Благородный дом. Роман о Гонконге. - Джеймс Клавелл

— Возможно, они поймут, что поступают ошибочно, — предположил Данросс. — Иногда нужно забыть о своих обидах для общей пользы. Ослабление Гонконга не принесет ничего хорошего Серединному государству. — Он отметил презрительную гримасу на лице Ляна, но ему на это было наплевать. — В Китае с древности повелось не забывать Старых Друзей, которым можно довериться. И пока я остаюсь тайбанем Благородного Дома, пока в моих руках власть, мистер Тип, я и подобные мне — один из таких людей — мистер Джонджон, другой — губернатор — всегда будут протягивать руку дружбы Серединному государству и никогда не позволят гегемонистам пустить корни на нашем бесплодном утесе.

— Это наш бесплодный утес, мистер Данросс, — резко проговорил Типтоп, — которым в настоящее время управляют англичане, не так ли?

— Гонконг — территория Серединного государства и всегда был ею.

— Я пока не стану возражать против вашего определения, но через тридцать с лишним лет весь Коулун и Новые Территории к северу от Баундэри-роуд возвратятся к нам, не так ли? Даже если исходить из навязанных нашим предкам неравноправных договоров, которые мы не признаем.

— Мои предки всегда считали своих Старых Друзей мудрыми, очень мудрыми. Они не станут, как некоторые, отрезать себе «стебель», чтобы досадить «нефритовым вратам».

Типтоп усмехнулся. На каменном лице Ляна оставалось то же недружелюбное выражение.

— Ваш прогноз — что будет в девяносто седьмом году, мистер Данросс?

— Я не Старый Слепец Дун и не предсказатель, мистер Тип, — пожал плечами Данросс. — Что будет в девяносто седьмом году, то и будет. Старым Друзьям по-прежнему будут нужны Старые Друзья. Хейя?

Типтоп помолчал.

— Если Благородному Дому не поможет ни ваш банк, ни Старые Друзья, ни «Орлин», как вы сумеете остаться Благородным Домом?

— Великий и Досточтимый Жэнь-гуа задал такой же вопрос моему предку, Зеленоглазому Дьяволу, когда на него навалились враги — Тайлер Брок со всем своим отребьем, — но тот лишь рассмеялся и сказал: Нэнчже до лао — «Тот, кто многое может, много и трудится». Я могу больше, чем многие другие, вот и приходится попотеть.

Тип Токто улыбнулся вместе с ним.

— И вы потеете, мистер Данросс?

— Я бы сказал, — бодро заявил Данросс, — что стараюсь избежать восемьдесят четвертой. Как вы знаете, Будда учил, что у всех людей восемьдесят три ноши. Справившись с одной, мы автоматически получаем следующую. Секрет жизни в том и состоит, чтобы приноровиться к восьмидесяти трем и не схлопотать восемьдесят четвертую.

Типтоп улыбнулся.

— Вы не подумывали о том, чтобы продать часть своей компании, возможно даже контрольный пакет?

— Нет, мистер Тип. Это запретил старый Зеленоглазый Дьявол. — Вокруг глаз Данросса собрались морщинки. — Он хотел, чтобы мы попотели.

— Будем надеяться, что вам не придется потеть слишком много. Да. — Типтоп затушил окурок сигареты. — В неспокойные времена для Банка Китая было бы неплохо иметь более тесные связи с вашей банковской системой. Тогда эти кризисы не следовали бы один за другим.

Данросс тут же продолжил в голове эту мысль.

— А как, интересно, Банк Китая посмотрел бы на то, чтобы иметь постоянного представителя в «Вик» и чтобы «Вик» имела такого же представителя в вашем банке? — По мимолетной улыбке он понял, что его догадка верна. — Это позволило бы вплотную следить за состоянием рынка, чтобы предвосхищать кризисы и оказывать вам международную поддержку, если таковая потребуется.

— Председатель Мао учит, что нужно опираться на собственные силы, этим мы как раз и занимаемся. Но ваше предложение заслуживает внимания. Буду рад передать его.

— Я уверен, что банк будет признателен, если вы порекомендуете, через кого можно было бы поддерживать контакт с великим Банком Китая.

— Я с удовольствием передам это тоже. Как вы считаете, «Блэкс» или «Виктория» могут предоставить аванс в иностранной валюте, необходимый для импорта мистера Энга?

— Уверен, что они будут рады оказаться полезными, уж «Виктория» наверняка. Ведь этот банк уже более сотни лет связан с Китаем. Именно через него осуществлялась большая часть ваших иностранных займов — на строительство железных дорог, на самолёты.

— С большой выгодой, — сухо произнес Типтоп. Он бросил быстрый взгляд на Ляна, не сводившего глаз с Данросса. — С выгодой для капиталистов, — язвительно добавил он.

— Совершенно верно, — согласился Данросс. — Вы уж простите нас, капиталистов, мистер Тип. Наверное, единственное, что мы можем сказать в свою защиту, это то, что многие из нас — Старые Друзья Серединного государства.

Лян что-то быстро протараторил Типтопу на диалекте, которого Данросс не понимал. Типтоп ответил утвердительно. Оба вновь обратили взгляды на него.

