Мечты о морозе - Келли Сент-Клэр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так же у меня был шанс изучить делегатов. Единственный гнев, который остался во мне теперь, после двух или более недель в Оскале, стал медленным горением мести. Я начала быть одержимой мыслью о том, кто из делегатов пустил стрелу. Я провела часы, изучая каждого из них. Блейн был бы очевидным вариантом, но именно это заставило меня пренебречь им. Настоящий убийца абсолютно точно не будет вести себя как убийца, хотя не было никаких предположений или разговоров о том, что убийца находится среди них. Было темно, и наконечник стрелы исчез, скорее всего, они не заметили древко стрелы Брумы.
Главный сторонник Блейна, Соул, был моим следующим подозреваемым. Но, при более близком изучении, я решила, что он был бесхребетным. Он не мог противостоять постоянным оскорблениям и приказам Блейна, не говоря уже о том, чтобы найти в себе мужество убить кого-то.
Я иду между Малиром и Роном в начале очереди и принимаю от Аднана флягу.
Тут было три группы. Одна мне нравилась, в ней были те, кто следовал за Малиром. Другая возглавлялась Блейном, а третья группа состояла из тех, кто, казалось, постоянно метался между Малиром и Блейном. Я подумала, было ли так всегда, или это происходило из-за смерти Кедрика. Будучи принцем, он должен был быть лидером.
Никто из делегатов не имел при себе оружия, кроме как по ножу. Это было условием соглашения, что я помнила из своих занятий. Тем не менее, каждый мужчина также нёс большой мешок на своей спине. В нём было бы не сложно скрыть оружие и затем оставить орудие убийства в Осолисе.
Мне стоило больше расспрашивать Кедрика о делегатах, пока он был рядом. Я не знала их положения в Гласиуме, и не могла догадаться, какой мотив у них мог быть. Хотел ли Блейн войны с Осолисом? Моё убийство определённо помогло бы её начать. Я провожу рукой по осыпающемуся камню и пригибаюсь под выступом.
Смерть Кедрика также может привести к началу войны. С его смертью и моим пленением, мы уже стояли на пороге войны. Мысль о том, что придётся переделывать всю тяжёлую мирную работу, проделанную предыдущими правителями за последние сто лет, отрезвляет. На мгновение я вспоминаю о нашей с Кедриком страсти по этому поводу, а затем отгоняю эту мысль.
Я прохожу по верёвочному мосту, который опасно раскачивается из стороны в сторону, заставляя мой желудок вздрагивать. Я смотрю прямо перед собой.
Будет война или нет, я не вернусь в Осолис, пока Брума, который убил Кедрика, не будет уничтожен. Я слишком многим ему обязана, и ещё большим за его жертву.
ГЛАВА 13
Чтобы отвлечься от однообразия нашего путешествия, я стала перебирать свои воспоминания о Кедрике. Сегодня я пытаюсь вспомнить его лицо. Я представляю его полуулыбку и его яркие голубые глаза и помещаю его образ в моё любимое место. Мы находимся на лугу, сейчас середина дня. Трава всё ещё высокая и издает слабый шелест. Нам не нужно прятаться. В моём горле растёт ком.
— Малир, могу я у тебя кое-что спросить? — мой голос хрипит от долгого молчания.
Ближайшие ко мне головы поворачиваются на звук, явно любопытствуя, что я хочу узнать. Я не произнесла больше пары предложений за время всего путешествия.
Малир кивает головой, не сводя глаз с верёвки, натянутой между этой платформой и следующей. Он решительно дёргает её, проверяя, достаточно ли она крепкая, чтобы выдержать наш вес.
— Что случилось с телом Кедрика?
Я понятия не имею, что произошло после того, как я отключилась. В начале это меня не интересовало, но меня всё больше и больше беспокоило то, что произошло дальше. Я хотела знать все факты. Возможно, я смогу почерпнуть из них что-то, что поможет мне сузить список делегатов.
— Мы переместили его в лес и прикрыли ветвями, — говорит Малир, поворачиваясь от верёвки ко мне.
Его тон, как всегда, прямой, но возможно, с небольшим сожалением.
Я киваю ему в знак благодарности. Он не обязан был отвечать на мой вопрос. Я всё ещё не ответила ни на один их вопрос по поводу Кедрика.
Если тело Кедрика было по дороге к Аквину, возможно, Оландон или Аквин наткнуться на него и обеспечат достойное погребение. Я отгоняю мысли о животных, поедающих его, и об его теле, разлагающемся в лесу, и сосредотачиваюсь на том, чтобы перебраться между платформами, ставя одну руку перед другой на верёвке.
Моё дыхание всю ночь клубится перед моим лицом. Я замёрзла сильнее, чем когда-либо в жизни, моя тонкая мантия не предназначена для такой температуры. Я дрожу и мечтаю об ещё одном одеяле. Храп и дыхание мужчин продолжаются, как обычно, им, как всегда, комфортно.
Это долгая ночь.
Следующим утром Аднан подходит ко мне, когда я сижу, свернув одеяло, которое совсем не помогло мне прошлой ночью. Он протягивает мне мешок. Смущенная и немного заинтересованная, я беру его. Вид моей более загорелой кожи рядом с его светлой кожей, напоминает мне о том, как выглядели мои руки и руки Кедрика, когда были рядом. Вынужденно отгоняю эту мысль в сторону, я заглядываю в мешок и нахожу одежду.
— Это была сумка Кедрика, — говорит он. — Вещи будут тебе велики, но они теплее, чем то, что у тебя есть.
Он дарит мне небольшую улыбку и возвращается к другим мужчинам.
Я очень вымотана и практически плачу от благодарности. Я достаю одежду Кедрика и натягиваю её под свою мантию, подворачивая рукава и штанины по несколько раз. Я тяну край его туники к своему лицу, разочарованная тем, что на ней нет его дымного запаха. Ботинки слишком велики для меня, но я не могу заставить себя оставить их, поэтому я кладу их в мешок с моей мантией и оперением стрелы. Мои спальные принадлежности уложены сверху. До этого момента мои одеяла нёс Рон. Я встаю, закидывая мешок за плечи.
Проходит ещё один день, и я благодарна за одежду, так как мой нос и уши начинают болеть от холода. К концу дня температура падает ещё больше, и я обнаруживаю, что скалы становятся скользкими и коварными. Мои сандалии не обеспечивают достаточного сцепления с поверхностью. Рон ловит меня в четвёртый раз, а Малир качает головой, глядя на мою обувь. Я смотрю на него из-под своей вуали. Моё настроение ухудшается в течение
