Замок лорда Валентина (сборник) - Роберт Силверберг

Тани учил его: время всегда должно служить тебе, а не быть твоим хозяином; если тебе не хватает времени для движения, тогда раздели каждый миг на несколько мгновений поменьше, и тогда тебе хватит времени на все.

Верно. Хиссун знал, что абсолютной одновременности не бывает.

Именно так, как в течение многих месяцев делал на тренировках, он переключился в тот временной режим, который привил ему Тани: рассматривая каждую секунду как сумму десяти десятых долей, он обосновался в каждой из них по очереди, как если бы шел через пустыню и раз за разом останавливался на ночлег в каждой из десяти попадающихся на пути пещер. Теперь его восприятие коренным образом изменилось. Он увидел Стимиона передвигающимся отрывистыми движениями, поднимающим дубинку, чтобы опустить ее на Хиссуна. Но Хиссун без малейшего труда вклинился между двумя долями секунды и отбил дубинку Стимиона в сторону. Альсимир уже начал свой выпад, но у Хиссуна было достаточно времени, чтобы уйти от него, а когда рука Альсимира вытянулась полностью, Хиссун легонько стукнул по ней повыше локтя.

Вернувшись к нормальному восприятию времени, Хиссун сошелся со Стимионом, который заходил для очередного выпада. Вместо того чтобы приготовиться к отражению удара, Хиссун предпочел идти вперед, прорвав оборону застигнутого врасплох Стимиона. Из этого положения Хиссун еще раз коснулся Альсимира и развернулся, чтобы достать кончиком дубинки Стимиона, пока тот в замешательстве вертелся на месте.

— Касание, и двойное, — воскликнул Хиссун. — Игра!

— Как это у тебя получается? — спросил Альсимир, бросая свою дубинку. Хиссун рассмеялся.

— Не имею представления. Но хотел бы, чтобы Тани увидел меня! — Он упал на колени, и пот капал с его лба прямо на циновки. Он знал, что продемонстрировал незаурядное мастерство. Никогда еще он не дрался так хорошо. Случайность? Везение? Или он в самом деле вышел на новый уровень постижения? Он вспомнил, как лорд Валентин рассказывал о жонглировании, которым начал заниматься совершенно случайно, чтобы всего лишь заработать на жизнь, когда бродил по Зимроэлю, потерянный и отчаявшийся. Корональ сказал тогда, что жонглирование указало ему путь к полной концентрации душевных сил, и даже заявил, что не смог бы отбить престол, если бы не дисциплина духа, развившаяся в нем после овладения ремеслом жонглера. Хиссун знал, что он сам вряд ли обучится жонглированию уж больно грубой лестью по отношению к короналю будет это выглядеть, слишком открытым подражанием, — но начинал понимать, что может достигнуть той же дисциплины при помощи фехтования на дубинках. Только что состоявшийся поединок, несомненно, весьма повысил уровень его восприятия и реакции. Он прикинул, способен ли повторить все, потом оглядел обоих противников и предложил:

— Ну что, еще разок-другой?

— Неужели ты никогда не устаешь? — воскликнул Стимион.

— Устаю, конечно. Что же теперь, заканчивать только потому, что устали?

Он опять принял стойку. Еще минут пятнадцать, потом окунуться, немного поработать во дворе Пинитора, а потом…

— Ну что же вы? Нападайте!

Альсимир покачал головой.

— Какой в этом смысл? Ты на голову выше нас.

— Ну давайте же, — повторил Хиссун. — Готов!

Альсимир с неохотой встал в позицию для поединка и жестом призвал Стимиона сделать то же самое. Но когда все трое встали в исходное положение, собираясь с мыслями и готовя тела к предстоящему бою, на балкончике над ними появился смотритель гимнастического зала и окликнул Хиссуна. Сообщение для принца от регента Элидата: принца Хиссуна просят незамедлительно явиться к регенту в кабинет короналя.

— Что ж, тогда в другой раз, — бросил Хиссун Альсимиру и Стимиону.

Он быстро оделся и направился вверх через причудливые хитросплетения Замка, пересекая дворы и проходы, мимо парапета лорда Оссиера, с которого открывался чудесный вид на склон Замковой горы, мимо обсерватории Кинникена, музыкальной комнаты лорда Пранкипина, мимо оранжереи лорда Конфалюма и десятков других сооружений и строений, которые, как ракушки, покрывали всю центральную часть Замка. Наконец он добрался до центрального сектора, где располагались правительственные учреждения, и прошел в просторный кабинет, где работал корональ, а на время его затянувшейся поездки расположился верховный канцлер Элидат.

