Немой набат. 2018-2020 - Анатолий Самуилович Салуцкий

Синягин и его старинный друг-учитель Степан Матвеевич садились в кресла и, раскачиваясь в такт своим мыслям, вели джентльменскую беседу. Не так уж часто это бывало, и оба дорожили возможностью обменяться мнениями.

– Ну что? – многозначительно спросил Иван Максимович.

– Ты знал, кого созывать. Нюх на людей у тебя всегда был отменный. Сегодня меня генерал порадовал. Взгляд с военной колокольни, – кстати, он сам, как статная колокольня, крепкий мужик, – меня удивил. По Путину, по обнулению сроков и отмене транзита власти всё ясно – армия ликует. Но Устоев-то поставил вопрос о гарантиях от угрозы взрыва изнутри, причём – и это самое важное – не к спецслужбам обращался, имел в виду то, о чём позже сказала жена Донцова. Помнишь про пять процентов? – Синягин кивнул. – Кстати, толковая женщина. Если уж в армии беспокоятся о том, что не входит в компетенцию силовиков, значит, натиск чужой мягкой силы уже начал тревожить даже генеральские головы.

– Они же видят, что в сопределах творится. Та же Беларусь.

Закавказье закипает.

Степан Матвеевич, по своей привычке раздвинув большой и указательный пальцы, несколько раз обхватывал, поглаживал свой подбородок. Покачался в кресле.

– Думаю, Устоев о другом беспокоился. А что до Беларуси… Запад деградирует, становится жертвой своих же пропагандистских мифов, на ошибках не учится. США в девяностых прозевали Россию, хотя могли добить, расколоть. Но наша секта гозманов всех национальностей ублажала америкашек раболепно, вопила, что России каюк, пусть готовятся охранять российские атомные станции от террористов, эрэфия при издыхании, со дня на день флаг спустит. Штаты уши развесили и клюнули на политическую лесть, ждали, пока наш ракетно-ядерный щит исчерпает регламентные сроки. Писал же Зиновьев об этих глупостях, дезинформирующих Запад. И когда при Путине пошли новые ракеты, амеры со злобы локти кусали. А сейчас своими руками, не щадя ни сил, ни средств заталкивают Лукашенку в железные объятия России. Безумцы! Сбрендили, снова в лужу сядут. Опять в ловушку своих политических бредней угодят, дури у них через край. За Беларусь, Иван, я спокоен, окончательное сближение – дело времени. У народа нашего долгая память, а у государства длинные руки.

– Но амеры, просчитавшись в девяностых, теперь Россию пуще глаза стерегут, момент ловят. На транзит власти делали ставку. Путин их красиво обнулением сроков на ковёр бросил. Дзюдоист! Но всё же не многовато ли вокруг нас костерков попыхивает? Пошевели мозгами.

– Я, Иван, давно на свете живу. Ты знаешь, где я был, что видел, с кем общался. Горизонтальных связей, этого страшного резидентского греха, у меня никогда не было, наверное, потому и уцелел, – смекаешь, о чём говорю? И сделал в итоге не научный, однако же любопытный вывод. С юности завёл свою арифметику с единственным действием – сложением, а попросту накоплением фактов. Помнишь, газета «Правда» давала некрологи на маршалов и больших генералов. Когда в домашних условиях мог читать «Правду», те некрологи вырезал и – в папочку. Через десятилетия перечитал, и понял, что девяносто процентов крупных советских военачальников родом из деревни. Оч-чень показательно! А ещё у меня тетрадочка есть, где я по сей день складирую заметные мировые события, которые сказываются на самочувствии России, – дата и плюс или минус, в пользу или в ущерб. Опять сложение фактов. Проанализировал и нащупал, что история РФ – полосатая. В том загадочном смысле полосатая, что в одни периоды всё, кругом происходящее, даже с виду позитивное, на деле шло нам в убыток. А в другие периоды – наоборот, только плюсы. Даже соседние горячие конфликты без нашего, разумеется, участия. И могу точно сказать: сейчас Россия в светлой полосе. Всё, что в мире творится, ей по крупному счёту на руку. Содом и Гоморра в Европе, там вообще системная старость наступает, в Штатах деменция, исторические памятники крушат. Даже санкции пользой обернутся. Ты знаешь, я всегда вперёд гляжу. Повседневную дипломатию и сиюминутные интересы в расчёт не беру, стратегический прогноз для меня важнее тактической выгоды или потери. По моей арифметике России надо сейчас собой заниматься и спокойно ждать. Если не будет форс-мажора, какой предсказать невозможно, у Путина впереди десять лет. Он поставит Россию на ноги, она станет таким магнитом, что всех притянет. У меня ощущение, что пандемия ускорит смену мирового порядка. А Россия… Сохранение семейных и традиционных ценностей – вот идея мирового масштаба, которая может сделать нас притягательными для человечества. А мы в обороне сидим, со своими ювеналами всех мастей сражаемся, вдобавок чужеприкормленными.

– А ведь я, Степан Матвеевич, о том же подумываю. Ковид Ковидыч мешает, но я же вижу, какие решения пошли. Экономический пульс бьётся иначе. Национальному ядру бизнеса дышать намного легче, медведевская удавка слабеет. Раньше-то в экономике он погоду делал. Верно Макс Вебер сказал: «Нет отсталых стран, есть отсталые системы госуправления». Путин, наконец, за управление и взялся, переходит к активной промышленной политике. На ум не идёт, чего он так долго Медведева премьером держал? Застоем за тандем расплачивался? Не слишком ли дорого? Он-то, похоже, считает, что экономика и идеология друг от друга мало зависят, на чём Медведев его и прихватил. Но я тайно, под рукой узнавал, и вроде бы Путин с ним уже не в ладах, калибры у них разные. А кабы светил России транзит власти, «ласковый Миша» попытался бы вернуться. Вернее сказать, его попытались бы вернуть. Уж ежели они за Тихановскую схватились, это – маркёр. Я по шрамам на своей шкуре знаком с неразберихой, какую создавал он в экономике. Свиней солью кормил.

– Ты о чём?

– Да это старый базарный трюк. Перед продажей зададут хряку соли не в меру, он ведра три-четыре воды и выпьет. Разбухнет и видом и весом, первой руки товар. А когда опростится, – одни рёбра… В Священном Писании что сказано? Прощать врагов. А о прощении друзей – ни слова. Вам-то ясно, о чём я говорю. Как бы нового сговора не случилось… Кстати, о чём эта Богодухова говорила, имеет к экономике прямое отношение. Думаю, Мишустин с Белоусовым в реализации планов упрутся именно в идеологию и кое-что Путину разобъяснят.

– Это что ж? Заградить уста несогласных?

– Несогласные – это мы с вами, Донцов, Остапчук. А речь о тех, кто намеренно мешает.

– Далеко мы с тобой, Иван, от генерала Устоева укатили. Лучше-то всех его поняла эта Вера, которая об опасностях культурной бездуховности говорила. Умная женщина, наддала жару. И не сочла нужным на людях упоминать о пятой колонне – сказала о пяти процентах. И все всё поняли.

Помолчали. Но Степан Матвеевич вдруг встрепенулся: