Мичурин - Вячеслав Лебедев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так обстоятельно и углубленно разбирает Иван Владимирович различные случаи, когда «ментор» оказывает решающее влияние на окончательный характер гибрида. Из этого, кстати, отчетливо видно, каким действительно замечательным научным открытием Мичурина оказался метод «ментора».
X. ЗА ДАРВИНОВСКИЕ ИДЕИ
В конце девятнадцатого столетия, когда ожесточенный спор между последователями Дарвина и немалочисленными антидарвинистами стал явно клониться к полной победе дарвинизма, его противники отыскали себе опору и подкрепление в лице некоего Грегора Менделя, в то время уже умершего.
Грегор Мендель в ранней молодости постригся в монахи. Всю свою жизнь он провел в стенах Брюнского монастыря, в бывшей Австро-Венгрии, ныне Чехословакии (Брно). Там он занимался селекцией гороха.
Из года в год, в течение тридцати лет скрещивал и высевал он горох. Результаты скрещиваний гороха он подвергал сложным математическим вычислениям и записывал их в тетрадь, считая, как видно, это делом важным и значительным.
Спустя шесть лет после смерти Менделя записи его попали в руки антидарвинистов, австрийского ученого Чермака и голландского ботаника де Фриза, которые ими и воспользовались в своих целях.
Приводя бесчисленные цифры, Грегор Мендель утверждал, что передача наследственных признаков от предков к потомству подчиняется строгим математическим формулам. На самом же деле это была не математика, а метафизика.
Вот за эти-то «гороховые законы», как называл насмешливо Мичурин теорию Менделя, и ухватилась, как за некое антидарвинистическое знамя, консервативная наука тех дней.
Возникло целое международное общество по изучению «наследия Менделя», появилось в противовес понятию «дарвинизм» понятие «менделизм». У метафизической школы приверженцев Менделя, возглавляемой рьяными его пропагандистами — американцем Морганом и немцем Вейсманом, вошел в обиход даже особый термин «менделировать»…
Так обозначалось всякое самомалейшее подтверждение «законов» Менделя в области биологических явлений, в области наследования признаков.
Имя Менделя было на языке у всех представителей так называемой «чистой науки», причем стараниями Моргана и его продолжателей «менделизму» был придан столь сложный, наукообразный характер, с таким обилием математических формул, что уже это одно делало менделевско-моргановскую генетику чем-то вроде египетской тайной науки.
Но самое главное, что было чуждо Мичурину в менделизме-морганизме, это его антидарвиновская направленность, стремление доказать, что изменчивость видов не может выходить за какие-то извечно установленные пределы и что возникновение новых форм возможно только в строго определенных рамках, зависящих исключительно от элементов наследственности. Иными словами, менделевско-моргановская генетика отрицала формообразовательную роль внешней среды, то-есть самую важную суть учения Дарвина.
Менделисты-морганисты утверждали, что условия жизни не оказывают никакого влияния на наследственную природу организма, а сам организм состоит из двух частей: из смертного тела и бессмертного «наследственного вещества», которое живет в теле организма, но не создается им и, оставаясь неизменным в продолжение всей жизни организма, в таком же виде переходит в тело его потомков. По утверждению менделистов-морганистов, это мифическое «наследственное вещество» помещается в микроскопических тельцах живой клетки организма — «хромосомах» — в виде мельчайших неизменных крупинок — «генов». При гибридизации «гены» отца и матери переходят в новые клетки гибрида, но не сливаются, а механически сочетаются в совершенно случайных комбинациях; от этих комбинаций и зависят наследственные признаки гибрида. Опираясь на эту метафизическую «теорию», менделисты-морганисты делали схоластический вывод о невозможности преднамеренного управления формированием наследственных свойств организма. «В селекционной работе, — говорили менделисты-морганисты, — можно и должно рассчитывать лишь на случай, ведя поиски наиболее удачных комбинаций практически неизменных генов среди возможно большего количества потомков в огромном ряду поколений».
Ясно, что эта антидарвиновская установка менделизма-морганизма являлась вместе с тем и антидиалектической.
Мичурин не принял менделевской теории и объявил ей решительную борьбу.
Еще в 1915 году, выступая в журнале «Садовод» с большой статьей, озаглавленной «По поводу неприменимости законов. Менделя в деле гибридизации», Мичурин утверждал:
«Выводы Менделя из его опытов скрещивания двух избранных им сортов гороха и дальнейшие работы его последователей со скрещиванием между собой различных сортов крапивы, ячменя, кукурузы и т. п. могут быть лишь случайно верны и то только при скрещивании тех же сортов упомянутых растений и при отсутствии резких изменений в условиях среды развития как самих растений-производителей, так и полученных от них гибридных сеянцев»[32].
В 1919 году, располагая огромным количеством фактов, Мичурин совсем развенчивает менделизм. В статье «Польза китайской яблони» он пишет:
«Здесь не лишним будет напомнить всем, чересчур увлекающимся пресловутыми законами Менделя, трактующими о возможности предварительного определения количества гибридов, уклоняющихся в ту или другую из сторон растений-производителей, о неоправильности такого увлечения. Такой вывод не всегда подтверждается на деле потому, что наследственная передача свойств растений-производителей своему потомству всецело зависит прежде всего от той или другой степени индивидуальной силы в этом отношении каждого из производителей, вследствие чего в гибридах всегда оказываются в большинстве признаки того из производителей, который во взятой паре производителей оказался с большей силой наследственной передачи своих свойств.
А затем количество и степень наследственно получаемых гибридами признаков того или другого производителя во многом зависит от различных влияний условий среды, при которых зарождается и воспитывается сеянец-гибрид. Причем под влиянием одних из этих условий некоторые свойства производителей бывают не в состоянии проявиться в гибридах, между тем как под воздействием других условий могут передаваться в большей силе как эти, так и совершенно новые свойства, бывшие в латентном состоянии у растений-производителей.
Все это довольно сильно колеблет устои выводов Менделя о предварительном вычислении свойств гибридов. Пусть каждый защитник менделевских законов для проверочных опытов скрещивания возьмет для ролей производителей одно растение типичного дикого вида, а другое из культурных сортов яблони, и преобладание признаков дикого вида в гибридах всегда скажется в сильной степени».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});