"Вельяминовы" Книги 1-7. Компиляция (СИ) - Шульман Нелли

— Прекрасно приготовлено, Ваше Величество, — Петя вдохнул запах дыма, и свежей, сладкой воды. «Вы мастер».

— Приезжайте к нам еще, сеньор Корнель, — радушно сказал король. «В горах у нас отличная охота, загоним оленя, я вам приготовлю его так же — на костре. Настоящая мужская пища».

— А ведь я могу и не вернуться из Нижних Земель, — равнодушно подумал Корвино, купаясь в тепле и запахе сосновой смолы. Птица все пела — настойчиво, словно пытаясь что-то сказать.

— Если была бы кукушка, спросил бы, сколько мне лет жить осталось, — усмехнулся он. «Или до октября всего лишь? Понятно, зачем я там Филиппу нужен — не Фарнезе же на плаху класть, в случае чего. А тут удобно — я под рукой, будет на кого свалить отравление, если что-то подозревать начнут».

Он услышал звон колокола откуда-то снизу, и, потянувшись, поднялся — пора было идти в Ватикан, на аудиенцию к папе Григорию.

В саду пели птицы. Пахло цветами, и было тихо — только легонько шуршал гравий под ногами швейцарских гвардейцев, что прогуливались по дорожке в отдалении.

— Дорогой мой синьор Корвино, — задумчиво сказал папа, погладив ухоженную, волнистую бороду, — я сейчас занимаюсь реформой календаря, и, право слово, не способен уследить за всем сразу. Пусть король Филипп что хочет, то и делает в Нижних Землях, главное — вытравить оттуда протестантскую заразу.

— С отъездом де ла Марка из Голландии, — осторожно проговорил Петя, — там не осталось хороших военных лидеров. Так что вроде бы нашим силам там ничто не противостоит. Даже гезы, и те контролируются Вильгельмом Оранским.

— Штатгальтеру недолго осталось жить, — отмахнулся папа. «Я бы послал вас его убить, Пьетро, но вы мне пока нужны. И потом, — Григорий внезапно рассмеялся, — если уж вы соберетесь убивать Вильгельма, то приберегите для себя пулю, ну, или кинжал. Мне рассказывали, что эти голландцы любят лить на спину пытаемым кипящий жир и вколачивать им гвозди под ногти».

— Я торговец и банкир, — заметил Петя, — а не наемный убийца.

— Не прибедняйтесь, — папа остановился и прислушался. «По утрам, на рассвете тут поет соловей — представляете? Так тихо, так спокойно — не веришь, что ты в центре Рима. Так вот, Пьетро, мне рассказывали, что вы так же лихо владеете шпагой, как и пером».

Воронцов покраснел и что-то пробормотал.

— Однако я, — не обращая внимания, продолжил Григорий, — умею ценить верность. Верность, синьор Корвино, понимаете? — он приостановился и поднял одну седоватую бровь. В карих глазах переливались смешливые огоньки.

— Как и любой католик, я верен наместнику Господа нашего Иисуса Христа на земле и стражу ключей Святого Петра, — Корвино глубоко поклонился, и, уже разгибаясь, подумал: «Вот же старая лиса, никогда не скажет прямо, что ему нужно, сначала намеками измотает».

— Король Филипп вас форелью кормил, собственноручно выловленной, — усмехнулся Григорий.

Петя чуть было не спросил: «Откуда вы знаете?», но вовремя закрыл рот.

— А вот я не так скуп, как Его Величество, — папа показал рукой в сторону накрытого в мраморной, затененной галерее, стола. «Пойдемте, Пьетро, перекусим, я старый человек, мне надо питаться вовремя»

— Семьдесят шесть лет, — подумал Петя, идя вслед за высоким, легким понтификом к галерее, — а ничего его не берет. Он еще десятка два может прожить, здоров, как бык, хоть и любит жаловаться на мнимые болезни».

— А, — Григорий оглядел стол, — артишоки! Вы знаете, Пьетро, — он рассмеялся, — я думаю, уж не сжечь ли мне моего повара — он все время готовит артишоки на еврейский манер. Вино с наших виноградников, прошлогоднее, отличный урожай был. Вы же любите белое, я знаю

— Чудесно, — Петя попробовал соломенное, играющее золотистыми искорками вино и зажмурил глаза от удовольствия — пахло фруктами и солнечным днем где-то на склонах гор.

Артишоки, жареные в оливковом масле, хрустели на зубах.

