Жизнь и удивительные приключения Нурбея Гулиа - профессора механики - Александр Никонов

В сумраке коридора застыли две фигуры — одна энергичного толстяка с кулаком, занесенным над перилами, а другая — моя, прислонившаяся к стенке, с понурой головой. Вдруг голова у моей фигуры поднимается, упираясь взглядом в толстяка и произносит чужим отрывистым металлическим голосом:

— Убивать Тамару не будем! А будем трахать жену Ульянова! Обидчик же мой сам себя погубит!

Постепенно я вернулся в свое тело и первое, что увидел — это вытаращенные глаза Элика.

— Что с тобой, ты вроде, как бы, не в себе? — Элик трясет меня за плечи, — да и голос у тебя стал как у Буратино! Что ты сказал — будем трахать жену генерала? Я — не буду, а ты — как знаешь! Это интересно, но опасно! Что, думаешь, он застрелится с досады? Да он скорее тебя сам застрелит! Ты что, серьезно все это, или прикидываешься?

Но бурный поток эмоций Элика был прерван — в коридор вдруг выбежал Моня и позвал меня:

— Иди, тебе Тамара Ивановна «на проводе»!

Таинственное существо — эта Тамара Ивановна! Всегда появляется вовремя, чувствует, гадюка, что о ней вспоминают. Я это много раз замечал! И тут возникла у меня идея разыграть ее, а заодно и отомстить за измену.

Разговорился с ней, будто бы ничего не случилось, будто бы вчера вечером только и расстались. Приглашаю ее на встречу в то же кафе «Кудесница» — вроде удобно, близко от ИМАШа.

Встречаемся, берем по стакану мадеры, выпиваем, а я и говорю:

— Спасибо тебе Тамара, спасибо! — и кланяюсь, чуть ли не лбом в стол.

— За что, дорогой? — вкрадчиво спрашивает Тамара.

— А за то, что породнила меня с вождем мировой революции! — серьезно отвечаю я.

— Ты что буровишь, охренел, что ли? — занервничала Тамара.

— Тогда я расскажу тебе небольшую историю, посмотрим, как ты ее откомментируешь. Должен был я вчера срочно передать Элику один отчет, ему сегодня его на работу возвращать надо. Звоню на его «конспиративную» — никого нет. А я как раз поблизости находился, дай, думаю, зайду и положу отчет на стол. Ключи от этой квартиры у меня всегда при себе. Подхожу к дому и вижу — в подъезд входит здоровенный мужик и ты с ним рядом. Тебя сильно «ведет», выпила, значит. Заинтересовался я — с кем и зачем моя любимая идет в квартиру Элика. И тихо за вами поднялся. Вы захлопнули дверь, а я подождал немного и неслышно отворил ее. Если что, извинюсь и скажу, что я тоже вхож сюда, ключи, дескать, имею. Но вы были в комнате, там и свет зажгли, а в прихожей — темно. Вы так были собой заняты, что на прихожую и внимания не обращали. Мужик рухнул на койку, а ты его раздевать кинулась. Раскидала шмотки по комнате и ну по нему сверху ползать, по голому-то! По мне, почему-то, ты так не ползала, у нас все по-людски было! Все бы ничего, но ты стала своего «бывшего» хулить. Ну, думаю, ты Бусю имеешь в виду, а ты и говоришь — доктор наук, мастер спорта, мол! Грустно мне стало, не захотел я эту вашу порнушку дальше досматривать, тихо вышел и закрыл за собой дверь. А сегодня утром в ИМАШе вижу того мужика, он Элику ключи передавал.

— Кто этот здоровый? — спрашиваю Элика.

— Это генерал Ульянов, — отвечает он с гордостью, — внучатый племянник самого Владимира Ильича!

— Поэтому я и говорю тебе, Тамара — большое русское спасибо, что породнила меня с вождем мирового пролетариата!

Тамара, молча, с ненавистью смотрела на меня, сжимая в руке стакан. Казалось, она хочет запустить им в меня. Но я поднялся, и, продолжая говорить: «Спасибо тебе, Тамара, спасибо!», спиной отошел к выходу, а там уже дал деру. От нее всего можно ожидать, когда она в ярости!

Новый Год в Марфино

Я снова зашел в ИМАШ; мне стало еще грустнее. С кем же мне Новый Год-то встречать? И вдруг кто-то подходит ко мне сзади и закрывает глаза ладонями. Меня взял ужас — так могла поступить только Лора, но ее уже полгода как нет. Кто это? Я обернулся и увидел Инну. Но она же со мной разругалась у Тамары в комнате! Нет, ничего, улыбается.

— Ну, как у тебя дела с твоей официанткой? — первым делом спросила Инна.

— Да ничего, — ответил я, не обращая внимания на ее интонацию при произнесении слова «официантка». — Кстати, она уже ушла с этой работы в НИИ.

— Старшим научным сотрудником? — с сарказмом спросила Инна.

— Нет, младшим! — без тени юмора ответил я.

— Где Новый Год-то встречаешь, небось, со своей…

— Научной сотрудницей, — подсказал я Инне, — Нет, она — с дочкой и мамой, а я вот свободен!

Инна чуть не подпрыгнула от радости.

— Ой, давай поедем в Марфино, там так хорошо, так весело! — защебетала Инна, — я там как-то встречала Новый Год — это прелесть! А какая там вокруг красота!

Инна рассказала, что в Марфино (это ближнее подмосковье) — пансионат, в который дают путевки на работе у друзей Инны. Там легко можно взять двухместный номер, а Новый Год встретить в столовой, которую на праздники преобразуют в ресторан. Всю организационную часть Инна берет на себя, за мной только деньги.

Я согласился, и выезд был назначен на дневное время 31 декабря. Оле и Тамаре сообщил, что еду с друзьями по кафедре на подледный лов рыбы в профилакторий ЗИЛа. А сам встретился с Инной в назначенном месте (уже позабыл где), мы сели в служебный автобус и поехали.

Шутки, прибаутки, бутылка по рукам — и мы уже в Марфино. Инна взяла наши паспорта, и вскоре мы уже осваивали наш уютный двухместный номер со сдвинутыми друг к другу кроватями. Я предложил, было, Инне опробовать койки в деле, но она отказалась, заявив, что у меня лишь одно на уме.

Странная женщина эта Инна! Я так и не понял, что у нее самой на уме. Едет с мужиком с ночевкой на дачу и предлагает ему не приставать к ней. В результате пристает сама. Знакомит то с одной, то с другой своей подругой, живущими в одной квартире — дверь в дверь. Ссорится, а потом предлагает вместе встречать Новый Год. Устраивается со мной в одном номере и тут же заявляет, что у меня на уме одно, а у нее — что-то другое. Что же это такое «другое» у нее на уме?

Мы встретили Новый 1981 год в ресторане пансионата, и там познакомились с компанией из двух женщин и одного парня. Парень был молодой, мрачный и какой-то нерусский. Он сопровождал одну из женщин и был похож на ее охранника. Женщина эта была жгучей брюнеткой, лет тридцати пяти с резкими и властными движениями.

Вторая дама, тех же лет, русая с нежными чертами лица, веселая хохотушка. Брюнетку она называла Луизой, а та ее — Машей. У охранника было такое необычное имя, что я его даже не запомнил. Им, наверное, мое имя тоже показалось бы странным, поэтому я представился новой компании как Николай — Ник.

— Трепач! — резко отозвалась на мое новое имя Инна, но я заметил ей, что так меня крестили.