Роман в письмах. В 2 томах. Том 2. 1942-1950 - Иван Сергеевич Шмелев

раскрывали. Даже предложили войти в автомобиль, чтобы не быть на холоду. Я — в шубе и шапке. Это тоже действовало. Еда и дорога (ночевали в Bourg), в 120 км от Женевы, и здесь — сверх похвалы. Мое самочувствие — отличное. Аппетит. Спал с 10 вечера до 9 утра. Очень хочу писать. Как осяду прочно — вольюсь. Прочти «Православную Русь» № 20, — ка-ак [унижают] publicité[248]! В «Русской мысли» № 38 — мое воззвание о радости [детям]831. «Вы не откажете». В рождественском No — «Рождество в Москве» — вновь проработанное.

Здесь дочка С. Горного, танцовщица, и ее муж832 — театральный декоратор, русский, и [отец с матерью], С. Горный[249]. Ее гастроли. Мы ехали в отличной машине, средняя скорость 90 км — полный покой. В воскресенье пойду в церковь и узнаю, где можно бы найти комнаты и стол, недорого и в полной тишине. В отеле, конечно, мне будет дорого, но пока я не истратил ни гроша. Да это меня и не смущает: мне хватит на 4–5? месяцев здешней очень дорогой жизни. Все относительно. Заработок _б_у_д_е_т! Я приехал для _ч_и_с_т_о_й_ работы — и Господь _в_с_е_ устроит. Очень был бы рад видеть тебя! Как только вошел — в комнату теплую! повесил фото — крымское — моих отшедших и твою «головку». И поставил кивотик с Божьей Матерью — Олин. Ее благословение отца. Мне на границе дали на 7 дней тикет 1600 г хлеба и 2 л — молока, но я возьму медицинское свидетельство, а _в_с_е_ (и сливки) можно, говорят, и так. Сахару сколько хочешь. Я хорошо ем, спал вчера в Bourg с 10 до 9 утра. Погода вчера — солнце целый день! Сегодня — ледяной дождь. Но я очень крепко одет. Клюю носом после обильного завтрака. Пил дорогое вино! Пока ни малейших болей. Думаю о тебе нежно и — _з_о_в_у_щ_е.

Напиши скорей! Меня никуда не тянет, только — к покою и работе. Да, я должен добиться до Америки и стать там вплотную. Газет и смотреть не хочу. Обнимаю нежно-нежно. Ты, вся, со мной. И — во всех ликах. И женщины любимой, подруги светлой. О, как _х_о_ч_у_ тебя! О, как _х_о_ч_у!!! Всю. Твой В.

[На полях: ] Как бы я тебя заласкал!!!

Весь в тебе, горю тобой, до задыханья!

191

И. С. Шмелев — О. А. Бредиус-Субботиной

31. XII.47 6–30 вечера

Дорогая моя Олюна,

5 дней в Женеве все еще в pension’e Mirabeau833. Приискивают мне подходящее пребывание, — в русской ли, швейцарской ли семье… — не знаю. Pension Mirabeau — дорогой (сравнительно) — 15 швейцарских франков сутки. У меня отличная комната, тепло, все удобства. Еда — чудесная, ем я втрое, чем в Париже, и теперь вижу, что там я не доедал. Пока — здоров… — ? Меня не дергают. Генерал Ознобишин удивительно внимателен и очень тактичен, — джентльмен. Но я люблю стоять на своих ногах. Машинка еще в дороге, в большом чемодане. Еще не знаю, поеду ли через Францию — как сложатся события. В Paris мы (активная часть эмиграции) были «под ударом» — совершенно точно. Было покушение (стреляли из винтовки в окно, в 3 этаж, с противоположной стороны, по секретарю газеты — Полянскому834, совсем для большевиков ничтожному в смысле активности: идет следствие и власти запретили опубликовать). Пуля (мимо) попала в металлическую раму на стене и упала, деформировавшись. Если бы хоть на 2–3 дня коммунисты овладели частью Парижа даже, — уничтожили бы многих: все было у них расписано. Ну, Бог помог покинуть Париж и Францию. Здесь тихо, — мне будто снится сон… — все дни, будто, праздники. Я непривычен к сему… Узнал, что С. Горный, на днях писавший мне из Лозанны, — очутился в… Мадриде! Звонила его дочка Людмила, балерина (она вышла замуж за некоего Алексея Ширяева, театрального декоратора). Сообщила, что мои письма из Парижа и Женевы она тотчас переслала в Испанию. Очевидно, уехал за 1–2 дня до моего приезда. Л[юдмила] будет у меня (она живет в Лозанне, но приезжает в Женеву 2–3 раза в неделю — давать уроки танцев). Многое расскажет, важное. — Я думаю, что Испания для С. Горного — лишь этап: м. б. все они махнут в Южную Америку. Странно: недели 3 тому я думал об Испании, как этапе. Приехать туда можно лишь с транзитной визой, т. к. Франция не имеет сношений с Испанией и неизвестно, как хлопотать о визе. В Мадриде спасся от агентов Тито835 «жених» Эмерик (был в правительстве ген. Михайловича836, расстрелянного), и срочно вызвал Эмерик. Было как раз во время забастовок. Она в два дня умчалась, с сынишкой, бросив все дела. Оттуда легче — в случае войны — в Америку. М. б. придется мне — когда узнаю _в_с_е, — переждать в Испании, где мне надо устроить издания, получить песеты («Пути» под veto[250] католической цензуры, но издательство просит заменить их другим романом). Это одно. «Du Pavois» срочно затребовало от меня книги (русские) по требованию голландского ихнего агента mr. Stivenson’a837 (?) — для Испании. Я перед отъездом выслал 3–4 книги — издательству «Du Pavois». Теперь вижу, что мне _н_а_д_о_ наладить для Испании и Латинской Америки — издание «Солнца мертвых» и еще сборники «Каменный век», «На пеньках», «Про одну старуху». Это _н_а_д_о. М. б. мне придется отсюда добиться визы в Аргентину (для транзитной в Испанию), иначе французы могут не позволить перейти испанскую границу, скажут: в Америку Северную можно ехать из Швейцарии. Ну, словом, пока всего не узнаю — решить не могу. Видишь, какие у меня _п_у_т_и? Все продумаю, посоветуюсь.

И. А. еще не видал, написал ему, должен был получить вчера мое письмо. Жду известий. Я не поеду в Цюрих, устал, да и что же швыряться деньгами, кои невелики. М. б. дождусь здесь теплых дней (только бы не «жарких»!) Тучи сгущаются, — чувствую. В_с_е_ может быть. Беззаботность неуместна. Большинство и не сознает «положения на краю». Что-то скажет Иван из Zollikon’a? Он, думаю, знает многое, от Bareiss838, — они видные члены американской колонии.

1 января 1948 10 ч. утра

Дорогая моя голубка Оля! Вот и Новый год — 48!!!! Да сохранит тебя Господь: чтобы не болела, а радовалась в бесспорном твоем творчестве — в слове, в красках, и — чудесно! — в полном — любви и доброты отношении к людям. Да будет в чутком твоем сердце всегда Образ Божий и его отражение в _ч_е_л_о_в_е_к_е. Родная моя… — какая во мне нежность к