Узники ненависти: когнитивная основа гнева, враждебности и насилия - Аарон Бек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Размышляя о своей уязвимости, чувствительности относительно самооценки и готовности раздражаться на других людей, можно задаться вопросом, какие функции это все выполняет. Поскольку данные человеческие черты и проявления в известной мере отравляют нашу жизнь и причиняют вред окружающим, особенно самым близким, как мы можем и как нам следует понимать подобную власть над собой самооценки и сформированного образа самих себя?
Самооценка
Самооценка индивидуума – это ценность, которую он приписывает самому себе в данный момент времени («насколько я нравлюсь самому себе»). Самооценка служит своеобразным барометром, показывающим степень нашей успешности в достижении личных целей, а также насколько хорошо мы справляемся с требованиями других людей и связанными с ними ограничениями. Она автоматически дает количественную оценку того, насколько стоящими мы считаем самих себя в произвольный момент времени. Обобщенная самооценка – или, что важнее, изменения самооценки и степени самоуважения – обычно вызывает эмоциональную реакцию: удовольствие или боль, гнев или тревогу. Люди судят о своей ценности по шкале, показывающей разницу между тем, кем они «должны быть», и тем, кем они себя в данный момент считают или ощущают. Страдающие депрессией пациенты, как правило, говорят о большом несоответствии того, «кем/чем я должен быть», тому, «кем/чем я на самом деле являюсь». Вследствие этого они часто характеризуют себя словами «никчемный» или «бесполезный». Склонные же к гневным реакциям люди видят это несоответствие с противоположных позиций: они считают, что другие должны ценить их выше.
Влияние какого-то события на нашу самооценку варьируется в зависимости от степени важности личностных характеристик, которые затронуты. Обесценивание одной из наших «важных» черт, очевидно, повлияет на нашу самооценку в большей мере, вызовет более сильную обиду и породит большую озлобленность, чем если то же произойдет в отношении нашей особенности, которую мы считаем не слишком важной. Если влияние нежелательного, негативного события (например, если нам в чем-то откажут, или мы потерпим неудачу) сильно́, то наше ви́дение самих себя может сместиться в сторону более категоричных и скептических оценок (например, мы слабы, непривлекательны, бесполезны), в результате чего мы испытаем резкое и чувствительное падение самооценки и самоуважения.
Конечно, со временем мы учимся смягчать влияние многих неблагоприятных событий и задействуем способы, призванные снизить важность этих событий: рассматривая их в выгодных для себя контекстах; находя им объяснения, которые позволят «сохранить лицо»; подвергая сомнению обоснованность направленной на нас критики; принижая статус или качества того индивидуума, который – предположительно – принизил или обесценил нашу личность. Похожим образом события положительного свойства активируют наш позитивный имидж в собственных глазах, что ведет к повышению самооценки и позитивным ожиданиям, а это, в свою очередь, стимулирует нас предпринимать дальнейшие шаги в данном направлении.
На нашу самооценку влияет не только то, что мы переживаем лично, но также удары и акты поддержки, направленные на членов нашего ближнего круга (семью, друзей). Очень просто распознать явление, родственное так называемой коллективной самооценке, которая растет или падает, если, например, выигрывает или проигрывает любимая спортивная команда либо политическая партия. То же самое наблюдается в реакциях людей на победы и поражения на уровне своей страны или нации. Важно отметить, что хотя индивидуумы, принадлежащие одной группе (победители или проигравшие), испытывают похожие флуктуации самооценки, «амплитуда» этих колебаний будет разной для разных людей – в зависимости от степени идентификации себя с данной группой и ее общей направленностью, устремлениями.
Особенно сильно на наши чувства влияет изменение нашей самооценки по сравнению с тем, что было недавно, или в сравнении с другими людьми. Например, Тед пребывал в весьма воодушевленном настроении, после того как ему повысили зарплату, но лишь до тех пор, пока не узнал, что его приятелю, Эвану, ее тоже увеличили. Тед почувствовал некоторое принижение собственных достоинств, хотя его работа в корне отличалась от того, что делал Эван. Успех последнего для Теда означал: «Ко мне отнеслись не настолько хорошо, как я рассчитывал. Если босс поднял зарплату и Эвану, это значит, что он не считает меня особенным в достаточной мере». В своей голове Тед девальвировал все, что считал приобретенным в результате собственного успеха. А это нашло отражение в падении общей самооценки. Сравнение самооценки с нашими оценками других похоже на качели: когда чьи-либо заслуги, получаемое кем-либо признание взлетают вверх, те же наши характеристики (в наших же глазах) падают вниз. Правда, если нам удается присоединиться к успехам и удаче других людей, то и наша самооценка растет, мы чувствуем себя прекрасно.
Например, Лиз раздражала окружающих тем, что независимо от обсуждаемой темы превращала все разговоры в свои монологи, высказывая собственные мнения и описывая то, что сама когда-то испытала. Однажды лучшая подруга сказала Лиз, что многие ее недолюбливают, потому что она все время говорит только о себе. Нарисованный в собственном сознании свой неблагоприятный социальный образ привел к тому, что Лиз стала плохо себя чувствовать и думать, что общество ее отвергает, поэтому ее самооценка резко упала. На следующем шаге реакция Лиз на открывшееся вылилась в озлобление за то, что «ее не ценят». Однако по мере того как неприятные чувства отходили на второй план, она оказалась в состоянии взглянуть на свои трудности как на результат поведения, которое можно скорректировать, а не как на проявления обидного и непоправимого дефекта своей личности. Она решила стараться быть менее эгоцентричной в разговорах с другими людьми. Таким образом, событие и последовавшее падение самооценки привели к полезным практическим выводам. Если бы Лиз просто обозлилась на подругу и сочла ее врагом, достойным отмщения, ее самооценка как минимум временно могла бы восстановиться, но возможность превратить неприятные переживания в нечто конструктивное и научиться полезным вещам была бы упущена.
Психологическая боль и расстройство, переживаемые индивидуумом в ответ на, скажем, положение отвергнутого или, как в случае Лиз, на критику со стороны, выполняют ту же функцию, что и физическая боль, причиняемая при физическом нападении. Психологическая боль мобилизует человека на то, чтобы справиться с требующей решение проблемой, и может одновременно послужить элементом приобретаемого жизненного опыта, который пригодится в похожих ситуациях в будущем.
Аналогично психологическая боль в результате предполагаемого унижения может подвигнуть к решению проблемы. Если индивидуум испытывает вспышку гнева, то он может «решить» данную проблему путем «атаки» на причину боли – другого человека, а не пытаясь прояснить для
