Его дерзкая девочка - Алекс Коваль

на нее пялюсь. В груди шевелится и просыпается странное чувство, и мне думается, что у нас мог бы быть красивый малыш. Но все-таки какие из нас предки? Какие из нас мама и папа? Глупости.

Удостоверившись, что девушка крепко спит, выхожу из дома, сажусь в машину и уезжаю. Да пошло оно все!

Глава 13. Злата и Тимур

Злата

Весь день я провела в кровати.

Не спустилась на завтрак, когда, аккуратно постучав в дверь, Антонина меня позвала. Та же история повторилась в обед, а уже на ужин пришлось отбиваться и от родителей, вернувшихся домой с работы.

У меня попросту не было сил. Ни объяснять, ни разговаривать с кем бы то ни было, ни есть.

Хотя нет. Вру! Есть были силы.

Я весь день провалялась в постели в обнимку с ведром такого ненавистного мне дынного мороженого, уничтожала его ложка за ложкой и смотрела тупые слезливые мелодрамы, пуская пузыри из соплей.

Я ревела, ревела и ревела. Рыдала едва ли не навзрыд, превратившись в одно маленькое опухшее существо, в котором с трудом можно было узнать Злату Золотареву.

В голове роилось целое множество мыслей, одна поганее другой. Они жужали, навязчиво крутились, вертелись, а я даже и отгонять их не хотела, настолько все осточертело. Я забила на все и просто жалела себя.

Да, блин, я впервые жалела себя! Впервые позволила себе такую дичайшая роскошь!

Нет, ну, а почему я, такая умница, красавица, без пяти минут получившая красный диплом, оказались в такой жизненной за… жопе? Ну, почему?!

Я рефлексировала.

Весь гребаный день я копалась в своей голове. Рисовала перспективы будущего, которое мне светит, но чем дальше, тем страшнее вырисовывалась картинка. Вплоть до того, что я превратилась в нищенку, просящую подаяние в переходе метро с чумазым ребенком на руках.

Смешно?

Обхохочешься!

Я сломалась. Эмоционально я впервые в жизни сломалась так, что не соберешь. Какая-то деталька — возможно, мозг — потерялась в кучке других деталек, и теперь я стала неполноценной Златкой. Как такой жить? Не знаю.

В общем, день был очень насыщенный.

Еве я так и не нашла в себе сил позвонить.

Тимур

Полдня я просто проспал.

Уехав из дома Золотаревых и оказавшись в собственной кровати, я вырубился. Прямо как был, завалившись в верхней одежде поперек кровати, и, даже не разувшись, отключился. Вымотанный за прошедшие сутки да еще и загруженный новыми неожиданными проблемами организм не выдержал.

В голову лезли яркие дурацкие сны. Меня бросало то в жар, то в холод, и от одного из таких сновидений я и проснулся ближе к вечеру. За окном уже начало смеркаться.

Голова гудела и, казалось, вот-вот разорвется. Тело требовало душа и движения. Я перевернулся на спину и уставился в потолок, потер лицо руками, моментально вспоминая главную новость последних суток: Злата беременна.

Твою…

Что с этим делать? Что будет дальше? Как мы с этим справимся? Не знаю. Но, по крайней мере, одно предельно четко я понимаю — оставить ее одну с этой проблемой не могу.

Я, блин, ни разу не благородный рыцарь! И по большому счету мне, как правило, плевать на все, кроме удовлетворения собственных потребностей, но здесь и сейчас я не могу закрыть глаза и пустить все на самотек. Уж так «издревле повелось», что эта стервозная блондинка никогда не оставляла меня равнодушным. Сколько себя помню, она бесила, раздражала, ее хотелось ненавидеть, обматерить, но никогда мне не было рядом с ней ровно или тем более безразлично.

Вот и вчерашней картины истерящей и ревущей Златы мне хватило. Хоть один из нас должен быть умнее и сильнее. Кто-то должен принять какое-то решение и стать опорой для другого. Походу, эта роль впервые в жизни выпала мне.

Да, Златка считает, что во всем виноват я, и я, с ума сойти, но даже не буду этого отрицать. В тот вечер в состоянии полной вменяемости был я. И я все контролировал.

Безопасный секс — это первое, о чем я вообще думаю, когда собираюсь нагнуть очередную пассию, и даже не из-за возможности заиметь детей. Целый букет болезней, которые можно подцепить, никто не отменял. И хоть Золотарева единственная, с кем я мог быть уверен в «чистоте», но презервативы были. И я до сих пор не пойму, где и в какой момент «защита» дала сбой…

Собрав всю волю в кулак, тащу себя в ледяной душ. Подставляю тело под колючие, бьющие по коже струи воды и более-менее прихожу в себя.

Выпиваю кружку чая, собираюсь и мчу в клуб.

За закрытыми дверьми уже слышится шум, бьющая по перепонкам музыка, и народу сегодня явно больше, чем обычно. Редкие компашки топчутся за углом, покуривая, и у входа растянулась целая очередь из желающих попасть внутрь.

В старые добрые времена я цеплял тут девчонок, пользуясь своими «возможностями», проводил их в клуб, а потом в благодарность получал жаркие танцы на кровати, но сегодня вообще нет желания даже смотреть на задницы, обтянутые короткими платьями.

Я оставляю тачку Златы на парковке и выхожу. Ставлю машину на сигналку, и только двинулся в сторону дверей, как рядом, практически проехав мне по ногам, тормозит знакомый черный джип.

Сука, началось.

— Абашев.

Тонированное стекло опускается, и передо мной вырастет рожа, угадайте, чья?

Кучер.

Хотя чему удивляюсь, этого и стоило ждать. Не настолько я везучая и неприметная фигура, чтобы обо мне просто забыли. А хотелось бы. Потому что пока что идей, как выпутываться из болота, у меня по нулям.

— Я тороплюсь! — бросаю и обхожу тачку стороной, но уйти далеко мне не дают. Ребята Кучера выскакивают из тачки и преграждают мне путь. Так, что приходится обернуться и уставиться на тянущего лыбу устроителя гонок.

— Невежливо как-то, Тимур. Мы с дружеским визитом, а ты деру дал.

— Что тебе от меня надо? — упираю руки в бока. — Мы уже обо всем поговорили, какого ты снова нарисовался здесь?

Сколько раз я уже пожалел, что вообще полез в эту авантюру. Даже Золотарева оказалась меня умнее и предупреждала. Где моя голова была в тот момент?

Ах, да, я думал «нижней», провожая взглядом ее упругий зад. Дебил.

— Ты знаешь, зачем я здесь. Приехал напомнить, чтобы ты не расслаблялся, — смакует каждое слово эта гнида. — Ты мою тачку расхерачил, думаешь, я это просто так тебе прощу?

— Тачка была неисправна, и ты, — тычу пальцем в сторону парня, — это знал.

— Так, а что же ты полез