Фантастика 2025-24 - Владимир Мухин

другое время вызвавших бы во мне желание убивать. Но в этот раз я вслушивался в каждое слово несчастной женщины и радовался. Ведь ее Дар, вместо того чтобы обжигать вспышками холода, становился все жарче и жарче, а эмоции переполняло ощущение безграничного счастья. Мало того, если в самом начале этой «войны с прошлым» она описывала самые неприятные моменты, очень осторожно подбирая слова, то ближе к концу этого монолога окончательно расслабилась и начала гордиться каждой «победой». А когда к этой гордости добавилась вера в меня, Найта захотела убрать все страхи сразу — «игриво» толкнула меня попой и сдвинула мою ладонь выше. Так, чтобы она накрыла ее левую грудь:

— Да, чуть не забыла: я твоя развратница и твоя продажная девка! И это мне очень-очень нравится: я задыхаюсь от счастья, когда ты мною любуешься, млею от твоих объятий и прикосновений, готова на все ради поцелуев и жажду продаваться за время, проведенное со мною, за тепло твоей души, мягкие игрушки и мороженое!

— Правильнее говорить «твоя любимая развратница» и «твоя любимая продажная девка»! — уточнил я, поцеловал Тень в шею под ушком, как-то почувствовал, что ей не хватает самой малости, чтобы окончательно принять новую картину мира, и… неожиданно для самого себя очень осторожно и ласково сжал упругое полушарие. Как оказалось, не зря — «прислушавшись» к новому ощущению, женщина вдруг обмякла и облегченно выдохнула:

— Спасибо…

А через несколько мгновений нервно хихикнула:

— С ума сойти, первый раз в жизни чувствую себя чистой, как свежевыпавший снег, и легкой, как перышко! А еще, ты будешь смеяться, мой Дар стал раза в полтора сильнее!!!

— Не буду… — мягко улыбнулся я. — Ты просто окончательно открылась!

— Так и есть… — провернувшись в моих объятиях и заглянув в глаза, предельно серьезно сказала она. — Я поверила в то, что ты никогда не сделаешь нам больно, не бросишь одних на произвол судьбы и не позволишь нас обидеть никому на свете! И теперь мне плевать на прошлое и будущее, на законы и правила приличий, на стыд и любые страхи: я буду рядом, пока дышу, стану такой, какой ты хочешь, и никогда-никогда не предам…

[1] Алиенна ар Эвис — урожденная ар Лиин. Дайна — вдова предыдущего главы рода.

Глава 25

Первый день четвертой десятины второго месяца лета.

Порог полигона номер шесть, ближайшего к летному ангару, я переступил, как разбойник, схваченный на месте преступления, порог пыточной. И сразу же наткнулся взглядом на Дайну, валявшуюся на полу возле овального яйца вирткапсулы в позе звезды и аж светящуюся от радости. Мысленно порадовавшись тому, что хоть кому-то на базе хорошо, я кинул взгляд на один из таймеров ТК, обреченно отметил, что до конца перерыва между занятиями осталось всего шесть минут, подошел к девушке и присел рядом с ней на корточки:

— И с чем тебя можно поздравить на этот раз?

Услышав мой голос, бывшая советница мгновенно открыла глаза и полыхнула радостью, почему-то густо замешанной на сожалении:

— Сдала очередной кошмарный тест. Причем с первого раза!

— Ты у меня умница! — улыбнулся я, дав девушке ощутить, как сильно я ею горжусь. И, сообразив, почему она все еще не висит у меня на шее, посочувствовал: — Что, совсем умоталась, да?

— Не в состоянии даже нормально дышать… — призналась она. Потом прислушалась к моим эмоциям и напряглась: — А почему ты не в настроении?

— Через пять минут должен быть в тошниловке…

Дайна, как будущий штатный пилот диверсионно-разведывательной группы, посещала тренажер, позволяющий ощутить все прелести взлетов и посадок в условиях активного противодействия систем противокосмической и противовоздушной обороны, куда чаще меня. А еще настолько сильно мечтала о самостоятельных полетах на «Урагане», что была готова перенести все что угодно, лишь бы поскорее очутиться в пилотской кабине этого истребителя-перехватчика. Поэтому, вместо того чтобы меня пожалеть, насмешливо фыркнула:

— А что в ней такого ужасного?

— Все!!! — в сердцах воскликнул я и, видимо, сопроводил это слово таким выплеском отчаяния, что девушка нашла в себе силы приподняться на локте:

— Хм, а что ты обычно делаешь в капсуле?

— Ничего! Закрываю глаза и ухожу в состояние безмыслия, чтобы не чувствовать этой безумной болтанки.

— Ну и зря! Представь, что полет — это самый обычный поединок, бот — твое тело, а каждый выстрел — удар меча. И начни двигаться так, как двигался бы в бою. То есть, смотри на противника и реагируй на каждое его действие так, как делал бы в реальности. И тогда маневры бота очень быстро станут понятными!

Я задумчиво потер переносицу, поворочал в голове это предложение, и счел, что оно куда логичнее моего варианта поведения:

— Спасибо, искорка!

— Одним «спасибом» не отделаешься! — грозно нахмурилась женщина и демонстративно повернула голову влево, а затем вправо.

— Что, сразу два⁈ — притворно ужаснулся я.

— «Сразу» не сможешь. Поэтому целуй сначала в правую щеку, а затем в левую. Или наоборот!

Поцеловал. Насладился чистой и незамутненной радостью, появившейся в эмоциях бывшей советницы от этой немудреной ласки, затем убрал ее мокрые волосы с высокого лба и заставил себя встать с колен.

— Вот увидишь, у тебя все получится! — пообещала девушка, а когда поняла, что это меня не успокоило, попробовала отвлечь от не самой приятной перспективы по-другому: — Ты просто устал. И забыл, что нам осталось пережить последний час последнего дня этой тренировочной десятины. И что потом нас ждут трое суток отдыха!

— Не забыл! — вздохнул я, очередной раз кинул взгляд на таймер и благодарно улыбнулся: — Все, мне пора. Спасибо и за совет, и за поддержку.

— Всегда пожалуйста! — ответила она и привычно добавила к словам волну эмоций…

…Начать относиться к полету, как к бою, получилось далеко не сразу. Первые минут десять-двенадцать я предельно добросовестно «привязывал» каждый маневр бота и каждое действие «противника» к элементам поединка. То есть, все маневры юркой машины к своим перемещениям, весь спектр противодействия систем ПКО и ПВО — к атакам разным оружием, по разным уровням и так далее. Получилось… забавно. Скажем, пуск тяжелой противокорабельной ракеты я стал воспринимать, как атаку относительно неповоротливым двуручником, стрельбу из скорострельных пушек — как удары короткого пехотного меча, а импульс стационарного лазера — как выстрел из арбалета. А когда уложил в голове