В поисках солнца (СИ) - Мария Дмитриевна Берестова

Скорым шагом не-Дерстэн отправился на портовый базар. Всё ещё изображая огорчённого булочника, он принялся на этом базаре выбирать вино: заглядывая в бутылки, можно было по отражению попытаться отследит «хвост». Впрочем, двигаться он старался по возможности быстрее, в надежде, что разделённая трактиром команда не соберётся вновь.

В какой-то момент, воспользовавшись удачным моментом — один торговец разорался и собрал вокруг себя толпу! — не-Дерстэн шмыгнул к складам. Там он пару раз свернул в совсем уж мрачные места — шагов за спиной слышно не было, что, впрочем, ничего не доказывало, — и, наконец, затаился на крыше невысокого сарая.

Так он провёл с час.

«Хвост» либо прочно потерял его, либо профессионализм агентов зашкаливал: проходившие время от времени по складским переулкам люди, казалось бы, никого тут не выискивают и не отслеживают, а идут по своим делам.

Пропетляв ещё немного меж складов, не-Дерстэн выбрел к рыбацкому причалу, демонстративно подволакивая ногу. За пару монет один из рыбаком согласился подвезти бедолагу к северной части города — мол, пешком идти домой мочи нет, а на экипаж денег в жизни не хватит.

На северном причале ничего подозрительного не наблюдалось, и не-Дерстэн посчитал, что ему удалось отделаться и от «хвоста», и от опасности быть выслеженным собаками.

Отход перешёл во вторую фазу: нужно было встретиться с другим агентом, передать ему информацию о провале и содержание провокационной записки и спланировать бегство.

В этой части всё прошло без сучка и задоринки, и уже вечером он отъезжал от анжельской столицы в пригород. По официальной версии, печень Дерстэна Меринара не вынесла расстройства по поводу разбитой вазы, и несчастный тихо помер в какой-то канаве. Найденный труп — отдалённо даже похожий на этого самого Дерстэна — был наутро отволочен туда же, куда и все помирающие бродяги и бедняки, и в тот же день, как и положено, сожжён — до того, как его сумела опознать не так уж и безутешная супруга, сделавшаяся вдруг единоличной владелицей булочной и завидной невестой.

Теперь уж точно совсем не Дерстэн, но всё ещё не-рыжий давал подробный отчёт ньонскому дипломату. Вопросы, которые интересовали их обоих, сводились к тому, когда, где и как не-рыжий засветился, и каким образом анжельская контрразведка планировала использовать свою провокацию.

Информацию о возможном покушении, впрочем, уже послали в Ньон с голубиной почтой — с пометкой, что она может быть провокацией. Продублировать сообщение должен был сам не-рыжий, которого планировалось отправить в Ньон с первым же подходящим кораблём.

— Никаких подозрительных шевелений вокруг булочной и вашей вдовы, — хмурился дипломат.

— Непонятно, почему выжидали, — добавлял не-рыжий. — Мой последний контакт с другим агентом состоялся два месяца назад.

— Возможно, вы уже давно были у них под колпаком, — размышлял дипломат, — но их правительство готовит какую-то провокацию на Кесе и решило использовать этот контакт.

Было, однако, не очень понятно, почему дезинформацию не попытались провести официальными каналами через ньонское посольство. Анжельцы не могли быть настолько идиотами, чтобы не понимать, что подброшенная без условных знаков и паролей записка вызовет меньше доверия, чем искусно организованная протечка в дипломатических кругах.

— Кто мог о вас знать? — задал дипломат вопрос в тот же момент, когда и сам не-рыжий подумал, что записка могла не быть провокацией.

— Кто-то из списанных агентов? — предположил он.

У всех действующих контактов должны были быть актуальные пароли; впрочем, что мешало старому знакомцу просто выйти на контакт? У не-рыжего была прекрасная память на лица, и знакомая физиономия поэтому имела некоторое преимущество перед подброшенной запиской.

Оставалось логичное предположение, что это был какой-то старый агент, которому в своё время дали адрес явки, но он им по ряду причин не воспользовался; сейчас же почему-то эта явка являлась для него единственным способом связи.

— Почему не через посольство? — спросил дипломат как раз в тот момент, когда не-рыжий размышлял, что мешало возможному агенту воспользоваться официальным каналом связи.

— Может, я попробую узнать того мальчишку? — последовало предложение.

Вздохнув, дипломат отверг его:

— Опасно, Рыжий. Это может быть провокация от лица небольшой группы, не обладающей должными связями, чтобы использовать более официальные каналы. Возможно, — пожевал он губами, — вас выдал кто-то из старых агентов.

— Я попробую вспомнить, — кивнул не-рыжий, — дадите мне бумагу?

Дипломат кивнул, и вскоре агент получил всё необходимое.

Не-рыжий задумался и принялся делать быстрые небрежные наброски — пытался вспомнить лица из числа тех, кто посещал его лавку в последние дни и не являлся притом его постоянным клиентом.

Это было не так уж сложно; своих завсегдатаев он помнил хорошо, а случайные люди заходили к нему не так часто. И не-рыжий, и дипломат, оба предполагали, что, если их сдал кто-то из агентов, он должен был сперва зайти в булочную и убедиться, что с явкой всё в порядке. Это должен был быть человек, который либо знал про вазу, либо мог узнать не-рыжего в лицо — и если первый случай был глушняком, то во втором были все шансы опознать крысу.

Закончив с набросками, не-рыжий окинул их одним взглядом. Вместе с дипломатом они одним словом резюмировали:

— Дилетант!

Среди показавшихся не-рыжему подозрительными посетителей лишь один представлял собой на вид классического шпиона: надвинутая на лоб шляпа, густая чёрная борода и такие же густые чёрные усы.

Впрочем, и борода, и шляпа вполне справлялись со своим назначением и мешали разобрать черты лица.

Сосредоточившись, не-рыжий выдал ещё несколько набросков, пытаясь воспроизвести область глаз и носа, а так же контур видневшихся в растительности губ.

К счастью, этого посетителя он запомнил очень хорошо: уже тогда он показался ему подозрительным, и дело было вовсе не в дилетантской маскировке. Сперва не-рыжий не обратил особого внимания — подумаешь, незнакомый клиент долго разглядывает ассортимент! Он успел обслужить пару человек, и, лишь когда они ушли, отметил, что чудак в шляпе смотрит на булки с каким-то странным для такой ситуации отчаянием. У не-рыжего даже мелькнула было мысль, что посетитель давно голодает, а денег на еду у него нет; но и дорогой костюм, и новенькая на вид шляпа явно не вписывались в эту версию.

Нервно вцепившись в отворот своего сюртука пальцами, чудак так пожирал булки глазами, что не-рыжий уже было решил предложить ему одну в счёт заведения — кто его знает, может, какой богатей только что продул всё состояние в карты, и теперь размышляет, не утопиться ли ему! — но тут встретился с посетителем глазами.

Это длилось всего секунду — тот тут же отвёл взгляд,