Айдол-ян. Часть 4. Смерть айдола - Андрей Геннадьевич Кощиенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«… Видеоклип композиции «They» в исполнении корейской певицы ХёМин оказался на девяносто втором месте чарта Billboard «Music Video Sales»…»
«…Корейская ассоциация управления развлекательной индустрией (КЕМА) приостановила деятельность айдола Агдан в корейской индустрии развлечений. Специальная организация при KEMA, – «посреднический этический комитет», приняла важное задокументированное решение в отношении Агдан, актрисы поп-культуры и искусств, в котором выразила свою позицию по вопросу полноценного развития корейской индустрии развлечений: «Агдан, как Сторона, вовлеченная в разрастающийся скандал по поводу её высказываний, может столкнуться с еще более серьезной проблемой, так как ситуация получает много общественной критики, а чувствительная тема здоровья нации становится предметом общественной полемики. Поэтому последствия скандала могут оказать глубокое влияние на общественность, что было продемонстрировано на «Dream Concert».
Как корейская звезда и участвующая в проблемном инциденте Сторона, Агдан, в ходе своей деятельности в качестве знаменитости, должна стремиться к взаимопониманию с общественностью, вызывая за это уважение. Как публичной персоне, ей также следует искренне принять всю полноту ответственности и дисциплинировать себя. Но она не руководствуется этим в достаточной мере, поэтому мы считаем, что должны контролировать ее деятельность в качестве артистки…»
Время действия: тридцатое ноября, утро
Место действия: ЮнМи разговаривает с мужчиной в военной форме, который остановил её рядом с микроавтобусом
– Госпожа сангса, я вынужден сообщить вам печальные новости. – произносит лейтенант.
– Какие? – настораживаюсь я, а в голове проскакивает мысль: «может, о том, что армия больше не нуждается в моём присутствии»?
– Ваш самчон, господин Пак ЮнСок, находится в больнице.
Ну вот те на! С чего вдруг?
– Предварительный диагноз, поставленный вашему родственнику, – инфаркт. Блин! Как же дядю так угораздило? Может, его в тюрьме пытали?
– У меня приказ – как можно быстрее доставить вас к вашему самчону. Машина ждёт, можно выехать немедленно.
– Приказ? – удивляюсь я. – Чей?
– Моего вышестоящего командования.
Озадаченно смотрю на собеседника, почему-то не назвавшего ни должностей, ни фамилий персон, отдавших ему приказ. Отсутствие конкретики выглядит подозрительно.
– Я могу ознакомиться с текстом приказа, господин лейтенант?
– Он был отдан мне устно.
Ещё «страньше»! Какой-то неизвестный тип предлагает вместе с ним куда-то поехать. Куда он меня завезёт? Может, он – антифанат? Или, – маньяк? И тот, и другой варианты не обещают ничего хорошего.
– Какова цель поездки? – уточняю я, пытаясь определиться с решением.
Собеседник некоторое время удивлённо смотрит на меня.
– Вы не хотите навестить больного родственника?
– Почему? Я готова это сделать. Просто непонятна столь внезапная срочность.
– Прошу прощения, сангса, мне придётся сказать, раз вы спрашиваете. Состояние вашего самчона на самом деле, – очень тяжёлое. Врачи не дают никаких гарантий.
Даже так? Вот чёрт!
– Семья моего самчона, – они оповещены о ситуации?
– У меня нет об этом никакой информации.
Задумываюсь, – как поступить? Наверняка, если бы семья дяди знала о приключившейся беде, то сообщили маме. Но мама мне не звонила. Значит – не знают. Форма на лейтенанте говорит, что он из контрразведки. А дело дяди проходит по их ведомству. Может, действительно человеку плохо стало? Ведь брат его, отец ЮнМи, по рассказу СунОк, – тоже умер от сердечного приступа. Возможно, у них плохая наследственность в семье по этому органу.
Но зачем я понадобился ЮнСоку, – непонятно. Даже если дела у него плохи, то что такого он должен мне сказать, или я ему, раз нужно бросать всё и мчаться? Вот так, с ходу, не могу назвать ни одной причины. Поэтому явление лейтенанта с устным приказом выглядит как подозрительная игра «конторы».
– Я могу сообщить своей семье? – спрашиваю я.
– Прошу прощения, сангса, ваш дядя хотел переговорить с вами первой.
Даже так? Вообще странно. С другой стороны – вдруг дяде действительно нужно меня увидеть? Человека тяжело прихватило, мало ли что может быть? Например, карта сокровищ с указанием захоронений контрабандного золота. Проманкируешь родственными обязанностями и не узнаешь, где она. Да и всю жизнь потом вспоминать станут, – мол, не приехал навестить.
– Хорошо, – приняв решение, киваю я. – Я поеду, но на своём микроавтобусе. Скажите мне адрес лечебного учреждения, где мой самчон.
Лейтенант тоже кивает.
– Я буду сопровождать вас на машине. Для входа в палату вам потребуется пропуск. Он находится у меня.
(позже. Госпиталь)
Сижу на небольшой табуретке рядом с кроватью самчона. Судя по его внешнему виду, – дела у него совсем «не очень». Под глазами – синяки, сами глаза ввалились, цвет кожи серого оттенка. Похоже на недостаток кислорода в крови. А главное – взгляд, которым он смотрит на меня. Тусклый и усталый. Это настораживает меня больше всего.
– Самчон, как вы себя чувствуете? – снова спрашиваю я, поскольку первый вопрос дядя проигнорировал. – Может, вам что-то нужно?
– Хорошо, что… пришла. – с трудом произносит самчон, делая паузы между словами. – Не хотел… без тебя. ЮнМи, я виноват. Я допустил ошибку. Прошу, – прости меня…
– Самчон, о чём вы говорите? – не поняв, удивляюсь я.
– Из-за меня… у тебя неприятности. Ты хотела стать… известной, а тебя исключили из французской делегации. Представляю, как ты огорчена… Прости…
– Самчон, прошу, не думайте об этом. В моей жизни – это не единственная возможность выступить в Париже. Не беспокойтесь об этом. А вашей вины в отмене поездки, – нет совершенно никакой! Здесь дело исключительно в тех людях, которые у власти. Им было достаточно отдать приказ, и мы бы об этом с вами не говорили.
– Такая же гордая… как и твой отец, – чуть-чуть, буквально уголками губ, улыбается в ответ самчон и спрашивает. – Как ты себя… чувствуешь? Как твоё здоровье?
– Здоровье? – удивившись вопросу, пожимаю плечами. – Нормально.
– Как твоя голова? Ты всё … вспомнила?
– А-а, вы об этом? Нет, ничего не вспомнила. Но вы не волнуйтесь, самчон. Я уже привыкла к отсутствию воспоминаний. Никаких неудобств.
– Значит, так и
