Избранное (СИ) - Измайлова Кира Алиевна

– Почему так? – не поняла Лисса.

– Чем больше девушек куда-то отправляют, тем меньше времени дают, – пояснила я. – Считают, наверно, что так будет быстрее, но…

– Но кое-что я лучше бы одна сделала, чем кое с какими персонами! – гневно фыркнула Делла.

– Вот именно. Словом… может, еще подождем?

– Ну… пожалуй, – согласилась Лисса, задумалась и тут же оживилась. – О, так выходит, я буду мыть полы! Я еще этого не делала! А Делла… Делла – пыль вытирать, ты с этого начинала, Тесса! Ха-ха, это же совсем легко!

– Да уж, вспоминаю с тоской, – усмехнулась я.

– Раз так, то и впрямь нечего жаловаться, – сказала Делла. – Подождем. Правда, может оказаться, что потом нам придумают занятия похуже, но…

– Куда уж хуже?! – воскликнула Лисса. – От меня до сих пор несет навозом, а ведь уже неделя прошла, и я уже сколько раз вымылась… и платье выстирала!

– Тебе кажется, – невозмутимо ответила та. – Это нервы.

– Дедушка говорит, у служанок не бывает расстройства нервов, – ввернула я, – потому что оно случается исключительно от безделья.

– О, в таком случае выходит, его величество желает удостовериться, что его будущая невеста ничем подобным не страдает, – усмехнулась Делла.

– Вот ведь странно, – сказала вдруг Лисса, накручивая темную прядь на палец. Волосы цеплялись за шершавую кожу, и она недовольно поморщилась.

– Что именно?

– Я же помню тех, которых исключили. Вот была такая Вита-Ранна, ну… чуть повыше меня ростом, с родинкой на щеке, я еще думала, это мушка…

– Ну и?..

– Она всегда очень старалась, – ответила Лисса. – Даже плакала, если чего-то не успевала. И шла доделывать после прогулки или даже после ужина, если могла. Но ее выгнали, а я… Ну, кое-что у меня совсем не получилось, правда! Я ужасно боюсь птиц, а эти мокрые простыни такие тяжелые, а вода просто ледяная!.. Словом, наверняка я очень плохо стирала, но… Я все еще здесь.

– А я не справилась на кухне, – призналась Делла. – Это был сущий кошмар. Все так суетились, что только мешали друг другу, а мне не хватило решимости на них прикрикнуть. Я подумала: вдруг мне только кажется, что я знаю, как лучше, а на самом деле совсем все испорчу? Ну вот… вы помните, что получилось.

– Да, это действительно было ужасно, – вздохнула Лисса, а я кивнула и добавила:

– У меня тоже не задалась стирка. А когда гладили, я прожгла несколько вещей… Утюг неподъемный, а дышать в гладильной просто нечем, голова идет кругом!

– Словом, не понимаю, по какому принципу исключают претенденток, – завершила мысль Лисса. – Тесса? Может, ты сообразишь?

Я покачала головой. Не говорить же им о том, что решение принимает Старая Птица! Кузины меня на смех поднимут, припомнят все мои детские выдумки… Лучше уж промолчать.

– Вероятно, некая система отбора существует, просто мы ее не знаем, – произнесла Делла. – Думаю, смотрят не только на умения претенденток, но и на их поведение, старание и… м-м-м…

– Взаимодействие с другими? – подсказала я.

– Да, пожалуй. Кто-то сразу берется командовать, как Тина-Санна…

Я кивнула – так звали брюнетку в зеленом.

– Кто-то, наоборот, подчиняется, кто-то, может быть, толком ни на что не способен, но подбадривает остальных, а у кого-то, – кузина покосилась на меня, – лучше получается действовать в одиночку. Все это имеет определенное значение. Может быть, нам выставляют оценки по каждой позиции, а потом считают… право, не могу предположить!

– Очень похоже на правду, – кивнула Лисса. – Сперва уберут склочных, ленивых, вовсе уж безруких и тому подобных, а затем… О, я надеюсь, затем мы сможем проявить себя во всем блеске!

– Конечно, как только отмоемся от навоза, – ядовито улыбнулась Делла, – и приведем себя в порядок.

– О да, с такими руками я не могу показаться на люди! Согласись, Тесса, это ужасно выглядит?

– У меня еще хуже, – показала я свою руку. Недавно я исцарапалась в кровь, и ранки еще не зажили. – А у Деллы губы потрескались и нос обветрился.

– В любом случае, – заключила та, быстро ощупав его, – раз решили, будем ждать. Даже интересно, что с нами будет дальше…

В этом я была с ней совершенно согласна, вот только очень хотелось домой.

Уже скоро зимние праздники, а мы, похоже, не увидим родных, не получим подарков, не подарим их сами и не сможем повеселиться как следует в самую длинную ночь года… Ну, если нам не накроют столы в трапезной и не велят половине девушек приколоть к груди зеленую ленточку и танцевать за кавалеров. А если поровну поделиться не удастся – ведь до той поры непременно исключат еще кого-нибудь – что ж, кому-то придется меняться ролями. Это могло бы быть даже весело (если у нас не случалось гостей, мы с кузинами развлекались именно так и танцевали друг с другом), но только не в такой мрачной обстановке!

Наутро меня и еще двух девушек ждали конюшни. Они здесь были небольшими: в одной содержались верховые кони для господ и гонцов, в другой – упряжные, в третью ставили лошадей гостей. Разумно, в общем-то: мало ли, какую заразу могут завезти путники, особенно если у них наемные экипажи…

Я полагала, что втроем будет проще выгребать навоз: ведь если браться за ручку ведра вдвоем, оно не кажется таким тяжелым! Двое носят, третья выгребает, потом меняемся… Увы, меня не стали слушать. Тина-Санна – мне не повезло угодить в ее компанию – фыркнула и заявила, что и в одиночку справится, но если мы с Ода-Леттой на это не способны, то вполне можем работать вместе, а она потом придет и поможет. Летта – она была довольно бойкой, но рядом с Санной не тушевалась разве что принцесса Карадин – взглянула на меня, виновато улыбнулась и ушла к средней конюшне, а я отправилась к крайней слева.

Лошадей, к счастью, заранее вывели конюхи – наверно, выпустили в загоны, – иначе не представляю, как бы мы справлялись. Я умею ездить верхом, но одно дело – сесть в седло хорошо выезженной, послушной лошадки, когда тебя подсаживает слуга и рядом всегда есть кто-то, готовый прийти на помощь, и совсем другое – справиться с каким-нибудь тяжеловозом со скверным нравом! Я видела этих коней – у них копыта больше моей головы, наступит нечаянно – можно прощаться с ногой. А если такой играючи мотнет мордой, когда я попытаюсь надеть уздечку, я же просто улечу!

Говорят, лошади хорошо чувствуют страх и неуверенность, потому их нам и не доверили. Или, вернее, побоялись, что они нас покалечат, пускай даже не нарочно. Нам-то от этого легче не станет…

К слову, до сих пор в замке никто не пострадал, хотя я очень этого опасалась. Запросто можно было поскользнуться на мокрых ступенях, обвариться кипятком из котла, уронить на себя горячий утюг, свалиться в колодец или реку… Но нет, все обходилось ушибами и ссадинами. Не иначе, Старая Птица ворожила: вряд ли бы ей понравилось, если бы в гнезде кто-то погиб глупой и нелепой смертью!

Такие мысли помогали хоть немного отрешиться от непередаваемого аромата навоза. Теперь я понимала Лиссу… Мойся не мойся, а мерещиться этот запах будет еще долго. «Но ничего, – утешала я себя, – навоз не самое страшное. У тебя впереди еще кухня».

Хорошо, что там не будет Тина-Санны: она уже попотчевала нас отменным обедом – все встали из-за стола голодными. Спасибо, завтрак и ужин были нормальными, иначе мы поумирали бы от истощения – почти ни у кого не получалась хоть сколько-нибудь съедобная стряпня. Наверно, если бы кухонная работа была постоянной, девушки приспособились бы, поняли, как готовить правильно, но много ли освоишь за два-три дня? Да еще постоянно ругаясь друг с другом – каждая ведь знала или думала, что знает, как будет лучше! Ну, это если не находилось командира вроде Тина-Санны, бравшего всю ответственность (и неизбежный позор) на себя…

Я вынесла еще несколько ведер – тоже таскала по половинке, как и воду, подышала свежим морозным воздухом и снова взялась за вилы. Вот ведь!.. Конь – благородное животное, а навоза от него не меньше, чем от какой-нибудь скучной коровы!