— Прошу прощения, но теперь я должен откланяться, мистер Данросс. Мне нужно принять кое-какие лекарства. Позвоните мне сюда, пожалуй, после ланча, скажем где-то в половине третьего.

Данросс встал и протянул руку, не будучи уверен, что добился успеха, но убежденный в том, что ему надо что-то предпринять насчет тория, причем очень быстро, и, уж конечно, до половины третьего.

— Благодарю за то, что встретились со мной.

— Что скажете насчет пятого забега? — пристально посмотрел на него пожилой китаец, провожая до двери.

— Стоит поставить на Ноубл Стар. Она придет первой, второй или третьей.

— Ara! А Баттерскотч Лэсс?

— То же самое.

— А Пайлот Фиш? Данросс засмеялся.

— Этот жеребец хорош, но у него класс не тот, если, конечно, не вмешается Господь или дьявол.

Они уже подошли к входной двери, и слуга широко раскрыл её. Лян снова что-то произнес на неизвестном Данроссу диалекте. Типтоп опять ответил утвердительно и первым вышел на улицу. Лян тут же зашагал вниз по склону по направлению к теннисному корту.

— Хочу познакомить вас с одним другом, новым другом, мистер Данросс, — сообщил Типтоп. — Возможно, в будущем он станет вести с вами много дел. Если пожелаете.

От устремленного на него сурового взгляда хорошего настроения Данросса как не бывало.

Лян вернулся вместе с хорошо сложенным и прекрасно выглядевшим китайцем лет сорока. Взъерошенные во время игры иссиня-чёрные волосы, современная одежда для тенниса по американской моде. Остальные трое остались ждать на корте, глядя ему вслед. Все они имели цветущий вид и были хорошо одеты.

— Разрешите представить — доктор Джозеф Юй из Калифорнии. Мистер Иэн Данросс.

— Привет, мистер Данросс, — с непринужденной американской фамильярностью заговорил Джозеф Юй. — Мистер Тип рассказывал мне о вас и о «Струанз». Рад знакомству. Мистер Тип посчитал, что нам следует познакомиться перед тем, как я уеду. Мы завтра отправляемся в Китай. Бетти, моя жена, и я. — Он неопределенно махнул рукой в сторону женщин на корте. — На какое-то время мы останемся там, поэтому я хотел бы договориться о встрече в Кантоне где-то через месяц. — Он оглянулся на Типтопа: — С визой для мистера Данросса или чем-нибудь ещё в этом духе проблем не возникнет?

— Нет, доктор Юй. О нет. Никаких.

— Прекрасно. Если я позвоню за пару дней, мистер Данросс, или это сделает мистер Тип, мы сможем что-то придумать?

— Конечно, если все документы будут в порядке. — Данросс говорил с той же улыбкой, отметив в Юе твердость и уверенность в себе. — О чем идет речь?

— Просим извинить, — вставил Типтоп, — оставляем вас вдвоем. — Он вежливо кивнул и вернулся в дом вместе с Ляном.

— Я из Штатов, — с готовностью продолжал Юй, — родился в Америке, в Сакраменто. Я — калифорниец в третьем поколении, хотя частично образование получил в Кантоне. Докторскую защитил в Стэнфорде, по аэрокосмической технике, моя специализация — ракеты и ракетное топливо. Лучшие годы жизни — лучшие после завершения учебы — провел в НАСА. — Юй уже не улыбался. — Заказывать я буду самое разнообразное и современное оборудование для металлургии и аэрокосмического машиностроения. По словам мистера Типа, на вас мы можем больше всего положиться как на импортера. Изготовителями будут англичане, а также французы и немцы, возможно, японцы. Вам это интересно?

Данросс слушал с растущей озабоченностью и не пытался этого скрывать.

— Если это не стратегические товары и не товары особого назначения, — уточнил он.

— Это будут самые что ни на есть стратегические товары самого особого назначения. Вам интересно?

— Зачем вы мне все это рассказываете, доктор Юй? Юй улыбнулся одним ртом.

— Я собираюсь реорганизовать космическую программу Китая. — Он пристально смотрел на Данросса, и глаза китайца превратились в ещё более узкие щелочки. — Вас это удивляет?

— Да.

— Меня тоже. — Юй обернулся на жену, потом снова перевел взгляд на Данросса. — Мистер Тип говорит, что вам можно доверять. Он считает, что вы человек честный, а так как вы ему кое-чем обязаны, я хочу попросить вас передать от моего имени одно сообщение. — Голос Юя стал жестче. — Если прочитаете, что я умер, или что меня похитили, или ещё какую-нибудь чушь вроде «он повредился рассудком», знайте: все это ложь. И тогда не сочтите за труд передать кое-что ЦРУ, а через него дальше наверх. Правду! — Он остановился, переводя дыхание. — Я уезжаю по собственной воле. И я, и она. Уже три поколения с нашей нацией — с лучшими, черт возьми, из тех, кто приезжает в Америку, — в Штатах обращаются как с собаками. Мой отец участвовал в Первой мировой войне, я помогал осуществлению «большого взрыва». И вот два месяца назад, шестнадцатого июня, мы с Бетти надумали купить дом в Беверли-Хиллз. Вы знаете Беверли-Хиллз в Лос-Анджелесе?