Тысяча порезов - Сергей Павлович Бакшеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– По заключению Лопахина Журихин выпил двести граммов водки, а бутылка на снимке пустая.
– Остальное выпил его убийца. Подельник в нападении на Петрова.
Майоров пытливо посмотрел на Валеева. Борьбы взглядов не получилось. Внимание Валеева было сосредоточено на фотографиях.
Марат узнал зажигалку с логотипом «Ауди» и успокоил себя – это не обязательно та, которой он пользовался в автосалоне. Но выкуренная наполовину сигарета той самой марки, что у него в кармане, заставила бывалого опера побледнеть. Кто еще так борется с курением?
Следователь возразила Майорову:
– Ваня, это лишь версия. Точно мы не знаем.
– Скоро узнаем, – заверил Майоров, продолжая глядеть на Валеева. – Вещьдоки я передал в лабораторию. Головастик что-нибудь накопает.
– Тогда подождем результатов. На сегодня всё!
Майоров попрощался и ушел, едва не задев плечом Валеева.
Елена убирала в стол документы и хотела спросить Марата: они вместе едут домой? Но тот в спешке покинул кабинет, собираясь кому-то звонить. Опять в тайне от нее!
Спустя минут Елена вышла в коридор, собираясь упрекнуть мужа, однако Марата в здании Следственного комитета уже не было.
Глава 23
Валеев пришел домой поздно. Всё это время Елена сознательно ему не звонила – пусть сам объяснится. Ввалился в ее кабинет, разведал о смерти Беспалого и смылся ни слова ни говоря! Так поступают в нормальной семье? Или они теперь каждый сам по себе? Тогда пусть ужин себе готовит, а ей достаточно салата.
Марат вошел в комнату. Елена не удержалась от язвительного замечания:
– Ночевать все-таки явился.
Марат промолчал, будто не расслышал. Елена уткнулась в планшет: ну ладно, сейчас спросишь об ужине, и я тоже ничего не услышу.
Но она услышала шаги. Не на кухню, а в спальню. Там щелкнул выключатель, скрипнули дверцы шкафа, застучали передвигаемые вешалки. Что за дела?
Елена вошла в спальню. Марат рылся в шкафу и вываливал на кровать свое белье и походную одежду. На нее не отреагировал. Как так! Это она должна игнорировать его, а не наоборот.
– Ты что творишь? – выплеснула раздражение Елена.
– Где мои трекинговые ботинки?
– В прихожей где-то наверху, – по-хозяйски ответила Елена.
Марат вернулся в прихожую, встал на стул, раздвинул дверцы шкафа-купе и достал пакет с ботинками. Немного подумал и прихватил дождевик.
– Зачем это тебе? – не удержалась от вопроса Елена.
– Завтра утром я уезжаю.
– Куда?
– Туда! Трехмесячная командировка, я подписал все бумаги.
– На войну? – Елена пошатнулась и оперлась о стену, чтобы не потерять равновесие.
– Какая война. Командировка в зону СВО.
– Марат, у нас маленький сын. Тебе уже за сорок. Пусть молодые едут.
– Я сам решил. Так будет лучше.
– Что лучше? Для кого лучше?
– Для меня, для тебя, и вообще.
– Ты еще про страну скажи.
– И России тоже! – резко ответил Марат, возвращаясь в спальню.
Елена семенила сзади и раздражалась с каждым словом:
– А-а, я поняла. Ты из-за спора с Сергеем Петелиным? Мужик сказал, мужик сделал. Да что вы, как мальчишки! Сергей улетел в Стамбул и забыл о пьяном споре. Ничего ты ему не докажешь! Остановись!
Марат разложил вещи на кровати. Выгреб из тумбочки все носки.
– Кажется всё взял. Как думаешь, в рюкзак поместится?
– Марат, еще не поздно… Давай, ты заболеешь. Внезапно! Давление, сердце, радикулит!
Елена вцепилась в руку мужа. Марат разжал женские пальцы и сунул в ладонь банковскую карту.
– Я оставлю карточку, куда будут перечислять деньги. И в случае чего… Ну это, родным компенсация положена. Пин-код скину эсэмэской.
Побледневшая Елена почувствовала слабость в ногах и опустилась на кровать. Сжала руки коленями, чтобы не раскидать собранную мужем одежду. Вихрь мыслей в голове выплеснул наверх бюрократическую нелепость.
– Мы даже не расписаны. Формально, не родные, – промолвила она.
– Как же мы упустили! – согласился Марат. – Я оставлю завещание. Где бумага? У нас есть чистый лист бумаги?
Марат сам нашел листы, сел на кровать рядом с Еленой и принялся писать, склонившись над тумбочкой.
– Свой паспорт я помню, а твой был где-то в телефоне. Надо точно, чтобы не придрались, – бормотал он, перенося данные на бумагу.
Елена причитала:
– Марат, еще можно что-то придумать. Марат, у нас Саша…
– Сегодняшняя дата. Готово! – объявил Валеев. – Лена, хватит хныкать. Сфотографируй меня вместе с завещанием.
Он встал около стены и держал заполненный документ на уровне своего лица. Елена взяла телефон, направила ватной рукой на Марата, и у нее защемило под сердцем. Она несколько раз щелкнула и без сил опустилась на кровать.
Марат проверил снимки. Текст на бумаге не читался.
– Да что ж такое! – громко выругался он.
На шум из своей комнаты выбежала Настя, увидела маму, украдкой смахивающую слезинки:
– Мама, в чем дело? Валеев, что ты с ней сделал?
– Настя, сфотографируй меня, чтобы был виден текст и лицо.
– Что происходит?
– Снимай! И сохрани снимок для мамы.
Когда с завещанием было покончено, Марат принес рюкзак и стал запихивать в него вещи. Елена убедилась в неотвратимости мужского решения, вытерла слезы и вмешалась:
– Так ничего не влезет. Отойди. Я сама! И аптечку надо сформировать.
Сборы успокоили ее. Елена приготовила запоздалый ужин. Уже за полночь, сидя на кухне и подперев голову рукой, она смотрела, как ее мужчина ест. За последние дни Валеев сильно изменился, а она так и не разобралась, почему.
– Марат, ты убегаешь. От чего? Не от меня же?
– Лена, ты лучшая.
– Тогда что тебя гнетет?
– Я тут думал… За всё в жизни надо платить. И за ошибки тоже.
– Какие ошибки?
– Чем серьезнее ошибка, тем выше расплата.
– Там погибают. Расплата за что?
Марат нехотя признался:
– Неудачная встреча с осведомителем.
– С Беспалым?
– Неважно.
– Виктор Журихин мертв!
– И ничего не скажет, – выдохнул Валеев.
– А должен был? Марат, ну почему ты молчишь? Я же вижу, всё началось в тот вечер, когда напали на Петрова. Что тогда случилось? Расскажи.
– Пусть Петров расскажет.
– Опять двадцать пять! Ты с ним прилюдно разругался. Он угрожал отправить тебя в командировку…
– Вот я и еду. Сам! Чтобы не думали, что струсил. И тебе будет легче.
– Одной с ребенком?
– Для Саши есть бабушка. А в остальном… Я же вижу, что меня подозревают. Начну оправдываться, только хуже сделаю. Тебе будет проще вести следствие без меня.
– Тогда скажи, почему ты заменил куртку на новую? Где старая?
– Я не буду оправдываться, – повторил Марат.
– Ты видел, кто напал на Петрова?
Марат протер слипающиеся глаза и посмотрел на часы:
– Мне бы
