы не отправиться на ее поиски. Когда она наконец появилась в дверях, я бросился ей навстречу.

— Все-все-все! — отстранила меня Дарья. — Опаздываю на пробы! Надо еще домой заскочить и привести себя в надлежащий вид!

— Да ты и так эффектней Умы Турман! — польстил я.

— Не заговаривай зубы, — улыбнулась Дарья. — Лучше иди лови такси!

В машине я молчал, дожидаясь, пока она сама соизволит поведать о том, как прошла встреча на высшем уровне.

— Что ж ты не спрашиваешь?! — покосилась на меня Дарья, выдержав длинную сценическую паузу.

— О чем?

— Ну ты, Сашка, нахал! — расхохоталась она. — А толстячок этот оказался очень даже! Галантный толстячок. Всю руку мне на прощанье обслюнявил. У меня с ним, между прочим, свидание в шесть вечера. Так-то!

— Неподражаемая! — с чувством сказал я, поднося к губам ее запястье. — Клеопатра в саркофаге ворочается! Эту руку он, сатир похотливый, обслюнявил?

Смежные номера в гостинице «Балтийская» — на имя госпожи Анны Владимировны Раздоровой и на свое — я с пятнадцати часов заказал еще утром по телефону.

— Может, мне его в спонсоры привлечь?! — нахмурив лоб, вслух подумала Дарья. — В наш кинопроект? Мои шансы на роль сильно повысятся, как думаешь?

— Думаю, госпожа Раздорова в роли гермафродита будет выглядеть потрясающе, — остудил я ее воображение.

— Вечно ты все испортишь! — вздохнула Дарья.

Около 16.30 я зарегистрировался у администратора гостиницы.

— Госпожа Раздорова уже прибыла?! — спросил я, расписываясь в книге.

— Пока еще нет. — Администратор передал мне ключ с пластмассовой грушей.

— Госпожа Раздорова уже прибыла! — сделав необходимое ударение, я положил на стойку пятьдесят долларов.

— Она в номере 210, — кивнул администратор, заглядывая в книгу.

Въехав в свой полулюкс, я стал дожидаться Адама Лаврентьевича Бузникина, управляющего филиалом «Дека-Банка», как гласила визитная карточка, врученная им дочери думского заседателя. И дождался.

— Анечка! Золотко! Это я! Откройте! — Управляющий с бутылкой шампанского и букетом орхидей стучался в дверь соседнего номера, когда я выглянул в коридор.

— Адам Лаврентьевич?! — спросил я как можно более любезно.

— В чем дело?! — Он сразу окаменел.

— Анна Владимировна минут на двадцать спустилась в магазин и попросила вас приютить до ее возвращения!

На лице Бузникина мелькнуло сомнение, но я смотрел на него с таким безучастным видом, что он сдался.

— Разве что на двадцать… — Адам Лаврентьевич прошел в мой полулюкс и осмотрелся.

А я запер изнутри дверь на ключ и убрал его в карман.

— Присаживайтесь. — Опускаясь в кресло напротив и как бы невзначай распахнув полу пиджака, я продемонстрировал ему свою сбрую с «береттой». — Здесь нам никто не помешает. Курите?

Бузникин уставился на пепельницу и затем на меня.

— Позвольте, а как же Анна Владимировна?! — спросил он растерянно.

— Мы об одной с вами женщине говорим? — усмехнулся я.

— Значит, она… — стал постепенно догадываться Адам Лаврентьевич.

— Проститутка! — подтвердил я, мысленно извиняясь перед Дарьей. — Деньги, Адам разлюбезный Лаврентьевич, посильнее системы Станиславского!

— Вам нужны деньги?! — Бузникин заерзал в кресле, и на лбу его моментально выступила испарина. — Вы шантажист? Сколько?!

— Мне деньги не нужны. — Я протянул ему через столик свое удостоверение. — По крайней мере, не ваши. Отдел внутренних расследований учредительского совета.

Изучив удостоверение, Адам Лаврентьевич перевел дух.

— Зачем же весь этот цирк? — возмутился он. — Могли бы прийти в мой кабинет, как официальное лицо к официальному лицу!

— Наивный вы человек, Адам Лаврентьевич. — Я показал управляющему «жучок», сохранившийся еще после первой встречи с Музыкантом. — Знаете, что это?!

Он затряс головой.

— Вопросы? — поинтересовался я, но Бузникин только пошевелил пухлыми губами.

— Тогда я буду спрашивать. — Закурив сигарету, я откинулся на спинку кресла. — Как мы оба с вами знаем, за последние несколько месяцев в вашем филиале было три случая гибели сотрудников. Три смерти за такой короткий срок и в таком относительно небольшом коллективе — это, согласитесь, о чем-то говорит.

— Чушь! — взметнулся Бузникин. — Ни о чем это не говорит! Если вы имеете в виду случай с моим замом Вирки, то он сам утонул! Пьяный полез купаться на Стрелке и утонул, ясно?! Бытовой эпизод! Какие бы у вас там в Москве домыслы ни рождались! А что касается Трубача и Семенова, то они погибли, выполняя свой долг. Вы сами знаете!

— Относительно Бирки вы правы. — Я затушил сигарету в пепельнице. — Его я привел в пример для статистики. Чтобы показать общую тенденцию. А вот Трубач и Семенов — это серьезно. Официальная версия нам, естественно, знакома, но сами-то вы что думаете? Согласитесь, два человека сразу…

— Почему сразу? — удивился Адам Лаврентьевич. — Сразу, как вам должно быть известно, застрелили только Семенова! Да вам-то я что рассказываю?! Об этом все газеты писали! Трубача эти скоты взяли в заложники, четыре месяца где-то прятали, а потом его тело нашли грибники в лесу под Гатчиной! Послушайте! Факты известны всем, от милиции до читателей газеты «Новый Петроград». Если я не устраиваю совет учредителей, то пусть мне об этом заявят прямо! Я уйду! Они что думают: я за свой стул держусь?! Вот! — Бузникин показал мне кукиш и вытащил мобильный телефон. — Да я прямо сейчас позвоню Савинову! — закричал он, нажимая кнопки.