Флот обреченных - Аллан Коул

— Очень даже возможно, — возразила Тапия. — Сэр, вы хорошо знакомы со снегом?

В снеге Стэн разбирался, прямо скажем, неважно. Он и сталкивался-то с ним всего ничего — в основном в вечно белых горах, выписанных на фреске, на которую его мать положила шесть месяцев своей жизни. Пару раз ему доводилось выполнять боевые задания в холодных мирах, но тогда погода была только помехой, и анализировать ее не стоило.

— В снеге я не разбираюсь, — признался Стэн. — По мне, так это замерзшая вода, и ничего больше.

— Вы слышали грохот? Наверное, это была лавина.

— Значит, нас засыпало?

— Похоже, что так.

Тапия была совершенно права. Рухнувший с небес «Гэмбл» зарылся по самый нос в глубокий, не тающий даже летом снежник. Удар его падения сорвал лавину. Тысячи кубических метров снега и камней обрушились на долину, в которой разбился такшип.

Обломки «Гэмбла» были похоронены под сорока с лишним метрами плотной снежной массы. Открыв аварийный люк, люди впустили воду в корабль, понизив тем самым уровень мини-озера внутри застывшей лавины. Лед, образовавшийся на его поверхности, и служил тем куполом, который предстал взорам Стэна и его друзей.

Теперь им не оставалось ничего другого, как добраться до берега озера и рыть туннели на поверхность. К счастью, будучи в скафандрах, задохнуться в снегу они не могли.

Килгур с резаком в руках быстро пробивал уходящий кверху ход.

— Можно подумать, я был когда-то горняком, — бурчал он, понемногу поднимаясь все выше и выше.

Стэн полз молча. Ему то и дело приходилось соскребать иней, быстро оседающий на скафандре и грозящий намертво заморозить суставы. А потом он заметил свет. Не отблески фонарей, а рассеянное, ровное свечение, пронизывающее всю снежную толщу.

Через несколько секунд они пробились на поверхность.

Стэн разгерметизировал щиток шлема. Воздух имел какой-то странный привкус. Стэн вдохнул полной грудью. Мгновение спустя он понял, что просто-напросто отвык от свежего, не регенерированного, не фильтрованного бесчисленное количество раз воздуха. «Чертовски приятный способ вести войну», — подумал он.

Теперь требовалось спуститься с гор. И вопрос в том, хватит ли у скафандров энергии. Дотянут ли батареи до теплых равнин? От скафандра, в котором кончилось питание, пользы не больше, чем от разбитого и вмороженного в лед такшипа.

«Ладно, — оборвал он сам себя. — Не будем забегать вперед».

Может, его матросов, понятия не имеющих, что такое сражаться на земле, найдет и прикончит какой-нибудь таанский патруль.

«Во всяком случае, — решил Стэн, — тогда никто не будет жаловаться на холод». И он занялся подготовкой своего отряда к долгому маршу.

Глава 59

На третий день высадки на Кавите леди Этего перешла с «Фореза» в передвижной командный центр на поверхности планеты. Ее штаб располагался теперь в гигантской бронированной машине, окрещенной имперской разведкой транспортером типа «Чило». Огромная, пятидесяти метров в ширину и ста пятидесяти в длину, разбитая на несколько сегментов, машина передвигалась на сорока роллигонах — трехметровых, глубоко рифленых, широких, поставленных треугольником колесах, придававших этому монстру в придачу к феноменальной проходимости еще и свойства амфибии. Если на пути попадалось препятствие, через которое роллигоны не могли переехать, тройка колес поворачивалась и верхнее колесо плавно опускалось наверх препятствия. Дополнительно каждый сегмент мог самостоятельно перемещаться вверх, вниз и вбок.

В окружении целого эскадрона танков и бронированных зенитных ракетных установок «Чило» двигался всего в нескольких километрах за передовыми частями.

Те немногие имперские суда, которые еще держались в воздухе, никогда бы не сумели пробить оборону вокруг «Чило». И тем не менее леди Этего не желала рисковать. Место, выбранное ею для своего КП, обладало рядом существенных достоинств. Оно располагалось недалеко от весьма перспективного выступа-клина, вбитого таанцами в оборону имперцев. Кроме того, КП находился поблизости от открытого поля, пригодного для посадки боевых кораблей, и для его маскировки не требовалось прилагать особых усилий.

