Любовь без преград - Моника Маккарти

Он усмехнулся над своим преувеличением, вспомнив реакцию Дженны. Странно, но тогда такая ее реакция казалась больше похожей на ревность, чем на религиозное порицание. И сейчас он понял, что с этой девушкой нельзя вести себя так, как с другими. Целуя ее, он испытывал какое-то новое чувство, и это ему не нравилось, хотя ощущение было чертовски приятным.

«Главное — не торопиться».

Однако поведение Дженны не способствовало сдержанности. Ее пальцы впились в его плечи, и она сжимала их все сильнее и сильнее, отчего Юэн испытывал нарастающее удовольствие.

Он приложил ладонь к ее лицу, поглаживая большим пальцем изгиб щеки и чувствуя, как сжимается его грудь с каждым прикосновением. Ее губы были мягкими, как бархат, дыхание — сладостным, как мед, и она пахла… о Боже, она пахла колокольчиками, растущими на солнечной поляне. Ему хотелось слиться с ней и позволить этому аромату поглотить его.

Его пальцы скользнули вокруг ее шеи и погрузились в шелковистую мягкость волнистых волос. На ней был плащ с капюшоном, но капюшон откинулся назад, открывая великолепную золотистую гриву распущенных волос, которые она не успела уложить из-за поспешного бегства.

Юэн не хотел сейчас думать об этом. Выследить и догнать Дженну не составляло особого труда. Сейчас он мог думать лишь о том, какими невероятно сладостными были на вкус ее губы, как приятно ощущать ее груди, упирающиеся в его грудь, и ее бедра, прижимающиеся к его паху. Он ощущал шелковистость ее волос, сжимая их пальцами на затылке. Как долго он сможет выдержать прикосновение ее губ, когда все его существо жаждало погрузить свой язык в глубину ее рта?

Он застонал, предвкушая ощущение ее языка, сплетающегося с его языком. Должно быть, это невероятно приятно…

Сердце его бешено колотилось. Он не мог ждать дольше.

Юэн снова прильнул губами к ее губам и заставил их раскрыться. Глаза ее удивленно расширились, и из груди вырвался тихий стон, когда его язык проник в сладостную глубину ее рта.

О Боже, какое невероятно приятное ощущение! Даже лучше, чем он предполагал. Оно еще более горячее, очаровательное и возбуждающее.

Он прижал ее к себе плотнее, чувствуя, как ее тело льнет к его телу, в то время как его язык погружался все глубже и глубже в ее рот. При этом он испытывал такое острое наслаждение, что не способен был оторваться от нее.

Юэн чувствовал, как ее сердце бьется у его груди, чувствовал ее дрожь. И затем обнаружил, что ее тело также охвачено страстью, которая вспыхнула между ними неукротимым огнем. Он никогда не испытывал ничего подобного. Но особенно его потрясло ощущение, когда ее язык впервые соприкоснулся с его языком. Он ощутил такой мощный прилив тепла в паху, что у него едва не подогнулись колени.

Она была девственницей, но в ее ответной реакции и в тех чувствах, которые она возбуждала в нем, не было невинности. Забыв о том, что не надо спешить, Юэн прижал ее спиной к дереву, обвил одну ее ногу вокруг своей талии и дал волю безумной страсти: их языки скользили и сталкивались в дикой пляске. Его чресла пульсировали, упираясь между ее ног. Он не мог противостоять своему желанию и начал покачиваться так, чтобы ее тело терлось об него.

Им овладел первобытный инстинкт, и он больше не мог ни о чем думать. Он страстно целовал ее, его руки блуждали по ее телу. Он обхватил ее груди, а затем ягодицы, прижимая ее плотнее к себе.

«О Боже, неужели это произойдет прямо здесь?» Юэн стиснул зубы, его мышцы напряглись. Он не мог больше сдерживать желания войти в нее.

Юэн принялся целовать ее в шею, и она выгнулась и застонала, прижимаясь к нему. Его охватил дьявольский жар, трудно было дышать, а ее тихие стоны сводили его с ума. Он чувствовал, как трепещет ее тело, сдаваясь, и понял, что она уже принадлежит ему.

«Она моя». Эта мысль пронзила все его существо. Юэн заглянул в лицо Джанет. Оно раскраснелось, губы припухли, и глаза были полузакрыты от страсти. Юэн никогда не видел ничего более прекрасного.

Что-то странное шевельнулось в его душе. Он никогда прежде не испытывал такого чувства. Это было больше, чем вожделение; больше, чем стремление к обладанию. Оно было мягче, нежнее, значительнее.

Но затем его взгляд устремился ниже, и все его желание, вся страсть и все странные чувства исчезли в один миг. На ее груди, к которой он только что прикасался, висел деревянный крест.

Его охватил стыд, который подступил к горлу горьким тошнотворным комом.

Что он делает, черт возьми? Боже мой, ведь она монашка! Безмерность его греха ошеломила Юэна.

Он отпустил Дженну так внезапно, что она пошатнулась, и ему пришлось подхватить ее, чтобы она не упала на землю.

В какой-то момент Джанет приблизилась к воротам рая, за которыми открывалось море света, но затем погрузилась в темноту, стараясь удержаться от падения на холодную твердую землю реальности.

Резкое исчезновение самых невероятных ощущений, каких она никогда прежде не испытывала, оставило ее в состоянии замешательства и острого настоятельного желания. Когда руки, которые так крепко обнимали ее, неожиданно снова сомкнулись на ее талии, она со стоном облегчения ухватилась за него, как за спасательный трос.

«Не останавливайся, — хотелось ей сказать. — Пожалуйста, не останавливайся. Это так прекрасно».

Но затем она заглянула в его глаза: их холодность, подобно ледяной воде, вернула ее к действительности.

Она резко отступила от него, но не могла оторвать взгляда от его глаз. Почему он так смотрит на нее? Что она сделала?

И затем Джанет поняла. Они смотрели друг на друга невидящим взглядом с молчаливым ужасом. Она была потрясена тем, как легко уступила ему, а он явно испытывал стыд и чувство вины за то, что сделал. Или точнее за то, что собирался сделать.

Если бы она действительно была монашкой, то, что он делал с ней, было бы смертным грехом, и, судя по выражению его лица, осознание этого потрясло его. Видя, какие муки он испытывает, Джанет почувствовала угрызения совести.

Ей хотелось рассказать ему правду — и в какой-то момент она едва не сделала это, — но затем здравомыслие вернулось к ней. Сейчас только ее одеяние разделяло их. Если бы она мысленно сняла его, то потом могла бы снять и в действительности.

После этого поцелуя Джанет не доверяла себе. Она никогда не представляла…

Никогда не думала…

Никогда не сознавала, что это может быть так!

Она не предполагала, что способна на такое безумие. Разумеется, это безумие — ощущать его губы, соприкосновение языка с его языком и жар его рук на своем теле. Все это лишало ее способности мыслить и заставляло забыть о главном.