Клинок Гармонии (СИ) - Илья Кишин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— «Ангел Трущоб», я знаю, — оборвал Котай. — Что со второй? Той, что с красными волосами?
— Лилия Тэтчер мертва, Ваше Высочество, — объяснился Майерс.
— Ты проигнорировал мой приказ не убивать членов «Спектра»? — грозным пронзающий взглядом озарил король Майерса.
— Никак нет, Ваше Высочество! — воскликнул гвардеец, за коего выдавать себя становилось все сложнее. — Это была вынужденная мера самообороны. Поступи я иначе, точно распрощался бы с жизнью, однако при таком раскладе мало того, что остался жив, еще и захватил Эверби в плен.
— Понятно, — протянул Котай, смирившись с таким ответом. — Хорошая работа, Майерс, в коем-то веке хоть кто-то меня порадовал. Ступай, возьми выходной, я выдвину твою кандидатуру на звание полковника.
— Честь и слава, Ваше Высочество! — мгновенно подхватил Майерс.
— Честь и слава, солдат! — прокричал король.
На этом моменте ключевая роль Эмбер была исполнена, потому она могла спокойно уйти, сохранив свою жизнь. Благодаря ее грамотно подобранным словам, я смогла подобраться к врагу так близко, как никто до меня еще не подбирался, однако расслабляться было еще рано, ведь это — лишь начало.
— Береги себя, Хомура, — смиренно и отчужденно полушепотом проговорил Майерс, удаляясь из тронного зала.
— Постараюсь, — где-то глубоко в мыслях промямлила я, свыкаясь с обстановкой, в которой неизвестно как оказалась.
Двери тронного зала вновь зашумели, и через некоторое время мой единственный напарник скрылся за тяжелой преградой, оставив меня наедине с самой собой в самом сердце врага. С этого момента действовать нужно было осторожно, полагаясь лишь на себя и свои силы, потому я, собрав всю волю в кулак, усмирила маленького зверька, что забился в угол где-то глубоко внутри, выставив напоказ того, кем всегда хотела себя видеть.
— Что ж, Хомура Эверби, — заговорил Котай, — признаюсь, неожиданно увидеть тебя здесь собственной персоной.
— И Вам не хворать, Ваше Величество, — прорычала я, сжав кулаки.
— Довольно дерзко для маленькой девочки, «Ангел Трущоб», — глумился он. — Вижу, ты явилась сюда без единого намека на синяки и царапины, будто самовольно и без какого-либо сопротивления сдалась в руки моего подчиненного только ради того, чтобы попасть на личную беседу.
— Вы очень проницательны, господин Изуми, — ухмыльнулась я.
— Пожертвовала напарницей ради переговоров? — продолжил издеваться король. — Что за переговоры такие, ради которых можно кем-то пожертвовать? Пришла говорить от лица всего ордена?
— Я буду говорить за себя и свой народ, — дерзнула я, начав постепенно набираться уверенности.
— Свой народ? — незаметно для меня оторопел Котай. — Что конкретно входит в это понятие? Отбросы Трущоб?
— И не только, — фыркнула я, не потерпев таких грязных слов. — О них я буду говорить в первую очередь, однако, к Вашему сведению, в понятие «народ» входят не только жители Трущоб, но и остальные граждане Гармонии.
— Ты забываешься, Эверби, — нахмурился он. — Народ Гармонии подчиняется только своему правителю и конституции, и ты не в том положении, чтобы диктовать условия.
— Это Вы забываетесь, Ваше…
— Молчать! — сию секунду оборвал Котай, уставший терпеть мою дерзость. — В Гармонии нет места изменникам, и это лишь чистое везение, что ты до сих пор не под лезвием гильотины. Поумерь свой тон, грязная девчонка!
— Отец, — вмешалась Аой, выговорив слова так, словно долго взвешивала, стоит ли вмешиваться, — позволь ей высказаться. Мы до сих пор точно не уверены в мотивах «Спектра» и в их безрассудных действиях. Она могла бы объяснить нам, в чем заключается их неприязнь к тебе.
— Ты предлагаешь мне смириться с наглостью и выслушать ее? — неуверенно пробормотал он.
— Пойми, нам же будет лучше, если ты пожертвуешь крупицей гордости ради информации, — осторожно произнесла Аой.
В этот момент король в самом деле задумался, стоит ли ему продолжить слушать какую-то грязную оборванку, или сразу отправить ее на эшафот.
— Твоя удача, «Ангел Трущоб», — произнес он после короткой паузы. — Я готов тебя выслушать, но учти, что каждое неаккуратное слово ляжет на мою половину весов.
— Учту, Ваше Величество, — прошипела я.
— Тогда, говори, Хомура Эверби, что движет лично тобой и всем орденом, к которому ты принадлежишь. Я хочу знать все вплоть до мельчайших деталей.
Наконец-то, спустя долгие годы я получила шанс быть услышанной. Много крови было пролито на этом пути, много слез было пролито на грязную землю, и все это не оказалось напрасным. Сейчас я могу высказать королю в лицо все, что накопилось глубоко в сердцах потерявших всякую надежду граждан. Трущобы гордились бы тобой, Хомура.
— Сложите корону, господин Изуми, — с уверенной ухмылкой проговорила я.
— Что ты сказала? — оторопел Котай.
— Как и было упомянуто ранее, я говорю от лица всего народа Гармонии. Мы устали от Вашего кровавого правления, людям не нужен такой король, который не заботится о благополучии своих граждан, а только лишает их мечт и закрывает рты каждому смелому возразить.
— И много ты знаешь о королях, девочка? — усмехнулся он. — Там, где ты родилась, люди не знают законов, никто не в курсе того, как работает система, в которой они живут. Так, откуда же тебе и твоим «белым» друзьям знать о том, как правильнее поступать «черни»?
— Пусть мы и не знаем системы, — отстранилась я, — изо дня в день мы сталкиваемся с ее жестокостью. Пока одни живут припеваючи, другие стараются выжить и достучаться до тех, кто их не слышит — до собственного короля в конце концов. Игнорируя нищету и преступность, вы сами закапываете собственную систему правления. Люди за стенами видят лишь свет надежды в названии «Гармонии», но что мы имеем в реальности? Дети, умирающие в стенах исследовательских лабораторий, нищие, умирающие в грязи, процветающий наркобизнес, разрушающий жизни и экономику, бесчинство на улицах города кровожадных маньяков, бандитов и мафии, продажных госслужащих, пользующихся своей неприкосновенностью, как им вздумается, а также гордую королевскую гвардию, которая построена на костях тех, у кого были своим планы на жизнь и свои собственные мечты, которые разрушили именно Вы.
— Ты обвиняешь меня в том, что лежит и на совести вашего ордена, Эверби, — парировал король. — Резня в лаборатории Колдена, поджог типографии с множеством жертв, испорченный юбилей «Австралийского пакта», гвардейские потери в Трущобах, диверсия на дамбе, нападение на «Восток», публичная казнь в памятную дату, трупы на широких дорогах Гармонии. Это я еще не сказал о прилюдном очернении короля и Гармонийской гвардии, а ведь это самая настоящая измена родине.
— Половина из перечисленного никак не относится к ордену «Спектр», — опровергла я. — Все то, что повлекло за собой человеческие жертвы, было вынужденной мерой на пути к нашей общей цели. Поджог типографии совершила
