Литконкурс Тенета-98 - Автор неизвестен

— Причем похоже, что он постоянно тратит бешеные суммы на какие-то свои цели, вон, из страны все жилы вытянул, а теперь воровством занялся — и все туда, — заметил я, — Может, наш истинный клиент — вовсе не он?

— А кто?

— Вот уж чего не знаю, того не знаю.

У меня по этому поводу возникла догадка, но слишком смутная и слишком невероятная, так что обнародовать ее я пока не стал.

— Вот что, ребята, надо нам поехать и разобраться, — заявил Сквозняк, с таким же серьезным видом, с каким он выдавал свои самые лучшие шутки, так что не всегда было сразу понятно: шутит он или говорит серьезно, — Очевидно, что выручить его — в общих интересах. Удивлюсь, если он только к вам в карман руку запускал.

На этот раз, кажется, Ежи не шутил. Не скажу, что его предложение привело меня в восторг, но я промолчал. А Баба-Яга высказалась, причем радикально:

— Это-таки что же, к волку в пасть? И думать забудь. Сами сгинете, и на нас еще бед накличете.

— Но у меня есть мой портфель, — возразил Глюк, — а из тфух зол надо фыбирать меньшее.

— Резонно, — твердо сказал Леший, — а значит решено. Хайнер, Иван, Ежи, поедете вы трое. На месте действуйте по обстановке.

Авторитет и старшинство Лешего я чувствовал всегда, теперь же я воочию убедился, что он здесь обладает и властью. Баба-Яга, сердито покачав головой, промолчала, хоть ее прямо-таки распирало изнутри, Глюк просто кивнул, Сквозняк никак не отреагировал (А что ему реагировать, если сам и предложил!), поэтому и я, вздохнув, кивнул:

— Надо, так надо.

— Без меня?! — обиженно воскликнул Дятел, — Вечно все без меня! Они же там дров наломают без меня!

— Ну ты все-таки и дятел! — заметил я, — Это же может оказаться действительно опасно.

— Что дятел, что дятел?! Что ты ко мне цепляешься? Раз я головой работаю по-другому, значит по-твоему я ни на что уже и не гожусь?

— Нет, но…

— И вообще, не тебе мне говорить, что такое опасно, — запальчиво воскликнул наш пернатый друг, — В общем так, я тоже лечу с вами, и не возражайте.

Леший только развел руками, и тут Баба-Яга, не выдержав, закатила ему такой великолепный скандал, что Дятел в мгновение ока вылетел на улицу, да и мы трое сочли за благо ретироваться, перебравшись ко мне завтракать. А я-то думал, что здесь во взаимоотношениях сплошная тишь да гладь! Впрочем, я совершенно точно знаю, что до битья посуды у них там дело не дошло. Потому, что берестяные туеса не бьются. — VIII-

— И часто они так? — спросил я Дятла, когда мы надежно укрылись от неожиданного разгула стихии у меня в землянке.

— Бывает иногда, примерно раз в лет этак двадцать. Правда, истории вроде нынешней тоже случаются не намного чаще.

— Ого! А тебе-то самому тогда сколько?

— Замнем для ясности.

Замяли для ясности, тем более что шум стартующей ступы все равно заглушил все разговоры.

Через полчаса пришел Леший.

— Вот что, братцы. В такую поездку нет смысла пускаться с бухтыбарахты. Надо подготовиться, предусмотреть что только можно.

— В этом есть резон, но ведь так заранее не скажешь, с чем нам придется столкнуться, — возразил Ежи, — Как тут готовиться? Всего-то не предусмотришь…

— Тут нам может помочь Остромысл, князь московский. Он здесь обладает верховной властью, хотя бы и чисто номинально, он и сделает все, что только можно, чтобы вы не столкнулись с проблемами, которых можно избежать.

— Та, но захочет ли он помочь?

— Обязательно. Во первых, его тоже обокрали, а во вторых он прислушивается к моим советам.

— Значит, надо его навестить?

— В этом нет необходимости. Он и сам не прочь наведаться к нам в гости.

— Даже так? А сумеем встретить достойно? — поинтересовался я.

— Не беспокойтесь. С моим портфелем — осилим. А скоро он приедет?

— Сегодня в полдень. Я уже договорился.

К полудню мы все вышли на лесную опушку к дороге, ведшей из Москвы в Звенигород. Здесь уже весь снег растаял, и на колее развезло непролазную хлябь. Я гадал: это на чем же таком приедет князь, способном не застрять среди этой, с позволения сказать, дороги.

Издалека раздался шум, какой в этом мире способна издавать, как мне казалось, лишь ступа Бабы-Яги, а на его фоне… вой автомобильной сирены, и почему-то топот, от которого дрожала земля.

