Отряд ликвидации (ЛП) - Торп Гэв

– Если не хочешь до конца своей короткой жалкой жизни всасывать супчик, то тебе лучше заткнуть свою проклятую пасть! – орет он на меня.

– Я слышал про флотских, – продолжаю неустанно болтать, улыбаясь как эфирная акула, – да ты пернуть то нормально не можешь, не то чтобы набить мне морду. Единственная причина, по которой ты пошел в охрану – тебе нравится шлепать мужиков. А я слышал, такое частенько происходит.

– Почему бы тебе… – на сей раз он затыкается и проглатывает наживку. Он откладывает в сторону дробовик и отстегивает себя, после чего снова берет оружие и топает в мою сторону. Он делает замах, но я уклоняюсь влево и избегаю удара, благодаря тому, что уже несколько часов, шаг за шагом ослаблял свои ремни безопасности. Дробовик с лязгом врезается в переборку сзади меня, от удара его руки трясутся. Длины цепи вокруг ног достаточно, чтобы я хорошенько пнул его в левое колено, из‑за чего он сгибается. Когда она валится вперед, я двумя руками хватаю дробовик и врезаю ему в морду, разбиваю нос, и он отпускает оружие. Быстрый крученый удар по щеке отправляет его валяться на палубу. Обхватываю ногами его шею и вклиниваю дуло меж коленок, упирая ему в лицо. Теперь все что мне нужно – ждать.

– Как тебя зовут? – непринужденно спрашиваю я, стараясь избегать мыслей о том, насколько в целом ситуация возможно безнадежна. Я прижимаю дуло к его лицу одной рукой, второй отстегиваю ремни безопасности.

– Да иди ты на [кто], – уголком рта он выплевывает ругательство.

– Слушай, – говорю я ему, – мне на самом деле не хочется вышибать тебе мозги, но если будешь умным, и будешь делать все, что я тебе скажу, то проживешь достаточно долго, чтобы рассказать своим корабельным дружкам, как психопат Кейдж угнал у вас шаттл.

Если захочешь, можешь даже пропустить ту часть, где я пересиливаю тебя, несмотря на то, что прикован.

– А ты действительно веселый парень, а? – с сарказмом отвечает он. – Тебе не захватить шаттл, на котором еще шесть охранников, плюс пилот и второй пилот.

– Ты думаешь, у меня не получится? – говорю я и тыкаю дробовиком. – Если будешь вести себя хорошо, то еще сможешь есть, вместо того чтобы жевать полный рот дроби.

– Моя смерть не поможет тебе сбежать, – дерзко отвечает он.

– Пока нет, но зато я буду чувствовать себя просто великолепно, – со смехом отвечаю я.

– Ну и куда ты собираешься отправиться на шаттле, если все получится? – спрашивает он. Я считаю, что он продолжает болтать, чтобы отвлечь меня, так что можно продолжать шутить.

– Что ж, я думаю вернуться к Полковнику и дать ему еще один шанс, – со всей серьезностью отвечаю я.

– Ха! – фыркает он. – Шеффер пристрелит тебя, как только увидит. Да ты намного тупее, чем я думал.

– Ну да, настолько, что сижу тут и целюсь в тебя из дробовика, – подчеркиваю я, зажимая его шею ботинком, от чего он взвизгивает, – мне кажется, что эта ситуацию сбрасывает тебя далеко вниз по шкале сообразительности.

– Тебе повезло и все, – отвечает он.

– Забавно, чем больше дерусь, тем больше мне везет, – смеюсь я, наклоняюсь вперед и по‑отцовски взъерошиваю ему волосы, – а ты думал, что все уже закончилось.

– Дело в том… – дальше охранник начинает орать, потому что слышит грохот ботинок в смежном коридоре. Я откидываюсь и смотрю на дверь. Секунду спустя входит молодой, и на его лице такое забавное изумление, что я скалюсь в ответ.

– Ты так быстро? – любезно интересуюсь я.

Он смотрит на меня, затем на свой дробовик на противоположной от входа скамейке, в добрых пяти‑шести метрах от него.

– Да даже месть Императора не так быстра, – предупреждаю я его.

– А… что ты хочешь? – спрашивает он, делая шаг назад.

– Ну, для начала, подойди ближе ко мне на пару шагов и отойди от этой двери, – спокойно говорю я, – затем ты снимаешь ключи со своего ремня и кинешь их мне.

– А что если нет? – спрашивает он, одним глазом зыркая на коридор позади себя.

