Сказки Долгой Земли (сборник) - Антон Орлов

– Это было бы разумней, моя Летняя госпожа.

Господин Андреас слегка поклонился, сделал несколько шагов в сторону – и растаял в воздухе. Придворные словно бы не заметили ни этого чуда, ни того, что он разговаривал с верховной правительницей недопустимым тоном.

– Ты видела? Он исчез! – подойдя к злющей Сандре, прошептал Залман. – Странно, если человек вот так исчезает, правда?

– Это был Высший, – тоже шепотом объяснила Сандра. – Один их тех, кому Мерсмон объявил войну не на жизнь, а на смерть, из-за чего и стал Темным Властителем. Они еще не то умеют. Он пытался прочитать мои мысли, но это невозможно – я еще в детстве запретила кому бы то ни было проникать в мой разум.

– Как запретила? – удивился Залман.

– Категорически. Об этом есть в твоем дневнике.

После исчезновения Высшего обстановка стала более непринужденной. Вересмар надел экспериментальный костюм, взял дуэльный меч и предложил всем желающим тренировочный поединок, один из кавалеров принял вызов. Сандра подозвала Лидию, державшуюся в сторонке от фрейлин.

– Ты последовала моему совету?

– Да, моя Летняя госпожа, у меня уже в голове звенит от менеджерских речевок. Думаю, он меня вообще не заметил.

– Они замечают все, – возразила Сандра.

К ним приближалась Вир Одис, и Сандра шагнула ей навстречу, словно заслоняя собой Залмана и Лидию.

– Прошу прощения, что вмешиваюсь не в свое дело, моя Летняя госпожа, но вы окружаете себя не достойными такой чести людьми.

В отличие от Высшего, Вир разговаривала с Властительницей почтительно, однако в ее интонации было что-то неприятное, старушечье, диссонирующее с обликом этой статной бритоголовой женщины с военной выправкой. Словно Ханелина по секрету рассказывает о том, что соседка с нижнего этажа у себя на кухне развела грязь.

– Объяснитесь, госпожа Одис, – кротко попросила Сандра.

Она была ниже ростом, и крупноватые черты ее лица были не так правильны и красивы, как у Вир Одис, и все же та рядом с ней проигрывала. Сандра походила на сосуд с темным игристым вином, а Вир – на сосуд с горьким лекарством, которое не проглотишь, не поморщившись.

– Еще раз извините, моя Летняя госпожа, но вы напрасно приблизили к себе эту девчонку, – указав на Лидию, все тем же характерным тоном Ханелины произнесла Вир Одис.

– Что вы имеете против моего библиотекаря?

– Ее прошлое, моя Летняя госпожа.

В отдалении на лужайке звенели мечи – это будущий Осенний Властитель демонстрировал придворным свое фехтовальное мастерство.

– То есть?

– Она была в прошлой жизни не тем, за кого себя выдает.

– То есть? – приподняв брови с преувеличенно заинтересованным видом, повторила Сандра.

– Она не по праву пользуется льготой на проезд в общественном транспорте. Она никогда не была активным участником антимерсмонианского движения.

– Тут я всецело полагаюсь на мнение врачей и психологов, которые занимаются проблемой МТ, госпожа Одис. Кроме того, по закону ни один человек не отвечает за свои действия, совершенные в прошлой жизни.

– Кое-какие либеральные законы давно пора пересмотреть, – осуждающую старческую интонацию сменила агрессивная, с нотками скрытого торжества.

– Это что же, часть вашей политической программы? – понимающе хмыкнула Сандра. – Н-да, веселая жизнь ожидает Долгую Землю…

Вир Одис поняла, что невзначай сказанула лишнее. Слегка сузив глаза, она заговорила другим тоном – решительным, полным сдержанного напора:

– Такие, как эта девушка, ненадежны, моя Летняя госпожа, это потенциальные предатели. Долгая Земля находится в состоянии войны, и ей нужны сильные люди – такие, как вы.

– Надо же, вы мне льстите… Только с кем это мы воюем – с примитивными племенами кесу?

– С темными силами, с Гиблой зоной, с Мерсмоном. Вы и сами это знаете.

– Мерсмона заблокировали в Гиблой зоне и превратили в пугало, это не реальная опасность, а всего лишь символ опасности. Ну, устраивает он эти свои прорывы в пятидесятикилометровом радиусе – очень страшно, не спорю, но если у тебя хватит ума до наступления сумерек убраться на шестьдесят километров от берега, тебе уже ничего не грозит. Ушлеп и то наносит нам больше ущерба, чем Мерсмон.

– Материального ущерба, – уточнила Вир. – Подумайте о том, моя Летняя госпожа, что будет, если Мерсмон однажды вырвется на свободу? Зло нельзя окончательно победить, его можно только побеждать раз за разом. Вы видели эту светящуюся слизь, эти черепа на паучьих ножках, эти деревья с внутренностями на ветвях?

– Видела. Довольно-таки по-дурацки все это выглядит.

– Это выглядит страшно, моя Летняя госпожа. Вот против чего мы собираемся вести войну, потому что, если Мерсмон вырвется из Гиблой зоны, такой станет вся Долгая Земля!

– И туристы к нам валом повалят…

– Только встречать их будет некому. Такие, как она, – Вир презрительно мотнула головой в сторону Лидии, – превратятся в зомби, а такие, как я или вы, будут с оружием в руках вести неравную войну.

– Такую уж неравную? В прошлый раз Мерсмон был побежден.

– С большим трудом, и то одержать над ним победу помогла случайность. Вернее, вовремя нанесенный удар по незащищенному месту, который он принял за случайность… – лицо Вир озарила злорадная ухмылка. – Это было устроено со знанием дела! Если б он понял, что это был направленный верной рукой удар, он пришел бы в ярость, и это придало бы ему сил, но его удалось провести.

– Пожалуйста, расскажите подробнее, госпожа Одис. Я ничего об этом не знаю.

– Это был для него хороший удар! Даже злые демоны способны любить, но даже с теми, кто им всего дороже, они будут обращаться отвратительно. В общем, кое-что случилось, как бы самоубийство, – она опять многозначительно ухмыльнулась, – и Мерсмон, не зная всей правды, начал себя обвинять. Можно сказать, что он обрушил свое зло не вовне, а внутрь, на самого себя. А тут еще к нему пришел человек, который те же обвинения высказал вслух, швырнул ему в лицо. Это не было срежессировано теми силами, которые нанесли Мерсмону удар, но произошло своевременно, и этим воспользовались. Парень в общем-то недалекий, что на уме, то и на языке, неуправляемый вдобавок. Слово за слово, у них дошло до драки, и Мерсмон из своего собеседника чуть душу не вышиб. Тот сам напросился, у него никогда не хватало ума понять, что такое субординация. Мерсмону после этой расправы стало не легче, а еще гадостней, тут-то ему и нанесли второй удар – это была уже чистейшая магия. Его сокрушили в тот момент, когда он занимался мысленным самоистязанием. Неизвестно, справились бы с ним или нет, если б он защищался, используя всю свою силу, но его одолели с помощью хорошо просчитанной комбинации, это было умно!