Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП) - Диана Гэблдон

— Толпа, — повторил он более уверенно и отвернулся. — Ладно, идем, посмотрим на склоне.

Фуражиры находились на том же берегу, что и Роджер; они не носили кокард, но он видел значки на груди и шляпах, вспыхивающих серебром на солнце. Однако он оставался в тени, пока мужчины не исчезли. Он был уверен, что Джейми послал его по собственному усмотрению, и лучше всего, если ему не придется объясняться.

Отношение милиционеров к регуляторам было, большей частью, презрительным. В худшем — среди командного состава — кровожадным.

«Уничтожить их раз и навсегда», — заявил Касвелл за чашкой кофе вчера вечером. У владельца плантации в восточной части колонии не было никакого сочувствия к жалобам регуляторов.

Роджер снова похлопал по карману. Нет, лучше оставить жетон в кармане. Он успеет предъявить значок, если его остановят; он не думает, что в него будут стрелять без предупреждения. Однако, пробираясь по речному лугу, он чувствовал себя незащищенным и вздохнул с невольным облегчением, когда свисающие ивовые ветви окутали его прохладной тенью.

Он, с одобрения Джейми, не взял с собой мушкет и не имел ничего из вооружения, кроме ножа на ремне, который носили все мужчины в колонии. Другим оружием был большой белый платок, теперь лежащий в кармане его пальто.

— Если тебе будут угрожать, маши платком и кричи: «Перемирие», — проинструктировал его Джейми. — Потом скажи, чтобы позвали меня, и ничего не говори, пока я не приду. Если тебя не задержат, приведи Хасбанда ко мне под защитой этого платка.

Представив себя, ведущим Хасбанда Хермона с белым платком на палке, словно гид во главе группы туристов в аэропорту, он чуть не рассмеялся. Джейми, однако, не смеялся и даже не улыбался, и потому Роджер с серьезным видом взял платок и аккуратно убрал его в карман. Он выглянул из-за завесы листьев; река шуршала по камням и мерцалв в свете нарождающегося дня. В поле зрения никого не было, а шум воды маскировал любой звук с другого берега. И хотя милиционеры вряд ли бы стали стрелять ему в спину, он не был уверен, что регуляторы не станут стрелять ему в лицо, увидев его пересекающим реку со стороны правительственных войск.

Но он не мог прятаться в деревьях весь день. Он вышел на берег и пошел вниз по течению к месту, указанному фуражирами, внимательно наблюдая за любыми признаками жизни. Здесь брод был лучше; вода мельче и дно каменистей. И все же если регуляторы были поблизости, они вели себя дьявольски тихо. Более мирную картину трудно было представить, но сердце его внезапно сильно застучало. Он испытал странное чувство, будто рядом с ним кто-то находится. Он огляделся вокруг, но ничего не двигалось, кроме текущей воды и покачивающихся ветвей ивы.

— Это ты, па? — произнес он тихо и сразу же почувствовал себя глупо. Но все равно ощущение чьего-то присутствия оставалось, сильное, но мягкое.

Мысленно пожав плечами, он нагнулся и снял обувь и чулки. «Это из-за схожей ситуации, — подумал он. — Хотя нет никакого сравнения между тем, чтобы перебраться через речку в поисках вдохновителя регуляторов, и пересечением на самолете Ла-Манша, направляясь на ночную бомбардировку в Германию. Но миссия остается миссией, тем не менее», — закончил он.

Он еще раз огляделся, но увидел лишь головастиков, мельтешащих на отмели. С немного кривоватой улыбкой он вступил в поток, распугав их.

— Ну что ж в атаку, — сказал он утке, но птица проигнорировала его, занятая поиском корма среди темно-зеленых листьев кресса.

Никакого окрика не последовало из-за деревьев с обеих сторон, и вообще никаких звуков, кроме веселого щебета гнездящихся птиц. И только когда он сел на камень, намереваясь высушить ноги, прежде чем надеть чулки и башмаки, он услышал признаки того, что на берегу все же были люди.

— Так ты хочешь, дорогой?

Раздался голос сзади него, и он замер, ощущая гром крови в ушах. Это был женский голос. Прежде чем он смог пошевелиться, он услышал более глубокий смех, который заставил его расслабиться. Инстинкт подсказал ему, что эти голоса не несли в себе угрозы.

— Не знаю, милочка. Сколько это будет мне стоить?

— О, только послушайте его! Нет ни пенни, не так ли?

— Не беспокойтесь, дорогие леди, при необходимости мы наберем сколько нужно.

— О, вот как? Хорошо, сэр, но вы понимаете, что в нашем приходе сначала берут денег, потом поют!

Слушая эту мирную болтовню, Роджер понял, что голоса принадлежат трем мужчинам и двум женщинам, и что независимо от финансовых вопросов они найдут общий язык.

Взяв в руки башмаки, он потихоньку удалился, оставив невидимых часовых — если это были они — их желаниям и подсчетам. Очевидно, армия регуляторов была менее дисциплинирована, чем правительственные войска.

«Менее дисциплинирована — это слишком мягко сказано», — подумал он некоторое время спустя. Он шел вдоль берега почти четверть мили и не увидел, и не услышал никого, кроме этих двух шлюх и их клиентов. Чувствуя себя как во сне, он проходил через небольшие сосновые рощи и маленькие лужайки в компании птиц и ярких оранжевых и желтых бабочек.

— Кто, черт побери, так ведет войну? — бормотал он, пробираясь через кусты ежевики. Ситуация походила на описанную в одном из научно-фантастических рассказов, в котором все, кроме героя, внезапно исчезли с лица земли. Он уже начал беспокоиться, что не сможет найти проклятого квакера — или даже армию регуляторов — прежде чем начнется сражение.

Потом он обошел извилину реки и увидел, нечто близкое к военному лагерю — группу женщин, стирающих одежду в потоке между валунов.

Он нырнул назад в кусты, прежде чем его заметили, и, ободренный, пошел прочь от берега. Если здесь были женщины, значит, мужчины находились неподалеку.

Так и было. Через несколько ярдов он услышал лагерные звуки: смех, звяканье ложек и котелков, удары топора по бревну. Завернув за куст боярышника, он чуть не столкнулся с группой молодых людей, которые с криками неслись за парнем, размахивающим хвостом енота над своей головой.

Они промчались мимо Роджера, не удостоив его второго взгляда, и он двинулся дальше, уже менее осторожно. Его не окликнули; часовых не было. Новое лицо никого не удивило и не насторожило. Несколько мужчин взглянули на него и вернулись к своему разговору, не увидев ничего странного в его внешности.

— Я ищу Хасбанда Хермона, — обратился он к мужчине, жарящему на костре белку. Мужчина посмотрел на него с непонимающим видом.

— Квакера, — уточнил Роджер.

— А, его, — произнес человек с прояснившимся лицом. — Он, кажется, где-то там, — он указал направление палкой с обугленной белкой на конце.