Непристойный талант, или Исповедь мужчины-порнозвезды - Джерри Бутлер

Кети, Лори и я стали очень близки после этого и я как-то съездил с Лори в Венецию. Кети все время была рядом и днем мы трахались все вместе. Но это не была тройная фантазия из порнофильмов. Когда я целовал одну подружку, мне приходилось целовать и другую — иначе полетели бы клочья! Это была большая нагрузка на один пенис в этих отношениях и я это разорвал. (Я имею ввиду отношения. Не пенис.)

Сейчас, когда я рассказываю это, я смотрю на голову, которую я сделал очень давно. Я помню, как приобрел набор в отделе игрушек в торговом центре. Мы как раз снимали фильм «Ночь в Бангкоке» и у меня был выходной день в середине четырех дней съемок. Я пошел в близлежащий магазин игрушек и купил несколько вещичек, чтобы заняться чем-нибудь. Режиссеры ненавидели, когда я приносил игрушки на съемочную площадку, но в конце концов смирились. Или сделали вид. Однажды я приобрел палочки коричневой глины, для того, чтобы вылепить собачье дерьмо. Я разложил его по всей съемочной площадке и у дверей номеров в гостинице. Я также купил небольшие игрушки в подарок для каждого — м-р Картофельная Голова. Разламывая дерьмо, группа так смеялась, что они убедили меня принести моих ковбоев и индейцев на следующий день.

В тот день, когда я сделал голову, за мной в магазин вошел маленький мальчик. Казалось, он ищет для себя кого-то вместо отца. Он выглядел очень одиноко и я что-то купил ему. Затем он немного рассказал о себе. Его родители развелись, сказал он и его мать была на работе. Она подбрасывала его в торговый центр каждый день и забирала после работы. Я пожалел ребенка. Так как он был совсем один я пригласил его пообедать со мной.

В ресторане меня хорошо знали, потому что я бывал там раньше, до того, как снимался в порно. И вот я счастливый сидел в кабинке с десятилетним мальчиком. Официантка повела себя странно, рассказав мне, что ребенок приходит сюда постоянно со своей матерью. Она как будто говорила: «Не делай резких движений, я свидетель».

Я схватил официантку за руку и сказал, что знаю, что она имеет ввиду. И хотя я не должен был ей ничего объяснять, я рассказал, как встретил мальчика. «Я двину тебе, если ты считаешь иначе. Я прежде умру, чем вступлю в половые отношения с ребенком», — добавил я. Все смотрели на нас и к нам направился менеджер. Я был так огорчен, что заплакал. Бедный ребенок не понимал, что происходит. Он просто сидел за столом, слегка смущенный и играл фигурками Гамби, которые я для него купил. Он сообщал каждому, что между нами не было ничего сексуального. Менеджер извинился и я подумал, что они уволят официантку.

Ситуация оставила неприятный осадок. Меня судили по тому, как я зарабатываю себе на жизнь, а не каким человеком я являюсь на самом деле. Мы закончили обед, но настроение было испорчено. Я признался мальчику, что снимаюсь в порно с женщинами. «Может быть это научит тебя, не доверять кому попало,» — сказал я ему. «Мне кажется, ты мог бы иметь друга на день. Я не стыжусь того, что я делаю, но это ранит».

В эту ночь я чувствовал себя ужасно. Мне нужен был кто-то, кто бы понял меня. Может быть я и был грязным ублюдком. Я почувствовал себя таким. Тогда я пошел домой с той головой, взял немного глины и стал лепить на ней лицо. В конце концов я не был один, со мной был этот неживой друг. Для лица нужны были глаза и я взял глаза из м-ра Картофельная Голова. Она стал похож на дьявола — что мне понравилось — и я закончил, прилепив два рога на макушку, вылепил во рту зубы. Он такой отвратительный, что Лиза не может долго смотреть на эту жуткую вещичку. Но это я: дьявол с идеей.

Глава одинадцатая. Санта-Х

Рассказ о Даниеле, Ирис и Камилле навеял сладко-горькие воспоминания. Когда я был с Ирис, я ужасно беспокоился о том, как наши постоянные препирательства отразятся на Даниеле. Я хотел что-то для нее сделать. Наступало Рождество и я придумал отличную штуку. Я взял старый костюм Санта Клауса и решил ее удивить. Когда Даниела открыла дверь, там был я, ее личный Санта Клаус. Бедное дитя действительно сильно страдало от наших взаимоотношений, но в ту ночь я убрал грусть из ее глаз.

Рождество — особое для меня время. Я не верю ни в христианскую, ни в католическую, ни даже в иудейскую религию. Четки, кресты и меноры не много для меня значат. Я не смогу рассказать вам о рождении Христа, но я могу рассказать о своих чувствах. Когда наступает Рождество, я сам не свой.

Много лет назад моя мама купила костюм Санта Клауса. Первое время его носила моя сестра, но я знал, что на самом деле костюм принадлежит мне. Кроме всего прочего, Линда создала странного, курящего Санту! Когда я надел этот костюм на следующий год, все бакенбарды были в никотиновых пятнах. Я прикрепил фотографию Ванессы дель Рио на мой мешок и называл ее «Миссис Санта Клаус». Я раздавал подарки и сладости повсюду.

На следующий год я дополнил свой костюм. Тогда я водил грузовик для Натана, доставляя заказанные товары для вечеринок. Мой отец и я остановились у магазина тканей и я смог купить себе новую шапку и акрил для бороды. А еще через год дизайнер по костюмам по имени Джеффри, переделал облик моего Санта Клауса и сделал его фантастическим. Я решил начать посещать детское отделение в больнице Кони-Айленда.

Мой дядя Поль (в честь которого меня назвали) умирал на девятом этаже больницы. И настроение у меня было совсем не праздничное, но я принес полный мешок игрушек из магазина на Флатленд авеню. (Они дали мне уцененные игрушки в обмен на сплетни из порно и порнофотографии.) Мой отец подумал, что я сумасшедший. Он не мог понять, как я потратил сотни долларов на приобретение игрушек для детей, которых я даже не знаю.

Камилла отвезла меня в больницу, также одетая, как помощница Санта Клауса. Там я раздавал игрушки и потихоньку попивал виски из бутылки в 1 пинту. Камилла была очень красивой в костюме эльфа, просто восторженной. Но для меня это было больше, чем восторг. Там была одна очаровательная маленькая девочка, которая действительно боялась меня, остальные дети смеялись: «Эй, Санта!» Наконец, маленькая девочка решилась подойти поближе, прижаться ко мне. Если бы она этого не сделала, я бы решил, что весь вечер пропал.

Когда я раздавал подарки, ко мне обратился невысокий пуэрториканец. Я мог бы сказать, что на нем его единственный костюм. Весь остальной год он, скорее всего, ходит в грязной майке и тапочках, как и я. Он спросил меня очень спокойно: «Санта, можешь оказать мне любезность? Моя жена умирает от рака. Она на седьмом этаже. Не мог бы ты подняться к ней и пожелать ей веселого Рождества?»

Маленький человечек ждал меня у дверей палаты своей жены. Я пошел, чтобы поздравить эту хилую, слабую душу. У нее остались кожа да кости. Женщина протянула руку и схватила меня. Ее улыбка была страшнее, чем можно было представить. И вот я, здоровый мужик, схвачен умирающей женщиной. В воздухе стоял запах рака, запах смерти. Я тоже почувствовал себя больным и так испугался, что захотел убежать. И все же я внезапно ощутил прилив сил. Я прижал женщину к моей груди, мягко поглаживая и успокаивая ее.