Шум приближался, и вскоре из за поворота вылетела необычная процессия: в центре ее, тяжело топая, летела размеренной рысью самая натуральная избушка на курьих ногах, на коньке крыши которой была укреплена синяя мигалка с раструбами истошно завывавших сирен по бокам. Всю эту музыку почти совсем заглушал шум, издаваемый шестью ступами, шедшими на малой высоте и образовывавшими, по всей видимости, эдакий почетный эскорт. Ступы пилотировали княжеские дружинники, облаченные в островерхие шлемы и сверкавшие кольчуги. Развевающиеся бороды а-ля Илья Муромец с картины Васнецова "Три богатыря," красные бунчуки на концах поднятых пик, каменное выражение насупленных лиц — все вместе производило даже более сильное впечатление, чем если бы они просто традиционно ехали верхом.

Избушка свернула с дороги на опушку, дружина переменила строй, чтобы проскочить по узкой тропе, на которой стоял Леший с Дятлом на плече, а в трех шагах позади — мы трое.

Князь Остромысл оказался среднего роста, среднего возраста и вполне среднестатистической внешности человеком. Поместите его в толпу где-нибудь на Новом Арбате — и в момент затеряется. Хотя его, пожалуй, поместишь… Впрочем, и манеры его были вполне среднестатистические, без того величия, которое можно было бы ожидать от носителя такого титула.

— Оставим церемонии, господа. Время не терпит, так что к делу, сказал он, когда мы все спустились в мою землянку. Я так понял, что удостоился этой чести как первооткрыватель недоработки, сделавшей возможными кощеевы козни.

— Как мне рассказал господин Леший, вам, господа, удалось выяснить, кто же причинил нам столько хлопот, и как он это проделал. Вы же вызвались поехать к нему и привести его в чувство, хоть я и не очень себе представляю, как вам это удастся, и на что вы вообще здесь рассчитываете. Тем не менее, господин Леший попросил меня обеспечить вам максимальную поддержку. И вот что я могу для вас сделать, — он принялся загибать пальцы, — Во-первых, я привез с собой рекомендательное письмо к Кощею, чтобы он вас принял. Характер вашего визита я в нем отразить, конечно же, не могу, хотя бы в силу его конфиденциальности. Как вы собираетесь на него воздействовать ума не приложу, хотя, кажется, господин Сквозняк знает, что делать. Далее: чтобы вы в Трое не претерпели неприятных приключений, по крайней мере до посещения Кощея, нужны деньги. Ими я могу вас снабдить, сумма почти безграничная, но прошу, чтобы ваши траты оказались в разумных пределах. Хотя, конечно, Троя — всемирно известный туристский центр, и не воспользоваться возможностью ее осмотреть, конечно же, глупо. А раз вы туда едете под видом туристов, то и в страну следует проникнуть так, как это делают туристы, обычным способом, без этих ваших штучек с дверьми. В качестве средства перемещения предлагаю вам воспользоваться ступами. Это и быстро, и удобно.

— Но мы не умеем ими управлять, — возразил я.

— Научитесь, это очень просто. Вот, держите. Это рекомендательное письмо, — Остромысл протянул нам свиток плотной желтой бумаги, скрепленный огромной красной сургучной печатью, а вот финансовое обеспечение, — у меня в руках оказалась маленькая карточка, с виду очень похожая на обычную кредитную или чиповую, хотя, как я догадывался, лишь совпадение назначений диктовало совпадение форм, — Учтите, господа, что с этой картой Вы получаете доступ ко всей казне княжества. Кощеевыми стараниями, она не столь полна, как хотелось бы. В любом случае, надеюсь на вашу ответственность. Ступы — на улице. Мне пришлось взять их из неприкосновенного запаса моей дружины, так что буду очень признателен, если вы их вернете. Поупражняйтесь недельку, и вы вполне осилите перелет. И еще, господа: постарайтесь вернуться сами, не на ступах, так вашим способом. Без вас будет гораздо сложнее доработать нашу платежную систему.

Я невольно проникся к князю уважением: за его вполне заурядной внешностью, определенно, скрывался весьма толковый руководитель, хотя и не без страсти к внешним эффектам, которые, может быть, как раз и были призваны скрасить заурядный облик.

На этом, собственно, визит Остромысла и закончился. Хотя, назвать это визитом можно было бы с очень большой натяжкой: так, человек по делу заехал на минутку — и дальше. А портфель Глюка так и не понадобился. Забегая вперед скажу, что и в Трое мы обошлись без него.

Князь влез в свою избушку, три дружинника — вместе с ним, оставив свои ступы, остальные заняли места в ступах. Закрывая дверцу, Остромысл крикнул нам, перекрывая шум ступ: