Союз пяти королевств. Трилогия - Татьяна Геннадьевна Абалова

– Или чтобы его мать перестала болеть? – монахиня вложила один из камней в руку воспитанницы. – Или дитя, чье сердце почти остановилось, вновь ему улыбнулось? История умалчивает о причине, которая побудила человека создать столь прекрасный артефакт.

– Я очень хочу, чтобы ваши ноги перестали болеть, – ладонь Луны дрожала, а вместе с ней дрожал и Первозданный камень, который был мал, но мог вместить в себя огромное желание.

– Ты забыла, что от старости спасения нет? Камень Жизни не поможет старику, час которого пробил, – Даруня печально вздохнула. На ее слова, будто сопереживая, откликнулся монастырский колокол.

– По ком звонит колокол? – отчего-то царевна была уверена, что его заунывный бой не несет добрых вестей.

– По Артуру Пятому. Он почил сегодняшней ночью, хотя до последнего не расставался с Кольцом Жизни. Эрия в трауре, и мы скорбим вместе с новым королем Эдуардом и его супругой королевой Беатрис. В народе ее больше знают как Свон.

Царевна тоже вздохнула.

«Умер дедушка Генриха».

Захотелось плакать. Она могла быть сейчас там, в королевском дворце, стоять в траурных одеждах рядом с женихом… А теперь она никогда не увидит Артура Пятого – доброго и мудрого короля, о котором читала столько хорошего в хрониках Союза.

***

– Так чего ты желаешь, Луна? – Змей подпихнул ее локтем, возвращая из раздумий в заледенелый лес.

– Я хочу, чтобы мои любимые не болели, чтобы беда обходила их стороной. И чтобы они жили долго и счастливо.

– Здорово. И как вместить все эти желания в Первозданный камень?

– Очень просто. Я сделаю свое Кольцо Жизни.

– Здорово! А что это такое?

– Ты разве никогда не слышал об артефакте, спасающем от гибели? Не читал хроники Союза пяти королевств?

Змей отчего-то смутился.

– Я жил в стране, где меньше всего думали о близких. Меня даже не научили читать. Все, что я должен был уметь, это… убивать и грабить. Мой отец был жестоким человеком. И только сейчас, когда я оказался в монастыре, я понял, что такое дружба.

– Разве ты не дружил со своими товарищами, с которыми отправился в разведку? Мне кажется, без взаимовыручки, без надежного плеча в столь опасном деле не выжить?

– Мои товарищи были настоящими… хищниками. И если ради выгоды им нужно было бы пожертвовать мной, они, не задумываясь, сделали бы это. Я столько видел! Ужасного, грязного, кровавого. Я слишком рано стал взрослым.

– А мама? Разве мама не могла тебя защитить?

– Я даже не знаю, жива ли она. Отец не разрешал говорить о ней. «Настоящий мужчина не цепляется за бабскую юбку!»

– Он не любил ее?

– Мне кажется, он не умел любить. И никто из моего окружения не умел любить. Я понял это только сейчас, – теперь пальцы Луны гладили руку Змея. Он грустно улыбнулся. – Знаешь, я всего один раз в жизни видел, как человека корежит от любви. Это было… в одном дворце. В день, когда мой отец объявил помолвку с пленницей. Она была красива и… печальна. Шла в золотых одеждах по залу и от горя не видела ничего вокруг. А отец торжествовал, потому что человек, закованный в цепи, умирал от бессилия: его любимую отдавали другому, – рыжий издал гортанный горловой звук. Царевна даже подумала, что Змей вот-вот расплачется. – Представляешь, отец знал, как мучается его соратник, с которым он бок о бок провел пять лет, но все равно у него на глазах поцеловал ту женщину. Зло. Больно. Я видел, как струйка крови текла по ее подбородку. Луна! Мы звери! Какими же мы были зверями!

– И ты после этого идешь на их могилы, чтобы спеть погребальную песню? – непролитые слезы холодили глаза.

– Это все, что осталось от моей родины.

– А что случилось с той женщиной?

– Она сбежала в день свадьбы.

Луна облегченно выдохнула.

– Но ее все равно поймали. Не сразу, время спустя. Ей устроили ловушку.

– А дальше?

– А дальше я не знаю. Дальше мы отправились в разведку.

Немного помолчали. Первой не выдержала царевна.

– Долго еще идти?

– За тем поворотом откроется Мавкино болото. Ты узнаешь его по низкорослым кустам. Нам правее…

Луна оглянулась. Лоза стал чуть ближе. Видимо, прибавил шаг.

«Почему он без плаща? Холодно же…».

Глава 10

Мавкино болото гляделось пустырем, на котором то тут, то там росли чахлые деревца и низкорослый кустарник. Припорошенное снегом оно казалось мирным, и лишь кроваво-красные ягоды на колючих кустах вносили ноту тревожности – словно какой-то великан окропил нетронутую белизну кровью.

– Шиповник?

– Неа, – Змей потянул за рукав. А Луна даже не заметила, что остановилась. – Ведьмины дички. Яблочки величиной с ноготь. Говорят, они сладкие-пресладкие, но от них сначала в сон тянет, а потом вдруг обнаруживаешь себя в шкуре мавки.

– Прям так-таки мавки? – царевна прищурила глаза. Уж больно познания Змея напоминали плохо слепленную сказку. – По-твоему выходит, что даже мужчины превращаются в мавок? Съел яблочко и на тебе рыбий хвост?

– Не, зачем нам рыбий хвост? Мужчины завсегда остаются мужчинами, – Змей даже как-то ростом выше стал. Плечи расправил. – Нами мавки утешаются. Ну, ты понимаешь, любовь и всякие такие нежности.

Луна сморщила нос, не веря ни слову. Хряк печально вздохнул. Конец его мужской истории оказался не таким радужным, как начало.

– А как наиграются, съедают.

– Байки все это. Меня нянька нечистью с детства пугала, а потому я ни в мавок не верю, ни в кровососов, ни в оборотней.

– Не веришь?! – Змей аж задохнулся и, не зная, как доказать, решил брать очевидным. – А разве тебе никто не рассказывал, что эта самая нечисть по ночам в монастырские ворота скребется?

– Я сейчас умру от твоей наивности! Да нас просто запугивают, чтобы мы не вздумали бежать! Ага, как же! Встречающая меня Даруня на старого вояку с бородой лопатой все указывала да шептала, мол, он призван монастырь от страшных напастей защищать. Только неувязочка вышла: ворота закрыли,