Владимир Высоцкий без мифов и легенд - Виктор Бакин

Несколько сольных концертов Высоцкий дал в переполненном клубе «Строитель», а спектакли «Таганки» с успехом проходили в Доме профсоюзов.

Гостеприимные грузины зазывали Высоцкого к себе. Приятно и необыкновенно интересно было у Сергея Параджанова, который пригласил к себе в дом на улице Котэ Месхи весь театр. «Вино ли­лось рекой, песни струились, балконы ломились от фруктов... С Вы­соцким у него была отдельная встреча», — вспоминал В.Смехов.

Высоцкий был приглашен также к народной артистке СССР Верико Ивлиановне Анджапаридзе (критики включали актрису в де­сятку лучших трагедийных актрис XX века) по случаю присвоения ей звания Героя Соцтруда. Высоцкий, увидев десятки магнитофо­нов, подготовленных к записи его песен, ушел с половины вечера.

21 сентября в номер гостиницы «Аджария», где проживал Вы­соцкий, пришел тбилисский фотограф Алик Сааков. Он сделал не­сколько снимков Высоцкого и присутствующих в номере В.Золо­тухина и Л.Филатова. На фотографиях явно видно, что у Высоцко­го плохое настроение. Один из снимков Саакова будет главным на траурной церемонии поэта...

Второй повод для плохого настроения — Высоцкий узнает о последствиях гастролей в Ижевске и об аресте группы Кондакова.

В Тбилиси вслед за театром приехал следователь из Ижевска, чтобы допросить Высоцкого и Янкловича. Допрос состоялся 25 сен­тября в гостинице «Аджария». Следователем оказался молодой и то­гда мало кому известный Михаил Воробьев (впоследствии 1-й за­меститель министра МВД Удмуртской республики). Высоцкий пре­красно понимал, что раз его фамилия фигурирует в материалах дела, то протокол с его показаниями должен там присутствовать.

Из протокола допроса: «Перед поездкой в Удмуртию со мной никакого разговора о выплате мне дополнительного вознагражде­ния не было. Мне зачитаны показания Абаева, где он говорит, что в Глазове он вместе с Янкловичем передал мне 5000 рублей. Я ника­ких денег от него не получал... Думаю, что он и другие обвиняемые по делу просто хотят облегчить свою участь, сыграть на моем име­ни, его популярности».

Следователь высказал предположение, что Высоцкий на про­цессе будет выступать только как свидетель. Но ему очень не хоте­лось присутствовать там даже в качестве свидетеля.

—    Ты понимаешь, — говорил он следователю, — вот букваль­но заканчиваются мои съемки в фильме «Место встречи изменить нельзя», где я сыграл роль следователя. Как же я, сыгравший такую роль, окажусь в судебном заседании в противоположной роли?..

При расставании следователь показал фотографию фрагмен­тов переписки администраторов Шиманского и Абаева на стенках тюремного прогулочного дворика: «Вали все на Высоцкого. Он тебя вытащит».

В Тбилиси Высоцкого случайно находит Генрих Падва.

Это в конце 80-х годов Г.Падва станет человеком адвокат­ской элиты, вице-президентом Международного союза адвокатов, имеющим громкую славу и известные на всю страну дела: ГКПЧ, дело Д.Якубовского, убийство Александра Меня, дела олигархов от ЮКОСа... А тогда, в 1979 году, Падва только недавно объявился в Москве, имея за собой большую провинциальную практику: защи­щал бытовых убийц, мелких воришек, хулиганов, вступался за «со­циально чуждых» спекулянтов...

Г.Падва вместе со своим товарищем путешествовал на автомо­биле по Закавказью. Они приехали в Тбилиси как раз во время гаст­ролей «Таганки». Адвокат, узнав о гастролях, стал разыскивать Янкловича и Высоцкого, которых до этого уже хорошо знал. Их еще в Москве познакомил В.Абдулов.

На ловца и зверь:

—  Ну, туда-растуда! Вот это да! Это же чудеса! Мы с Валери­ем идем и решаем: где бы нам найти Генриха — и вдруг ты!

—   А что такое?

—  Да понимаешь, вчера прилетел следователь из Ижевска...

Высоцкий с Янкловичем рассказывают адвокату суть дела и уговаривают взять на себя защиту главного обвиняемого Конда­кова.

Г.Падва: «Да, вот что меня еще поразило в Тбилиси... Володя, когда мне все это рассказывал, то очень беспокоился и за Кондако­ва, и за Любимова, и за Янкловича. В общем, я понял, что он боль­ше озабочен судьбой других, чем своей собственной. Володя гово­рил, что все надо хорошо продумать, чем он сам может помочь, кто еще может вмешаться, что могу сделать я... Говорил очень заинтере­сованно, очень активно и очень, скажем так, альтруистически».

Высоцкий особенно переживал, что и Любимова будут допра­шивать, потому что тот тоже получал деньги — 1200 рублей — за постановку спектакля «В поисках жанра» на сцене Дворца спорта в Ижевске. Но Любимову сейчас не до этого — он отправил свою Ка­талин в Будапешт, и она вот-вот должна родить. Из Тбилиси трудно связаться по телефону с Будапештом, и Высоцкий по своим каналам помогает Любимову дозвониться. 25 сентября Каталин родила сына. Счастливому отцу через пять дней исполнилось 62 года...

Из Тбилиси Высоцкий вырвался на пару дней в Пятигорск, к своим друзьям — Вадиму и Римме Тумановым. Римма Васильев­на в то время работала диктором Пятигорского телевидения. Она уговорила Высоцкого выступить с короткой программой или ин­тервью. Тот согласился, но поставил условие — собеседник должен быть не очень глупым. Высоцкому стали противны интервьюеры, обычно использующие два стандартных приема: первый — запани­брата, второй — восторженное «Ах!», стоя на коленях. Высоцкий же предполагал профессиональный разговор уважающих друг дру­га интеллигентных людей.

14 сентября интервью брал Валерий Перевозчиков, который, чтобы не казаться глупым, взял за основу вопросы из «анкеты само­признаний» семьи Ф.Достоевского. Вопросы были самые разные — о жизни, о песнях, о пристрастиях и взглядах... Высоцкий отвечал подробно и, как показалось Перевозчикову, даже с удовольствием. «Больше всего меня поразило то, — вспоминал интервьюер, — как Высоцкий работал перед телевизионной камерой периферийной студии. Было впечатление, что его снимает, по крайней мере, «Ев­ровидение». Он давал интервью вечности...»

Тогда он очень точно сформулировал главный вопрос, который он хотел бы задать самому себе: «Сколько мне осталось лет, месяцев, дней и часов творчества? — вот какой я хотел бы задать себе во­прос... Вернее, знать на него ответ». Теперь мы знаем этот ответ — Высоцкому оставалось десять месяцев и десять дней...

Передача вышла в эфир 8 октября 1979 года по второй програм­ме Пятигорского телевидения. Летом 1980 года видеозапись интер­вью была стерта. На студии было обычным делом использовать за­писанную пленку под следующую передачу.