Мир чеченцев. XIX век - Зарема Хасановна Ибрагимова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ещё в ходе Кавказской войны, 10 марта 1851 года состоялось открытие Кавказского отдела Русского географического общества. Е.Г. Вейденбаум, А.Л. Зиссерман были избраны действительными членами этого отдела. Д.И. Святополк – Мирский, начальник Терской области, одно время председательствовал в Кавказском отделе Русского географического общества90. Массовая организация общедоступных библиотек, музеев, различных просветительных обществ, народных театров и т. д., входивших в систему образования, означала качественно новый шаг в социокультурном развитии дореволюционной России, стержнем которого был процесс демократизации образования, науки и культуры91.
После завершения войны началось систематическое изучение территории Кавказа русскими учёными и специалистами. Из исследователей особенно нужно отметить неутомимого путешественника по Кавказу – Н.Я. Динника – ставропольского учителя, натуралиста. Его работа «Звери Кавказа» считается лучшим трудом о млекопитающих этого региона. С исследовательской целью на Кавказ отправился и профессор Медико-Хирургической Академии, Падновский. Благодаря его усилиям в число свода дикорастущих лекарственных растений была включена шпанская мушка92.
Одним из первых профессиональных ботаников, посетивших послевоенную Чечню, был Ф.С. Байерн, который экскурсировал в районе Шатоевского укрепления и в Кейское ущелье. Известны его сборы, датируемые 1860-61 гг. Значительный вклад в проведение ботанических исследований на Кавказе внес Н.И. Кузнецов (1864–1932) – крупнейший ботаник своего времени, профессор Юрьевского университета. Его работы знаменуют переход на качественно новый уровень в изучении кавказской флоры. В мае 1895 г. он маршрутно прошел часть территории современных Ножай-Юртовского, Веденского и Гудермесского районов Чеченской Республики. Н.И. Кузнецов был первым, кто сделал общее описание растительности горной Чечни (1890–1892), установив здесь две высотные зоны: альпийскую луговую, ограниченную снизу березой, и зону широколиственных лесов с преобладанием типичных буковых формаций.
Наиболее полное описание растительности Веденского округа было выполнено в 1870 г. Я.Я. Верлиным. Почти вся Ичкерия (юго-восточная часть Чечни), согласно автору, была в то время покрыта густыми лесами, состоящими из бука восточного, граба кавказского, кленов, липы, ясеня и дуба. В 1898 г. частную коллекцию растений собирал в Чечне Ф.И. Горепекин, часть которой была описана Кузнецовым93.
Капитальный труд Ф.К. Маршалла – Биберштейна «Flora Tauriko-Caucasia» (1808–1819), в котором впервые собран и подытожен весь имеющийся к тому времени материал о флоре Кавказа и Крыма, является важным этапом в научно-ботаническом изучении. Ботанические сведения о Чечне и Ингушетии начала XIX в. связаны также с именем историка-этнографа С.М. Броневского, который в работе «Кавказцы» (1823) дал ботанико-географическое описание Чечни и Ингушетии, разделив приводимые растения (109 видов) на три группы. Небольшие гербарные сборы в окрестностях крепости Грозной в 1829 году произвел известный ботаник К.А. Мейер.
Огромную роль в ботаническом изучении Кавказа и его областей сыграли как крупные научные центры (Академия наук в Санкт-Петербурге, ботанические сады Санкт-Петербургского и Юрьевского университетов, Московское общество испытателей природы), так и функционировавшие на Кавказе научно-ботанические учреждения: Тифлисский ботанический сад, Кавказское общество любителей естествознания, Кавказский музей, Кавказское общество сельского хозяйства. Особенно значителен вклад в изучение флоры края Императорского русского географического общества (ИРГО) и его Кавказского отдела (1872–1916 гг.), по заданию которого были проведены отдельные экспедиции и экскурсии94.
В 1870-х гг. в степях южной России происходили регулярные катастрофические засухи. Если ранее помощь пострадавшим сводилась собственно к спасению голодавших, то после засух 1873 и 1875 гг. Вольное экономическое общество решило заняться изучением причин засух. Естественноисторическое исследование черноземной области было поручено Докучаеву. С решения этой прикладной задачи и начались его работы, ставшие фундаментом генетического почвоведения. Взгляд, согласно которому истребление лесов вызывает губительные последствия для сельского хозяйства (падает уровень грунтовых вод, развивается почвенная эрозия), был широко распространен в среде естествоиспытателей с начала XIX в. Однако, только работы Докучаева и его последователей (почвоведов, агрономов и ботаников), обосновали это мнение экспериментально, а также то, что негативные последствия вызывают истребление естественной растительности вообще. К концу XIX в. почти полная распашка степей в южной России, вызывавшая почвенную эрозию, породила и другие проблемы – в первую очередь размножение вредителей и сорняков. Регулярные неурожаи привели, наконец, местные власти к осознанию необходимости осуществления постоянных исследований естественноисторических условий своих губерний, организации агрономической помощи, а также некоторых действий в области охраны природы95.
В 1899 г. научная экспедиция под руководством профессора В.В. Докучаева – величайшего русского естествоиспытателя, основоположника генетического почвоведения и современной физической географии с целью изучения почв Восточного Кавказа совершил поездку по маршруту: Владикавказ – Грозный – Ведено – Ботлих. В результате проведенных исследований В.В. Докучаев установил существование на Кавказе вертикальной зональности почв и растительного покрова и показал роль рельефа и растительности в почвообразовании. Он также отметил, что все пространство, от Грозного до Ведено, и несколько дальше на юг, еще сравнительно недавно, было покрыто сплошными непроходимыми лесами, о чем свидетельствуют типичные серые почвы в этих местах. На освобожденных от леса пространствах поселялась травянистая растительность. Согласно К. Самойлову (1855), поля равнины были покрыты высокими и густыми травами, среди которых встречалось много разноцветной ржи, полевого горошка, местами дикой люцерны. Таким образом, растительный покров Чечни изучали как профессиональные ботаники, так и историки, этнографы и другие специалисты96.
В России этническое картографирование было широко развито издавна в силу многонациональности страны и обширности ее территории. Некоторые экспедиции попадали в очень сложные условия. Например, в 1771 году Лович и Иноходцев отправились во главе экспедиции на Кавказскую Линию для определения высот и географических пунктов. Они работали здесь до 1776 года, но попали в плен к горцам. Лович был убит, а Иноходцеву удалось бежать, но все приборы и материалы шести лет работы пропали. Он сумел сохранить только данные о трех пунктах. В 1785 году Черный вместе со студентом Арнольди попытался восстановить утерянные сведения. Но и на эту экспедицию, как и на предыдущие, по сведениям Лео Багрова, после завершения работ напали горцы, которые уничтожили все инструменты и бумаги и увезли с собой Арнольда в качестве пленника. Больше о нем никто не слышал; возможно, он умер в плену. В 1786 году Румовский собрал данные всех экспедиций и опубликовал их в Берлине97.
Академик Вишневский, в путешествии своем, 1806–1815 годов, по Северному Кавказу, с помощью астрономических наблюдений определил расположение нескольких пунктов: Ставрополя, Моздока, Пятигорска и горы Эльбрус98. В первой половине XIX века была составлена «Карта представляющая расположение чеченских деревень с указанием числа жителей». На карте отражена часть Чечни в районе бассейна реки Сунжи. Составленные военными карты, несущие и этническую окраску, характерны для первой половины XIX века. Видимо,
