Серая Чума; Война колдунов. Вторжение; Война колдунов. Штурм цитадели - Александр Рудазов

— Что за мерзкие твари!… - воскликнул кто-то из паладинов.

— Похожи на Служителей Близнеца… — пробормотал другой.

— Лод Нэйгавец, как нам поступить?…

— А разве мы перестали быть паладинами?! - выпрямился Великий Магистр. — Именем Ордена, за мной!!!

Посланники Лэнга тоже находятся здесь не во плоти. Обычное оружие не может причинить им вреда — но мечи паладинов-призраков разят насмерть. Охотники за душами истошно заверещали, угрожающе размахивая кулачками. Серебряные Рыцари отшвыривают их назад, заставляя расстаться с добычей.

— Почему?… - пораженно уставился на лода Нэйгавеца дух серого колдуна.

— Мы паладины, — спокойно ответил тот. На лице нет и тени сомнения. — Долг паладина — защищать слабого. Даже если он враг.

Несколько безобразных карликов скрылись в темных порталах. Серебряные Рыцари победно закричали — враг бежит! — но триумф оказался преждевременным. Взамен мелких уродцев из жутких арок выметнулись целые сонмы призрачно-черных щупальцев с крючьями на концах и клыкастыми пастями вместо присосок. Асугали — жуткие твари из Мертвого Царства, являющиеся за теми, кто при жизни служил требы Лэнгу.

Уже не церемонясь, они впиваются в добычу крючьями, вмиг разрывая десятками голодных чрев.

— Ничего, бывало и хуже!!! - прогремел лод Галкаран, с размаху рассекая одно из щупалец. — Не таких бивали!!!

Самих паладинов щупальца хватать и не пытаются. Точнее, пытаются — но тут же отдергиваются, словно обожженные. Серебряные Рыцари посвятили себя Пречистой Деве — вера защищает их несокрушимой броней и дает необоримую мощь. В этой бесплотной битве мечи и когти — лишь зримое воплощение духовной силы.

А духовная сила паладинов сияет ярче солнца.

Однако рокушцам приходится похуже. Специально твари за ними не охотятся — кажется, они их даже не видят, в отличие от серых и паладинов. Первые по праву принадлежат Лэнгу, вторые вызывают у демонов раздражение самим своим присутствием — словно свет, бьющий в глаза.

Но порой под слепое щупальце попадается и какой-нибудь уроженец Рокуша. Случайную жертву немедленно пытаются поглотить… хотя удается это не всегда. От иных душ твари отшатываются почти так же, как от паладинов. Но других жадно хватают, затягивая в кошмарные порталы…

— Отпуститеееееееее!!! - криком закричал один из таких, исчезая в мглистой арке. — Я же не серы-ы-ы-ы-ы-ый!!! Я не хочу-у-у-у-у-у-у!!!

Паладины ведут неравный бой, изо всех сил стараясь отстоять всех и каждого. Но их мало. Слишком мало. Только две дюжины рыцарей Ордена расстались сегодня с жизнью — а Лэнг прислал за страшной данью бесчисленные полчища асугалей.

— Траш атзеханон!!! - донеслось откуда-то поодаль.

Непередаваемый грохот сотряс землю. Одна из демонических арок задрожала и начала затворяться. Черные щупальца свились клубком, молниеносно утягиваясь обратно.

— Эй, магистр! — окликнули лода Нэйгавеца.

Паладин обернулся и увидел Креола. Архимаг опирается на обсидиановый посох, утирая пот со лба — закрытие даже одного-единственного Портала Душ дается очень нелегко.

В первый момент лод Нэйгавец решил, что Четвертый Посланник тоже погиб сегодня. Но тут же понял ошибку — судя по тусклости облика и приглушенному голосу, маг по-прежнему пребывает там, в мире живых.

— Святой Креол, я рад видеть тебя в здравии, — поклонился лод Нэйгавец. — Увы, не могу сказать того же о себе. Но ты все равно можешь видеть меня и слышать?…

— Что это за архимаг, который не видит астральных тел?… - фыркнул Креол. — Конечно, я вас всех вижу. И это, кстати, здорово раздражает — когда вокруг такая куча призраков. Пялятся все время…

— Похоже, у твоей силы есть и неприятные стороны, святой Креол, — мягко улыбнулся лод Нэйгавец. — А не ответишь ли ты — отчего все люди вокруг стали такими тусклыми?

— Оттого, что ты умер, — хмыкнул маг. — Ты теперь просто астральное тело, так что материальному миру больше не принадлежишь. Живые не видят духов совсем, а вот духи живых видят, но смутно, туманно. Правда, если потренироваться, зрение можно развить… но сейчас нам точно не до этого. Как тебя убили?

— Мне отрубили голову, святой Креол. Увы, не в силах Ордена вернуть меня к жизни…

— Зато я и не такое умею. Веди к своему трупу — сейчас я тебя воскрешу.

Лод Нэйгавец сделал было шаг… но тут же остановился.

— А остальных? — спросил он, указывая на прочих паладинов, сдерживающих асугалей. — Ты воскресишь всех моих братьев, что погибли сегодня?

— Я тебе что — бездонный колодец? — поджал губы Креол. — Воскрешение мертвого — очень тяжелый ритуал. Больше одного в день не осилю. И то если не поврежден мозг, и ткани еще не начали разлагаться. Тебе голову, надеюсь, чисто отрубили? Череп цел?

— Но почему тогда именно меня? — вместо ответа спросил лод Нэйгавец.

— Потому что ты у них самый главный. Выбор очевиден.

— Я от всей души благодарю тебя, святой Креол, — поклонился паладин. — Ты дал мне возможность умереть не в инвалидном кресле, а на поле сражения. Долгие годы я не смел и надеяться на такое счастье. Прошу, передай лоду Гвэйдеону, что я благословляю его на дальнейшие свершения, и да не осрамит он честь нашего Ордена.

— Ты вообще о чем? — начал раздражаться маг. — Ты идешь или нет? Давай быстрее — у меня и другие дела есть.

Лод Нэйгавец мягко улыбнулся и покачал головой:

— Нет, святой Креол. Я отказываюсь. Великий Магистр — не главный, а лишь первый среди равных. Я не желаю для себя такой привилегии.

— Как пожелаешь, — буркнул Креол, выдергивая посох из земли. — Твоя жизнь — поступай как хочешь. Уговаривать не собираюсь. Только не пожалей потом…

Лод Нэйгавец проводил взглядом удаляющегося мага и чуть заметно усмехнулся. Может, когда-нибудь святой Креол тоже поймет, что земная жизнь — это далеко не главное сокровище, дарованное человеку.

Сказано в Астаро, что истинно верующий обладает той истинной свободой, что недоступна остальным. Свободой от страхов, болей и горестей, от телесных желаний, от мирских устремлений. Свободной волей человек избирает служение не плоти, но духу — и смерть перестает страшить, ибо она есть не конец, но лишь начало.

Начало новой жизни.

— Я ни о чем не жалею! — рассмеялся паладин, вновь бросаясь в сечу.

Асугали зло хлюпают слизистыми пастями, спеша собрать как можно большую жатву, пока не прибыли новые гости. По негласному договору жнецы душ являются на поля сражений только в самом конце, когда все уже затихает. Но демоны жадны и прожорливы — им трудно вытерпеть, они всегда подоспевают самыми первыми.