Он обнаружил регента расхаживающим взад и вперед, как медведь в клетке, перед лежавшей на столе лорда Валентина рельефной картой мира. Выглядел он мрачно и на появление Хиссуна отреагировал еле заметным кивком. Почти вслед за Хиссуном прибыл Диввис, одетый в официальный наряд с драгоценными украшениями и маской из перьев, как будто вызов застиг его по пути на какую-то торжественную государственную церемонию.

Хиссун ощутил растущее беспокойство. Зачем Элидату понадобилось созывать на подобную встречу так внезапно, вопреки заведенному порядку? И почему из всех принцев выбор пал лишь на немногих? Элидат, Стазилейн, Диввис — наиболее вероятные из возможных преемников Валентина, ближайшие из наиболее приближенных. Случилось что-то очень серьезное, подумал Хиссун. Может быть, умер в конце концов старый понтифекс. Или корональ, возможно… «Пусть это будет Тиеверас! — взмолился Хиссун. — Ради всего святого, пусть это будет Тиеверас!»

Наконец Элидат заговорил:

— Очень хорошо. Все собрались: можем начинать.

— Что случилось, Элидат? — с кислой усмешкой поинтересовался Диввис. — Кто-то увидел двухголовую милуфту, направляющуюся на север?

— Если ты хочешь сказать, что пришло время дурных предзнаменований, то так оно и есть, — угрюмо ответил верховный канцлер.

— Что-то произошло? — спросил Стазилейн.

Элидат бросил на стол пачку бумаг.

— Два важных события. Во-первых, из западного Зимроэля пришли новые сообщения: ситуация там гораздо серьезней, чем нам представлялось. Весь район ущелья на континенте, примерно от Мазадоны до точки где-то к западу от Дюлорна, дезорганизован, и бедствие распространяется. Сельскохозяйственные культуры продолжают погибать от загадочных болезней, и уже наблюдается ужасающая нехватка основных продуктов питания, а сотни тысяч, если не миллионы, начали движение к побережью. Местные власти делают все от них зависящее, чтобы обеспечить поставки продовольствия из не затронутых бедствием районов. Судя по всему, пока спокойно вокруг Тил-омона и Нарабаля, а Ни-мойя и Кинтор почти полностью избежали сельскохозяйственных проблем. Но расстояния так велики, к тому же все произошло настолько внезапно, что они успели сделать совсем немного. Еще одна возможная проблема: появился некий особый религиозный культ — что-то связанное с поклонением морским драконам…

— Что? — не поверил своим ушам Стазилейн, у которого от изумления даже щеки покраснели.

— Я понимаю, что это звучит дико, — сказал Элидат. — Но нам сообщают, будто прошел слух, что драконы — какие-то там боги и что они провозгласили конец света, и прочий бред, а…

— Это не новый культ, — тихо сказал Хиссун.

Все трое обернулись к нему.

— Вам что-то известно? — спросил Диввис.

Хиссун кивнул.

— Я несколько раз слышал об этом, когда жил в Лабиринте. Так, шепотки, беспочвенные слухи, которые, насколько я помню, никто не принимал всерьез. А вообще-то, простонародье давно перешептывалось за спиной знати. Кое-кто из моих друзей немного разбирался в тех слухах, возможно, даже больше, чем немного, но сам я никогда не лез в них. Я помню, что как-то спросил об этом у матери, а она обозвала эти разговоры опасной чепухой и посоветовала держаться от них подальше, что я и сделал. Кажется, религия зародилась в древности среди лиименов и постепенно негласным путем распространилась в нижних слоях общества, а сейчас, как мне думается, вышла на поверхность из-за начавшихся бедствий.

— А в чем суть этой веры? — спросил Стазилейн.

— Элидат примерно объяснил: однажды драконы выйдут на берег, возьмут власть над миром и положат конец всем горестям и страданиям.

— Каким горестям и страданиям? — вступил в разговор Диввис, — Я не слышал о больших невзгодах в мире, если не считать нытья метаморфов, а они…

— Вы полагаете, что все живут так же, как мы на Замковой горе? — резко спросил Хиссун.

— Я полагаю, что нуждающихся у нас не осталось, что все обеспечены всем необходимым, что мы живем в счастье и процветании, что…

— Все это правда, Диввис. И все же кто-то живет в замках, а кто-то очищает дороги от экскрементов маунтов. Есть те, кто владеет огромными поместьями, и те, кто попрошайничает на улицах. Есть…

— Избавьте меня от рассуждений на тему социальной несправедливости.

— Простите, что я вам докучаю, — бросил Хиссун. — Я просто подумал, что вам хотелось бы знать, откуда берутся люди, которые ждут пришествия водяных королей, чтобы те избавили их от тягот и лишений.