Гарри Поттер и Обитель Бессмертия - akchiskosan

— Мерлин, прошу тебя, замолчи, — шикнул на нее Рон, бледный, как привидение.

Гарри как раз прикидывал, стоит ли ждать еще, или пора кому-нибудь сообщить, хотя бы в Орден, когда делегаты, наконец, объявились. Точнее, их словно выбросило из стены, и Гарри сумел среагировать достаточно быстро, чтобы успеть поймать Сюзан и не дать ей упасть. Гермиона, быстро выровнявшись, бросилась поднимать письменные принадлежности, а Малфой почти сбил с ног Эрни Макмиллана. При других обстоятельствах они сказали бы друг другу много чего неприятного, но Эрни, как ответственный староста, кажется, был слишком счастлив возвращению товарищей, чтобы возмущаться.

— Отойдем подальше от лестницы, — предложила Сюзан Боунс после того, как Гарри поставил ее на ноги.

За портретом Полной дамы Гермиона вопросительно, словно спрашивая разрешения, поглядела на компаньонов.

— Давай ты, — согласился Малфой.

— Это фантастика! — восторженно объявила Гермиона, листая свой блокнот, затем заговорила более деловито. — Замок строился специально для того, чтобы здесь была школа. Его защита функционирует в трех режимах: учебном, научном и, по настоянию Слизерина и частично Хуффульпуфф, Гриффиндор добавил осадный режим. В принципе, все отлажено, и замок действительно может сам себя защитить. Режимы меняются сами. Летом, например, здесь все обустроено для экспериментов, всяких открытий…

Гарри кивнул. Он вспомнил, что Том Реддл всегда проводил летние каникулы в школе. Сердце парня учащенно билось, давно он не чувствовал себя причастным к чему-то столь значительному.

— … открывается несколько лабораторий, проводятся испытания для стажирующихся авроров, целителей и аптекарей.

На этом этапе Почти Безголовый Ник не выдержал и поспешил откланяться.

— Пойду, найду Кровавого Барона, — пробормотал он, удаляясь. — Он позеленеет от зависти!

— Так что насчет защиты? — обратился к подруге Гарри.

— Я не до конца разобралась, — очевидно, такое признание далось Гермионе с трудом.

— Годрик Гриффиндор обладал интересным чувством юмора, — сказал Малфой без особого одобрения. — И тяготел к упрощению, я вам скажу так. У него на случай осады предусмотрено попросту смешивание учебного и научного режимов. Например, повышенная готовность на случай взрыва в лаборатории. Но главное, что мы должны сделать — это убрать портреты. Все без исключения.

— Для чего? — удивился Эрни.

— Чтобы стены могли нам помогать, — пояснила Сюзан. — На самом деле, сохранение портретов свидетельствует об уважении к школе, и, я так поняла, если мы побеспокоимся о них, то получим поддержку.

— Я этих пышных словес не читал, — признался Малфой. — Я рассматривал миниатюрную копию замка, и там видно, что подвижность портретов делает боевые доспехи неподвижными. Если портреты убрать, то доспехи принимают участие в обороне. Только это вовсе не исключает, что они заменят магов. И, я думаю, они вообще бесполезны.

Гарри покосился на него с неприязнью.

— Гриффиндор не доверился бы им тогда… — возразил Макмиллан.

— Гриффиндор, — криво усмехнулся Малфой, — жил тысячу лет назад, а с тех пор много чего нового открыли и в практике черной магии в том числе. Не удивлюсь, если Темный лорд усмирит доспехи одним заклинанием. Но портреты все равно надо будет убрать. Желаю удачи на завтрашнем экзамене.

И, кивком попрощавшись, он начал спускаться.

— «Портреты надо убрать!». Распорядился, — проворчал Рон. — А сам, точно, пошел хвастаться своей компании, а не зубрить.

Но к защите от темных искусств Гарри, невзирая на небывалое открытие, намерен был подготовиться от и до, и доказать своему себе, что Снейп ошибается. Увы, учитывая Комнату безопасности, заниматься повторением было совсем неинтересно. У Гермионы конспекты валились из рук, она припоминала все новые впечатления, и в итоге Рон предложил ей щипать себя каждый раз, как она вздумает об этом заговорить, иначе он ни строчки не прочитают.

Выспался Гарри в ту ночь превосходно, но вот за едой начал потихоньку вспоминать, что такое предэкзаменационная тревога. Он подгонял время и при этом ощущал каждый момент. Жареная рыба, творожная запеканка, пирог с почками, десерт. Вот они вышли из Большого зала и приготовились ждать.

— Мерлин, я понимаю Фреда и Джорджа, когда они отказались от этих острых ощущений, — признался Рон. — Удивляюсь, как Билл и Перси умудрились сделаться лучшими учениками.

Вокруг негромко переговаривались, время продолжало медленно ползти. Гарри заметил, что в вестибюль спускается Джинни, и, сам не понимая, зачем, быстро отвернулся к окну. И на мгновение экзаменационная нервозность, сложные и запутанные отношения, необходимость борьбы со злом исчезли из его жизни.

Оттуда на него глядели свобода и беззаботность, такие, каких он давно не переживал, хотя помнил: они существуют. Лето еще не вошло в полную силу, но снаружи все было такое сине-зеленое, свежее и яркое. Некоторое время Гарри продолжал смотреть туда, даже попробовал помечтать о том, что когда-нибудь сможет почувствовать, каково быть частью этого; но он не мечтал. Он знал, что, даже если выйдет, вместе с собой вынесет туда и то, что мучает его. Это было слишком важно, сильно и весомо. Гарри помнил, что самое сложное впереди, и это вовсе не экзамены на ТРИТОН, но не променял бы свой выбор ни на какой другой.

Когда он повернулся, Джинни беседовала с Невиллом; тот стоял, понурившись, а она возложила ладонь на его руку выше локтя и говорила что-то успокаивающее. Выражение ее лица тоже было озабоченным и светилось сочувствием.

В ту минуту Гарри осознал, что давно уже принял это решение. Гарри не мог сказать, когда именно его принял; возможно, в тот самый момент, когда Серый Кардинал раскрыл истинную природу его шрама в доме Сириуса. Но он совершенно ясно понимал, что никакие отношения между ним и Джинни, кроме дружеских, невозможны. Он просто не имел права разделить с ней участь хоркрукса темного мага.

Джинни повернула голову, и их взгляды едва не встретились. В последнюю секунду Гарри успел расфокусировать взгляд, а потом притворился, будто целиком поглощен тем, о чем спорят неподалеку Малфой и Гермиона.

— А я считаю, МакГонагол все-таки это может сама! — настаивала Гермиона. — А Фадж — тем более, ведь он директор!

— А я тебе говорю — нет! — утверждал Малфой без сарказма, потому что Гермионе уже удалось достаточно вывести его из себя. — Не может быть, чтобы один человек из одного места дергал за все нити, основатели бы этого не допустили.

— Но мы же попали в эту комнату! — воскликнула Гермиона.