Гнев. Забытый род - PostMort

наносились удары. Но все было тщетно. Иные сделали свой ход и вновь скрылись за морем мертвецов. Твари не стали рисковать и показываться мне на глаза.

Но самое страшное произошло после. Вспыхнув гневом и отвлекшись на спасение Антараса с последующим разрушением требушетов, я упустил главное — барьер рухнул, и лавина достигла стены из Дикого огня. Была надежда, что ослабленная противостоянием стихия льда не сможет одолеть созданное алхимиками пламя. Но реальность вновь потопталась по нашим надеждам. Дикий огонь погас, и армия мертвых продолжила свое движение. Настал неизбежный момент, которого все мы так боялись, — вихты прорвались и достигли наших рядов.

* * *

Крики, звон клинков, звук разрываемой плоти, удары копий о кости и свист стрел. Все это слилось в одну немыслимую какофонию звуков. В воздухе пахло горелой плотью и кровью. Кровь была повсюду. Местами образовывались лужи, которые постепенно покрывались коркой льда.

Взмах меча, напитанного силой, — и сразу несколько вихтов безвольными куклами упали на землю, лишившись своих голов. Одна из них подкатилась мне под ноги, и я с удовольствием раздавил ее своим сапогом.

Битва продолжалась.

Моя армия стояла насмерть. Ощетинившись копьями и выставив перед собой щиты, люди старались не подпускать тварей близко к себе. За спинами копейщиков находились лучники, что прореживали волны мертвецов. В ход шло все, чтобы выжить. Стрелы, дротики, кувшины с остатками Дикого огня.

Но долго такая оборона не могла продолжаться. В отличие от мертвых, живые постепенно уставали. Воины допускали ошибки, из-за которых мертвецам удавалось прорваться сквозь оборону.

Я старался оказываться на сложных участках боя, всячески помогая воинами выстоять, затем перетягивал внимание мертвецов на себя, пока мои люди восстанавливали оборону. И только после уходил дальше. Однако я был один и просто физически не мог оказаться повсюду, а мертвецов становилось все больше. И вскоре, под натиском мертвых и усиливающегося бурана, силы моей армии были вынуждены разделиться на небольшие, ощетинившиеся островки жизни.

Тогда я выступил вперед. Я понимал, что, если ничего не предпринять, нас очень быстро раздавят. И предпринял отчаянную попытку прорваться в самую гущу армии мертвых. У меня была только одна цель — добраться до иных. Нужно было убить их любой ценой, чтобы ослабить натиск.

«Убить Короля Ночи» — именно эта мысль двигала меня вперед.

Но сколько бы я ни пытался пробиться, я то и дело застревал, уничтожая толпы мертвяков. И совсем скоро, когда на меня со спины попыталась навалиться кучка вихтов, я осознал главную проблему, которую до этого упускал из виду.

Каждый мой последующий удар становился все слабее и медленнее. Переставлять ноги получалось с трудом. Меч казался настолько тяжелым, что трудно было держать его перед собой. И только злость еще как-то подпитывала меня, не позволяя свалиться без сил.

Разрубив очередного вихта надвое, я сделал шаг назад. Стало понятно, что, в отличие от прошлых битв, я не мог на ходу восстанавливать свои силы. Мертвые тела марионеток иных не содержали жизненных сил, которые я бы мог поглотить.

Стоило этой мысли поселиться в моем сознании, как я моментально остановился. Глянув по сторонам, я понял, что стою посреди большого кольца из вихтов. Они больше не спешили атаковать, словно чего-то ожидая. И мне был понятно, чего, или точнее кого, они ждут.

Сразу стал понятен план иных. Измотать противника и только после ударить, обезглавив тем самым армию живых. И я сам залез слишком глубоко, подставляясь под удар.

Я тихо выругался сквозь зубы. Нужно было сваливать отсюда как можно быстрее. Любой ценой добраться до живых.

Развернувшись, я покрепче ухватился за свой меч и взмахнул им, выпуская вперед волну искажения. Это создало брешь в кольце из мертвецов, в которое я тут же влетел. Я прорывался обратно. Разрубая и сметая все на своем пути. Удары мечом стали смешиваться с ударами руками и ногами. Врываясь в очередную пачку врагов, вставшую у меня на пути, я буквально сминал их, чувствуя, как силы постепенно покидают меня.

Целая полоса из разрубленных и переломанных тел мертвецов осталась у меня за спиной, когда я наконец-то добрался до живых. За это время их стало еще меньше. Стало очевидно, что битва проиграна. Нужно отступить, перегруппироваться и придумать новый план.

Подлетев к горстке живых людей, я начал быстро оглядываться, пока не увидел рог, висящий на поясе одного из воинов. Буквально сдернув его, я тут же затрубил. Условный сигнал — прорыв и отступление.

«В Королевскую гавань», — пронеслась у меня мысль, когда я вновь затрубил и повторил приказ, будучи готовым прикрыть отступление.

Глава 100. Смерти вопреки

* * *

262 г. от З.Э. Королевская гавань.

Ират Рексарион.

Битва была проиграна. Моя армия… остатки моей армии отступили к Королевской гавани. Первой реакцией людей, встречающих нас, была радость, но она продлилась недолго. Стоило им только увидеть наши понурые лица и изможденный вид, как радость сменилась тревогой.

Из более чем сотни тысяч воинов в город вернулось меньше половины. Многие погибли. Воины, командиры и даже лорды, что вели в бой своих людей. Среди погибших оказался и Аррен, который не смог второй раз избежать смерти. И хоть никто из моих приближенных не будет горевать о его смерти, все же стоило отдать ему должное.

Из высшего руководства моей армии выжили только парочка командиров безупречных и Тайвин. Последнему сильно повезло остаться в живых. Все его лицо оказалось покрыто шрамами, которые оставили проклятые мертвые птицы, а сам Ланнистер держался за раненый бок. По словам Великого мейстера, рана оказалась не смертельной, однако после заживления юнцу больше не быть воином.

— Сколько у нас времени? — спросил Роб, нарушив гнетущую тишину. — Нельзя сидеть сложа руки. Нужно собрать еще людей, всех, кто может держать оружие. Если Баратеон мертв, надо заставить Штормовые земли дать присягу. Собрать новое войско, которое будет еще больше. Простор, Штормовые земли, Дорн, Запад…

— Нет больше Запада, — тихо и зло ответил ему Тайвин, заставив бывшего наемника замолчать. — Ну или скоро не будет…

— О чем ты? — непонимающе переспросил Роб.

Вот только отвечать ему никто не спешил. Никто из нас не спешил открывать рта. Если Ланнистер пытался пережить произошедшее, то я старался осмыслить первое в своей жизни поражение. И все бы ничего, если б от исхода битвы не зависело столь многое.

— Командир, — обратился ко мне Роб, который так и не получил ответ на свой вопрос.

Я поднял голову и устало взглянул на товарища. В глазах бывшего наемника читалось