Игра - Фарит Маратович Ахмеджанов

постою, — сказал он. — Послежу за светом. Вы, если хотите, вперед за Паволом пройдите. Там еще камеры есть, располагайтесь со всеми удобствами.

Что-то буркнув ему в ответ. Савон и Феликс удалились. Раин постоял в коридоре, потом попробовал отойти — но свет в камере, где оставался Гонд, тут же начал тускнеть. Пришлось остаться.

Его одиночество скрасил Калей — он появился с известием, что скоро подойдет весь отряд.

— Гер решил пройтись по другим коридорам, чтобы выяснить, нет ли поблизости противника. Но мы, похоже, слегка его запутали…

— Хотелось бы думать, — вздохнул Раин. — Но лучше готовиться к худшему. А ты что скажешь? Где мы вообще?

Кале посопел, посмотрел по сторонам, словно выясняя, не подслушивает ли их кто.

— Мы на уровне, на котором Летописный, — сказал он наконец.

Раин присвистнул.

— Точно?

— Ну… с высокой вероятностью.

— Слушай, Калей, а как это ты так ловко научился все определять?

Картограф пожал плечами потом, прищурясь, посмотрел на Раина.

— А ты как так ловко научился магичить? В один день аж с двумя колдунами разобрался?

— Ну… даже не знаю. Как-то вдруг получаться начало.

— Вот! — Калей поднял вверх указательный палец. — Если чем-то упорно и не отрываясь занимаешься — у тебя начинает получаться. И чем упорнее занимаешься — тем лучше получается. И в жизни так, и тут так — только более явно.

— То есть, ты хочешь сказать.

— Именно. Тебя на магию пробило — я так думаю, ты сейчас на пару-тройку уровней поднялся, по сравнению с Эфой, например. Я все последние дни над картами голову ломаю, даже во сне — вот меня тоже на этом подняло. Я… чувствую.

— Понятно, — протянул Раин. — Логично. А остальные?

— А что остальные? Павол в своем мастерстве вверх пошел, да ты и видел сам, наверное. Он с мечом такие штуки выделывает…

— А Савон? Феликс?

— А они над чем работают?

Раин пожал плечами.

— Вот, то-то. Работать надо. Савон клады находит хорошо, но после дома Бафинов он над этим не работал. А Феликс… что-то он такое делает, но что — мне пока не понятно.

— Ясно, — Раина разбирало любопытство. — А ты как думаешь — остальные? Ну. Пирон. Стальф? Для них тут такие же правила?

— Не знаю, — задумчиво сказал Калей. — Вообще-то это всеобщие правила.

— А наши противники?

— У них — точно. После каждой схватки они становятся сильнее, — уверенно сказал Калей. — Эх, поймать бы их…

Кровожадным Калей никогда не был, но сейчас вид его был грозен. У Раина были еще вопросы, но их прервали — из прохода показался насупленный Гонд, а в коридоре заплясали голубые огоньки Стальфа — отряд тоже тронулся с места.

— Ну, что скажете господин Гонд? — спросил Раин у старого гнома. Тот мотнул головой.

— Сначала мне нужно поговорить с Феликсом, сыном Франира, — и припустил по коридору вперед.

— Ишь ты, с Феликсом. А ты заметил, что они его не его величеством называют, и не господином. А вот так — Феликс, сын Франира.

— А это их уважительная форма, — рассеяно ответил Калей. — Мне Стальф сказал. Твое имя и имя твоего отца — то есть ты не просто вот такой вот, а ты — представитель славного рода, причем достойный его представитель — иначе бы твоего отца не поминали.

— Интересно. То есть, то, что они Фоли просто по имени…

— Да. Он вроде бы не совершил ничего такого, что сделало бы его достойным его рода. Ну, молод еще.

Тут перед ними, словно по заказу, появился Фоли собственной персоной. Однако он ничем не показал, слышал ли он их слова, или пропустил мимо ушей.

Коридор был настолько узкий, что им пришлось идти перед широкоплечим гномом. Идем, как паста из тюбика, пришла в голову Раина непрошеная мысль.

Шли недолго — прошли мимо всех камер — никого они не заинтересовали, прошли дальше и вышли в следующий зал — узкий и длинный. Из него был только один выход — в дальнем конце. Павол уже успел в него сбегать — коридор выводил, по его словам, на проспект.

— Широкий проход, или тоннель, не знаю, как назвать, — доложил он. — Высокий, кажется. Там вроде бы все тихо, но я бы не поручился.

Вперед прошли Корисс и Гер, остальные собрались вместе. Раин протолкался к Феликсу.

— Ну, что-то там Гонд сказал?

— Гонд-то. Да… в общем-то много чего. Там был заключен Андир, сын Дори, его друг.

— Андир… кто это?

— Очень знатный и богатый гном. Он был последним, кто осмелился попробовать вернуть Морию. Собрал отряд, членом которого был Гонд. Они атаковали со стороны Андуина, разбили орков, но на лестнице Гигантов у Клед-Зорама их ждал куда более могущественный враг.

— Колдуны?

— Ну, да. Они самые.

— Это когда было?

— Давно. Едва ли не сто лет назад.

— То есть, они были уже тогда?

Феликс пожал плечами.

— Может, они, может, другие. В общем, их разгромили, спаслись немногие. Андир считался погибшим, но, по словам Гонда, он еще тридцать лет просидел в этой камере.

— И что там написано?

— Ничего особенного. По словам Гонда — это просто поэзия. А как к ней Гонд относится ты знаешь. Причем написано еще и на каком-то древнем языке — Андир был его знатоком, а вот Гонд его совсем не знает.

— Он описывает там что… кто его пленил, что хотели?

— Если и описывает, то в стихах. Гонд ничего не понял.

— Да вашу ж мать, — вступил внимательно слушающий их Савон. — Может, кто-то другой сможет расшифровать? Или прочитать хотя бы? Там же могут быть разгадки…

— Вернуться туда уже не получится, Пирон не пустит. А зарисовать значки никто не подумал…

Савон расстроился и отошел от них. Феликс пожал плечами.

— Эта загадка про сто лет мне и самому не дает покоя, честно говоря, — сказал он. — И что там в итоге с Андиром случилось…

— А что там?

— Он написал, что его сейчас уведут и он больше никогда не вернется в этот мир. Вот так прямо и написал. Единственное, что смог разобрать этот старый дурак.

Глава 52. Когда цель уже близка

— Что сразу дурак-то?

— Да вот то и оно… — Феликс замолчал, всем своим видом показывая, что ничего объяснять не будет.

— А может, — через пару минут молчания попробовал снова подкатиться к нему Раин, — он все же разобрал что-то? Просто говорить не хочет?

Плечи Феликса поднялись и опустились — то ли вздох, то ли пожатие. Голос его выдавал крайнее раздражение.

— Я так думаю, что наверняка. Не умеет старик врать.