— И ведь никаких ваших специй, Пьетро, — понтифик вытер губы салфеткой, — только соль и перец. Тут дело в самих артишоках — их собирают с февраля по апрель, здесь, поблизости, у Чивитавеккьи, на побережье. Оттуда, кстати, вы и отправитесь в Ирландию. Так вот, — Григорий сложил на столе бледные, мягкие руки, — о верности. Король Филипп вам сколько заплатил?

— Нисколько — честно ответил Петя, кладя себе на тарелку еще овощей.

— Возьмите вот этот соус — папа подвинул ему изящную серебряную чашу. «Базилик, кедровые орешки и пармезан, — вы не пожалеете».

Корвино чуть не застонал от удовольствия. «Господи, ну как бы сделать так, чтобы мистрис Доусон готовила итальянскую еду!», — подумал он. «Надо Марфу научить, вот что».

— Нисколько, — повторил папа. «Ну что еще ожидать от Его Величества, — он даже на обед для вас поскупился. Мой друг Филипп весь в долгах, освоение Нового Света пока стоит дороже, чем он приносит доходов. Так вот, синьор Корвино, — я умею оплачивать верность по достоинству, — папа щелкнул пальцами и слуга поднес перо с чернильницей.

Понтифик написал на бумаге что-то и подвинул Воронцову. «В золотых флоринах, разумеется», — Это за что? — поднял Петя синие глаза.

— За то, что в октябре вы окажетесь там, где вам нужно оказаться, и сделаете то, что вам нужно сделать. Половину суммы сейчас, — усмехнулся Григорий, — половину — после того, как… — он не закончил.

— Но король Филипп… — попытался возразить Петя.

— Филипп вам, кажется, не платит, — резко сказал понтифик. «А я плачу. И не волнуйтесь о Фарнезе — итальянец с итальянцем всегда договорятся. Он передаст вам все, что нужно, Пьетро».

— А если, — Петя откашлялся, — что-то не получится, Ваше Святейшество?

— А что может не получиться? — удивился Григорий. «Снадобье верное, вы не сможете найти в Генте ни одного доктора, ну а уж если вас в чем-то заподозрят, дорогой мой синьор Корвино, — выкручивайтесь сами, вы у нас человек ловкий. А, — папа вгляделся в пару, идущую по дорожке к столу, — вот и мой Джакомо с женой.

— Знаете моего воспитанника? — повернулся Григорий к Пете.

«Воспитанника, как же», — усмехнулся Петя про себя, подавая руку незаконнорожденному сыну папы.

— Нет, не имел чести, Ваше Святейшество, — поклонился он.

— Вы вместе поплывете в Ирландию, — понтифик опустился в кресло, — так что я подумал, что вам лучше будет заранее познакомиться».

Предполагаемый король католической Ирландии, был невысоким, совсем как Петя, с быстрыми, каре-зелеными глазами, и черными, спадающими на плечи локонами.

— Наслышан, синьор Корвино, наслышан, — улыбнулся он. «Хотел бы я, чтобы у меня был такой финансист, как у дона Хуана Австрийского».

— Ну, Джакомо, — протянул понтифик, — ты думаешь, зря синьор Корвино с вами едет? Как раз, поэтому я его и отправляю — он умеет считать деньги, в каждой военной экспедиции должен быть хотя бы один такой человек — иначе вы все потратите еще в виду берегов Италии».

Жена Джакомо Бонкомпаньи не выдержала и рассмеялась.

— А, я и забыл — тот улыбнулся. «Моя прекрасная Констанца, синьор Корвино, верная, как и ее имя, как Пенелопа была верна Одиссею. Какая еще жена отпустит своего нового мужа — мы только месяц назад повенчались, — в долгое плавание?»

— Мадам, — Петя склонился над ее рукой. Она была высокая, выше их обоих, золотоволосая, с голубыми, как летнее небо глазами. «Я восхищен вашей преданностью — такие женщины, должно быть, вдохновляли наших предков на битвы с неверными».

— Ну, ваших-то предков, синьор Корвино, — кисло заметил Джакомо, — никто не вдохновлял, сидели себе на острове.

— Король Ричард Львиное Сердце воевал в Святой Земле, — смело и достойно, — вдруг возразила мужу Констанца.

— Мадам хорошо знает историю, — улыбнулся Петя.

— Я люблю читать, — она, смутившись, опустила глаза и чуть покраснела — «будто рассвет», — подумал Корвино, глядя на едва заметный румянец. «Какая у нее кожа белая, — как молоко».

— Ну, сейчас подождем еще одного человека, и начнем, — сказал понтифик. «А вас, милая невестка, я попрошу провести в библиотеку — я знаю, как вы любите мои книги. Джакомо потом за вами зайдет, не волнуйтесь».