Если уж на то пошло, то маскировка была просто идеальной. Ее обеспечивал один из небоскребов, в котором раньше находилась университетская библиотека. Таанцы не видели необходимости ни в хранилищах имперской пропаганды, ни в учебных заведениях для нетаанцев.

По указанию леди Этего шесть гравитолетов с включенными маклиновскими генераторами заняли позиции под карнизами, и «Чило» задним ходом медленно въехал в небоскреб. Четыре этажа рухнули на грибообразный купол громадного транспорта, однако само здание устояло.

Теперь с воздуха засечь КП было просто невозможно. Что же касается электронных средств разведки, то леди Этего не сомневалась, что приданные ей отряды ЭМП сумеют без труда обмануть любые имперские сенсоры.

К тому же эскадрилья такшипов, доставившая таанцам столько неприятностей, наконец-то перестала существовать. Жаль только, что не удалось поймать ее командира, некоего капитана Стэна. Леди Этего с удовольствием организовала бы для него публичную и весьма мучительную казнь. После передачи записи казни по каналам имперского вещания некоторые из активно сражающихся с таанцами офицеров, возможно, и умерили бы свою прыть.

И все же леди Этего была не слишком довольна ходом штурма. Таанцам удалось окружить имперские войска в городе Кавите, на площади всего в каких-то жалких двести квадратных километров. Кое-где на планете еще оставались другие имперские части, но они уже ничего не решали.

Таанские патрули уже добрались до окраины города, до военной базы и до холмов за ней. Морские силы таанцев перерезали все возможные пути отступления по воде.

Но это была поистине пиррова победа.

От трех штурмовых таанских флотилий, что приблизительно соответствовало четырем имперским дивизиям, остались одни воспоминания. После четырех штурмов город все еще держался. Потери таанцев достигли астрономических размеров.

В подобной ситуации империя отзывала части с фронта и, только пополнив поредевшие полки свежими резервами, вновь отправляла в бой.

Таанцы предпочитали более прагматичный подход. Их войска, раз начав бой, уже не могли из него выйти. Вплоть до победы — или до полного уничтожения. Отряды сражались, пока потери в них не достигали семидесяти процентов. Дальше уцелевших распихивали по другим частям, а их подразделение официально расформировывали.

С первой штурмовой армией так и произошло.

Второй армии приказали атаковать сквозь ряды первой. Имперцы уничтожили и ее.

Таанцы слишком долго воевали с неподготовленным и необученным противником. Первая дивизия гвардии не относилась ни к тем ни к другим. Бойцы укрепляли все без исключения позиции. Если враг атаковал, они держались до самого последнего момента, а потом отступали — на заранее подготовленные рубежи. Таанцы, полагая, что победили, начинали обустраиваться на новом месте, и вот тут-то гвардейцы и контратаковали.

В худшем случае, они просто наносили врагу ощутимые потери, но куда чаще им удавалось вернуть ранее отданные рубежи. Подобная тактика обходилась гвардейцам довольно дорого, но таанцы платили за нее куда дороже.

Сражения в городах шли еще менее удачно для нападающих. Гвардия защищала каждый дом. При этом солдаты не цеплялись за какую-то конкретную позицию. Они могли и отступить, но тогда враг неизбежно попадал под перекрестный огонь двух других, поддерживающих фланги позиций.

Таанцы никогда не могли расслабиться. Им приходилось непрерывно ждать атаки.

А тяжелее всего им приходилось ночью.

Наперекор принятым нормам, гвардия не держала сплошной линии обороны, предпочитая сражаться на отдельных укрепленных пунктах. Таанская разведка сообщала, что там-то и там-то линию фронта можно легко прорвать, и части устремлялись в прорыв. А потом выяснялось, что это была ошибка, и таанцев били со всех сторон с заранее укрепленных позиций специально выделенные для этого резервы.

В то же время имперские отряды, врываясь в таанский тыл, громили там все, что только попадалось им под руку.

Гвардия воевала мужественно и умело, но силы были не равны, и таанцы все равно побеждали.

Леди Этего ничуть не сомневалась в успехе. Сидя в своих апартаментах, она прикидывала, как бы ей получше организовать капитуляцию врага. Вызванная ею бригада иллюзодокументалистов уже прилетела с Хиза. Готова была и парадная форма для самой леди Этего и ее торжественного эскорта.

«Нет, — решила она. — Адмирал Ван Дурман, если он еще жив, не достоин подписать акт капитуляции. Пусть лучше это сделает Махони».