– Тогда сначала я пристрелю твоего дружка, – носком ботинка пихаю охранника под ногами, – затем грохну тебя.

– Ты не убьешь его просто так! – в его голосе слышится недоверие.

– Очень даже убьет! – стремительно выпаливает мой заложник. – Просто делай то, что он велит, Лангстарм, делай что он велит!

– Пошевеливайся Лангстарм, ты слышал своего друга, – говорю я молодому, и указываю на пространство перед собой. Он делает два торопливых шага вперед, его глаза мечутся между мной и заложником.

– А теперь ключи, медленно и плавно, – приказываю я ему, стараясь сохранить голос спокойным, несмотря на то, что мое сердце бешено колотится. Похоже, все может получиться. Может. Он отцепляет кольцо с ключами от ремня и поднимает их, чтобы я видел. Затем он начинает глупить.

Он со всей мочи швыряет ключи мне в лицо. Я сжимаю палец на спусковом крючке, и что‑то влажное расплескивается мне на ноги. Поднимаю дробовик и передергиваю затвор. В это время он несется за своим оружием, а в моих ушах до сих пор звенит от первого выстрела. Он хватает оружие и с одной руки делает выстрел в мою сторону. В левое плечо мне тут же впиваются осколки от переборки. Мой ответный выстрел уходит ниже, в правую ногу, полностью отрывая конечность ниже колена и заставляет его отлететь. Пока он делает пируэт на пол, оружие вылетает из его пальцев, а из культи во все стороны брызжет темно‑красным.

До моего обоняния долетает запах пороха – резкая вонь, смешанная с ароматом свежей крови.

– Ты… ты отстрелил мне ногу, идиот! – орет он на меня, заставляя меня ржать изо всех сил.

– Кажется да, – соглашаюсь я, все еще похихикивая, – я предупреждал тебя.

– Но… но… да ты мне ногу отстрелил, ублюдок! – орет он, и кажется, что в его голосе больше злости, чем боли. Списываю это на шоковое состояние. У тела есть одна чрезвычайно приятная особенность, оно отфильтровывает все дерьмо, с чем не может справиться твоя голова. Наподобие обжигающей боли в плече. Я проверяю рану. Все не так плохо, металлические щепки торчат из мышц, но не сильно кровоточат. Выживу, это уж как пить дать. Лангстарм садится на палубу, облокачивается на скамейку и недоверчиво пялится на искалеченный огрызок своей ноги.

– Хей, да это же флотский с деревянной ногой, кто бы мог подумать? – шучу я, но он почему‑то не улыбается. Он все смотрит на огнестрельную рану. Я оглядываюсь в поисках ключей, но они в недосягаемости, в метре слева от меня. Пытаюсь подтащить их ближе с помощью дробовика, но не важно, насколько я тянусь и изгибаюсь, так далеко дотянуться не могу. Нужно действовать быстро, ведь если мертвый говорил правду, то на борту еще есть охрана. Они должны были услышать выстрелы, и я подозреваю, что в данный момент они решают что делать. Меня убили? Или же я освободился и иду за ними? Долго они раздумывать не будут и скоро придут к согласию. И если я тут так и буду сидеть как мишень, то могу распрощаться со своей жизнью.

– Лангстарм, – говорю я раненому. Он поднимает глаза и безучастно смотрит на меня. Я тыкаю в его сторону дробовиком.

– Это было действительно глупо с твоей стороны, так что давай теперь умнее и швырни мне эти ключи.

– Забудь, – цедит он, его голос слабеет.

– Ты теряешь кровь. Я могу помочь тебе, если выберусь из цепей, – обещаю я, делаю лицо серьезным.

– В противном случае, отстрелю тебе и вторую ногу, – бесцеремонно добавляю.

Он смотрит сначала на расплывающуюся лужу крови, а затем на ключи. С гримасой от боли он шлепается вперед и подтягивает себя по палубе. Полностью вытянув руку, он толкает связку в мою сторону, я склоняюсь и поднимаю ее. Пока я вожусь с замками, снаружи двери кто‑то начинает орать.

– Во имя Императора, что там происходит? – спрашивает глубокий голос.

– У вас тут труп и еще один на подходе, – ору я в ответ, – засунете свою голову в эту дверь и потеряете ее!

Левой рукой я пытаюсь расстегнуть замок на ногах, правой целюсь дробовиком в коридор, быстро переключая свое внимание с одной руки на другую. Нахожу ключ от замка на левой ноге, и колодка падает. Другой ключ открывает замок на правом запястье, что позволяет мне вытянуть цепь из проушины и встать на ноги.