Дживс и Вустер (сборник) - Пэлем Грэнвилл Вудхауз

– Не может она ему дать под зад коленкой только за то, что он, оголодав на шпинате и брюссельской капусте, набросился на холодный пирог с телятиной и почками, – сказал я, хотя сам не слишком в это верил.

– А спорим, что даст?

Честно говоря, я и сам был того же мнения. К такой глупой гусыне, как Мадлен Бассет, нельзя подходить с обычными мерками. Она поступит совсем не так, как поступила бы на ее месте любая другая девица. Помню, как сурово она обошлась с Гасси, когда он упился в стельку, хоть и не по своей вине, перед вручением призов в средней классической школе в Маркет-Снодсбери.

– Ты же знаешь, Берти, что она вся напичкана идеалами. Если кто-нибудь хоть словечком обмолвится о сегодняшней ночной оргии – не слыхать нам свадебных колоколов. Гасси окажется на свободе, а Мадлен начнет искать, кем бы заполнить образовавшуюся пустоту. Честное слово, Берти, я все-таки думаю, тебе стоит пересмотреть свое решение и пойти на это воровство, ну в самый последний разочек.

– О Господи!

Я задыхался, как загнанный олень, жаждущий прохладных струй. Даже человеку не столь острого ума, как я, было ясно, что злодейка Стиффи поймала меня на крючок и теперь может ставить мне любые условия.

Конечно, это шантаж, но, как известно, шантаж – любимое оружие слабого пола. Сколько раз, бывало, моя тетушка Далия заставляла меня подчиняться ее воле, угрожая в противном случае отлучить от своего стола и тем самым лишить обедов и ужинов, приготовленных великим Анатолем. Покажите мне безупречно утонченную и изысканную особу женского пола – и я вам докажу, что на самом деле она настоящий Наполеон по части мучительства и готова, глазом не моргнув, в бараний рог согнуть несчастного, в услугах которого она нуждается. Нет, тут не обойтись без закона, защищающего нас от дамского произвола.

– Выходит, жребий брошен, – промямлил я.

– Давно бы так, – обрадовалась Стиффи.

– А может, все-таки оставишь эту затею?

– И не надейся. Мне до слез жаль Планка, и я хочу, чтобы справедливость восторжествовала.

– Ладно уж, попытаюсь.

– Ну вот и умница. Задача у тебя легче легкого. Всего-то и нужно что стащить статуэтку из гостиной и тайно передать ее Планку. Представляешь, как он обрадуется, когда увидит у тебя в руках свою вещь! Наверное, воскликнет: «Вы – герой!»

И, засмеявшись серебристым смехом, который резанул мне ухо, будто скрип ножа по стеклу, она удалилась.

Глава 10

Вернувшись к себе комнату, я лег в постель, постарался успокоиться и, поворочавшись, забылся тревожным сном. В ночном кошмаре за мной снова и снова гнались по пересеченной местности какие-то проходимцы, похожие то на сэра Уоткина Бассета, то на Стиффи, то на скотч-терьера Бартоломью. Когда наутро из легкого мерцания возле моей постели соткался Дживс с завтраком на подносе, я, не теряя времени даром, снабдил его полной информацией касательно истории, в которую я угодил.

– Дживс, надеюсь, вам понятно положение вещей, – сказал я в заключение. – Когда откроется, что статуэтка украдена, и поднимется крик «лови! держи!», кого заподозрят в первую очередь? Бертрама Вустера. Мое имя уже опорочено в этом доме, и никому даже в голову не придет искать иного подозреваемого. С другой стороны, если я откажу Стиффи, она сочтет, что ею пренебрегли, а мы знаем, что получается, когда пренебрегаешь женщиной. Она расскажет Мадлен Бассет, что Гасси объедался холодным пирогом с телятиной и почками, и тогда беды и разорение обеспечены. У меня нет выхода.

К моему удивлению, вместо того чтобы, по обыкновению, поднять бровь ровно на одну восьмую дюйма и сказать: «Весьма тревожные сведения, сэр», Дживс чуть было не улыбнулся. А именно: левый уголок рта у него едва заметно дрогнул, а потом вернулся в позицию номер один.

– Вы не сможете выполнить просьбу мисс Бинг, сэр.

Я отхлебнул кофе и всем своим видом выразил удивление. Ход его мысли был мне непонятен. Может быть, он невнимательно меня слушал?

– Но тогда Стиффи донесет на меня в ФБР.

– Ни в коем случае, сэр, ибо молодая леди вынуждена будет признать, что вы были лишены физической возможности выполнить ее просьбу. Статуэтка уже не находится в общедоступном месте. Ее поместили в комнату за массивной стальной дверью, где хранится коллекция сэра Уоткина.

– Боже правый! Откуда вам это известно?

– Я случайно проходил мимо столовой, сэр, и невольно слышал разговор сэра Уоткина с его сиятельством.

– Называйте его Спод.

– Слушаюсь, сэр. Мистер Спод сообщил сэру Уоткину, что его в высшей степени настораживает заинтересованность, которую вы вчера за обедом проявили к статуэтке из черного янтаря.

– Я же хотел только доставить удовольствие сэру Уоткину, чтобы немного разрядить атмосферу.

– Безусловно, сэр, но ваше заявление, что эту вещицу и дядя Том был бы счастлив заполучить в свою коллекцию, произвело глубокое впечатление на мистера Спода. Припомнив огорчительный эпизод с кувшинчиком для сливок в виде коровы, поставивший под сомнение приятность вашего прошлого визита в Тотли-Тауэрс, он информировал сэра Уоткина, что пересмотрел свою первоначальную точку зрения на причину, побудившую вас прибыть сюда, а именно – желание отбить невесту у мистера Финк-Ноттла, – и теперь убежден, что вы замышляете похищение статуэтки в интересах мистера Траверса. Сэр Уоткин, который казался весьма обеспокоенным, принял in toto[103] концепцию мистера Спода, тем более после того, как, по его словам, встретил вас сегодня глубокой ночью.

Я кивнул:

– Да, мы встретились в холле, вероятно, около часа ночи, когда я шел в кухню, чтобы раздобыть кусочек холодного пирога с телятиной и почками.

– Вполне вас понимаю, сэр. Осмелюсь заметить, сэр, это был шаг несколько опрометчивый, но, бесспорно, влечение к холодному пирогу с телятиной и почками неодолимо. Сэр Уоткин немедленно согласился с предложением мистера Спода поместить статуэтку под замок в комнате, предназначенной для хранения