Когда говорит кровь - Михаил Александрович Беляев

Мальчик удивленно посмотрел на полководца. Он выглядел растерянным и смущенным. Ему, слабому телом, не знавшему тренировок и занятий атлетикой, предлагали стать воином. Айна было подумала, что брат откажется от столь безумного предложения. Ведь для него, с его здоровьем, это было не наградой, а почти приговором. Но мальчик выпрямился и проговорил чуть дрогнувшим голосом.

– Я почту за великую честь защищать государство.

Глава шестнадцатая: Работа для мясника

Окружавшие деревянную дощечку четыре глиняных миски идеально дополняли друг друга. В первой лежали три лоснящихся от оливкового масла только поджаренных лепешки, на которых поблескивали крупицы соли. Вторую наполняли нарезанные аккуратными кружочками огурцы, репа и редис. В третьей до краёв была налита сметана, смешанная с тертым чесноком, брынзой, зеленым луком и мелко порубленной кинзой. Ну и, наконец, в четвертой и самой главной, лежали только снятые с углей тонкие полоски выдержанной в вине говядины.

Положив на дощечку первую лепешку, Скофа смазал её сметаной, потом выложил ровными рядами овощи, и вновь промазал соусом, после чего уложил слой мяса, которое он брал прямо пальцами, то и дело слизывая с них сок и жир. Критически осмотрев получившиеся ряды, он давил мяса и вновь полил все пряной сметаной. Теперь кефетта выглядела именно так, как она и должна была выглядеть. Свернув лепешку пополам, он бережно поднес её ко рту, а потом жадно откусил, захватив за раз не меньше четверти получившегося блюда.

Да, это было именно то, чего ему так хотелось всё утро. То о чем он мечтал. Не дожевав первый кусок, он уже вновь вцепился в край кефетты, прокладывая зубами путь к её скорому и неизбежному завершению.

– Ну как Скофа, угодила я тебе, а? – заулыбалась во весь свой широкий рот прислужница и веснушки на её щеках вспыхнули, словно маленькие костерки.

– Ох, не то слово, Двиэна.

– Во, значит не зря я поваров наших в конец зашикала. Ты кушай, кушай. Я, ежели что, ещё подсуечусь и принесу тебе лучшего и свежего. А пока, давай-ка я тебе винца налью.

Подмигнув, девушка наполнила его кубок, а потом, любовно осмотрев стол и расставленные на них миски, пошла к другим гостям. Что не говори, а Двиэна была подлинным духом и главной хранительницей «Латрийского винолея». Это добренькая и неказистая девчушка окружала сидевших тут бандитов то ли сестринской, то ли вовсе материнской заботой и всякий из них платил ей тем же. Скофа ни разу не слышал, чтобы кто-то из людей господина Сэльтавии посмел нахамить ей, или схватить за сиськи или за задницу, как они часто поступали с другими девками. Нет, такое с Двиэной было невозможно. Скофа даже готов был поставить хоть недельный, хоть месячный доход, что отчуди такое новичок или посторонний, местные завсегдатаи тут же переломали бы ему руки, а то и вовсе сунули ножик под рёбра.

Двиэна была их теплым солнышком, которое они очень ценили. И Скофа тоже успел проникнуться этой теплотой.

Проводив служанку взглядом, он быстро доел первую кефету, облизал пальцы, выпил вина и приступил к сооружению новой. В «Латрийском винолее» готовили почти так же вкусно, как в родном городе ветерана и он, успевший вдоволь наголодаться, вовсю пользовался благами местной кухни. Благо доходы теперь позволяли ему не думать о размере счета.

Жизнь, которой он сейчас жил, мало напоминала прежнюю и одновременно была чем-то неуловимо похожа на годы службы в тагме. Лучшие годы его жизни. Теперь он ел в хорошей таверне хорошую еду, спал в приличной комнате, где в кровати не копошились насекомые, а бельё всегда было чистым. Да и карманы не знали недостатка в серебре. Но, как и прежде, ему говорили что делать, давали приказы и ждали от него, чтобы он калечил других людей. Ломал им руки или пальцы, выбивал зубы, или сворачивал носы. Разве что до убийств дело пока не доходило. Но Скофа не сомневался, что и эта часть его прошлого рано или поздно вновь окажется востребованной.

Конечно, не такую жизнь он мнил себе после отставки. Он-то думал, что или вернется с деньгами в свой город, или же, прикупив земли и найдя себе жёнушку, пустит, наконец, крепкие корни. Но у судьбы оказались на него совсем иные планы. И в целом – они были не так уж дурны. Скофе нравилось, когда решали за него. Когда ему отдавали приказы и говорили что делать. Да и люди господина Сэльтавии, как бы странно это не прозвучало, куда лучше понимали справедливость, а временами даже закон, чем многие иные мужи государства. Так что Скофа впервые с окончания войны чувствовал себя если и не на своем месте, то где-то очень рядом.

Да, наверное, там, в диких землях среди варваров и верных братьев по оружию, ему было лучше. Там он точно был на своëм месте, ведь Скофа был воином. Солдатом Великого Тайлара. Но и на эту жизнь он не мог жаловаться. Она хотя бы была сытой и осмысленной.

Вторая кефетта была съедена почти сразу, как приняла законченный вид. Потеряв бдительность, он даже залил сметаной и мясным соком край рукава, но это совсем не подорвало его решимости собрать и прикончить третью. Мясо было чудесным. Соус – правильным. А овощи – свежими. Да и вино, которое Двиэна плеснула ему из своего кувшинчика, сочетало сладость и терпкость. Это было то самое, настоящее латрийское вино, что и дало имя этому месту.

Он уже начал было собирать третью лепешку, как в зал вошел Арно. Поздоровавшись с парой игравших в колесницы бандитов, он направился прямиком к Скофе. Ветеран хорошо знал и этот его взгляд и эту походку. Он был нужен клятвенникам и, вероятно, прямо сейчас. Вздохнув с тоской, Скофа отложил так и незавершённое блюдо. Ну, хоть две кефетты успели попасть в его желудок.

– Здраво Скофа,– Арно уселся ровно напротив, с интересом осмотрев стол.– Кефетты делаешь?

– Они самые.

– Добрый завтрак. Ну или обед. Уже и сам не пойму, что сейчас к столу правильней.

– Пожалуй, что скорее завтрак.

– Пожалуй, что так,– оглядевшись, Арно чуть придвинулся и, склонившись над столом, проговорил заговорщицким голосом.– Но кроме завтрака есть и работа, Скофа. И очень важная.

– Если есть работа, то я еë сделаю. Только знать бы мне, что за работа.

– А вот это ты уже не от меня узнаешь, я только о её наличии сообщить пришел.

– А от кого тогда?

– Лифут расскажет.

После своего найма Скофа не часто говорил