И круг замкнулся - Анна Одинцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бесспорно, рисовал лицо чучелу настоящий мастер. Во дворце мне доводилось видеть уже это лицо на портретах — разница практически незаметна. Может, поэтому так жутко глядеть на него? Всё-таки мы родственники, в чертах есть сходство. Будто сейчас в огне горит мое тело…
— Аля, куда ты? Аля!
Тайла кричала, махала руками, привлекая внимание, но я не оборачивалась. Люди расступались, едва завидев меня. Не разбирая дороги, я мчалась так быстро, словно вовсе не касалась земли.
Остановилась я, лишь когда горящее чучело исчезло из вида.
Жадно хватая ртом холодный воздух, я стояла возле двухэтажного здания, которое расположилось у подножья холма вдали от деревни. На табличке у входа красовалась змея в атакующей стойке.
Вытянув шею, я разглядела за домом железную калитку и прямоугольники черных камней.
Да-а, унесло же меня, однако. С другой стороны, здесь не слышно песен и нет людей.
Я сняла плащ, положила его на ступеньки крыльца и села. По вискам катился пот, горло жёг проникающий внутрь холод.
Что со мной? Джаф советовал забыть о предсказании. Знал, что на мне это так отразится?
За спиной хлопнула дверь.
— Простудиться не боишься? Заходи, раз пришла, — сказала девушка в серой храмовой одежде, напоминающей балахон. Яркими пятнами выделялись золотистые кудри, спадающие с плеч, и медная цепочка с украшением в виде змеи, символа Амриэль. К груди незнакомка прижимала стопку бумаг.
— Да, — откликнулась я и встала. Лучше зайти, если действительно не хочу простудиться.
— Я не ожидала, что кто-нибудь придет. Обычно в праздники в храм никого не заманишь, — она фыркнула, сдула со лба челку и, подумав, сунула мне бумаги, — Подержи-ка. Я сейчас.
Девушка вернулась минуты через три с охапкой цветов лимары в руках. И как успела столько нарвать? Теперь уже мне пришлось удерживать дверь для неё.
— У нас тут огород есть с лекарственными травами. Очень удобно, — пояснила девушка. Цветы она удерживала с трудом, то и дело роняя на пол по несколько штук.
— Яла! Где мои бумаги?! — из глубины здания раздался грозный мужской голос.
Ойкнув, Яла выхватила пачку и, стараясь не выронить всё, помчалась на крик.
Покачав головой, я медленно прошлась по храму. Изнутри он выглядел как всегда — статуя богини на постаменте, вокруг бронзовые подсвечники, небольшой алтарь для подношений, чуть в стороне стол, на котором в широкой коробке лежали свечи.
Я взяла одну, выпрямила погнутый фитиль, коснулась им горящей свечи и уставилась на крохотный танцующий огонек.
Амриэль сказала, что я повторю судьбу Дарела. Я оглянулась на сгустившиеся сумерки за окном, на рыжую точку едва виднеющегося отсюда костра.
Неужели… Неужели моя судьба — такая?
Я поставила зажжённую свечу на свободное место.
Дарел всех спас тогда. Люди не выиграли бы войну с вампирами, отдать город было лучшим решением. Впрочем, могла бы я так легко говорить об этом, если бы в том городе на корм вампирам остались мои близкие?
Он не думал о себе, а беспокоился о подданных. И наверняка знал, что его будут ненавидеть.
Правильного выбора не существовало. И Дарел кто угодно, но не предатель.
Обхватив руками плечи, я села возле постамента.
Может, богиня хотела сказать, что мне нужно будет сделать похожий выбор? Только смогу ли? Смогу отказаться от своей жизни в пользу империи, зная, что получу не благодарность, а ненависть при любом раскладе?
Мне не хватит духу. Не знаю даже, что должно произойти, чтобы я решилась на подобное.
Перед уходом я собрала подвядшие цветы с пола, отряхнула их и положила на стол. Погруженная в раздумья, выбрала из получившегося букета один, покрутила в руке. Бледно-оранжевые лепестки напоминали язычки угасающего пламени.
Произнеся короткую молитву, рядом со свечой я положила цветок.
Если всё, что мне рассказывал Джаф о загробной жизни, правда, то Дарелу плевать ненавидят его или принимают. И меня он тоже не видит и не слышит. Но всё-таки…
— У тебя не было другого выбора, — зашептала я, глядя на дрожащий огонек свечи, — Рано или поздно я всё исправлю. Обещаю.
Уже на пороге я обернулась. Капли воска падали и застывали на белых полупрозрачных лепестках.
Вместо цветка лимары, растущего на каждом огороде, у свечи лежал хрупкий, словно выточенный изо льда, белоснежный аллимис — цветок редчайшей красоты.
Мое обещание было услышано.
Глава 15. Пленники
Высоко в небе сверкали огоньки звезд. Над головой звенели, сталкиваясь друг с другом, покрытые льдом ветки. Копыта лошадей тонули в плотном белом тумане и хотя магические огни, плывущие по воздуху, давали достаточно света, чтоб не спотыкаться, на большее его не хватало — повозки впереди превращались в смазанные силуэты и лишь скрип колес давал понять, что обоз ещё движется единой колонной.
Господин Берт соврал, когда сказал, что не станет ждать отставших. Но так вспылил, что приказал отправляться в дорогу ночью. По его подсчетам обоз выйдет на тракт уже в обед, где и остановится на привал. Мужчина понял, что погорячился, когда нас со всех сторон окружила лесная стена, но раскаиваться и сворачивать уже было поздно.
Я зевала, покачиваясь в седле. Ужасно хотелось спать, однако я держалась. Другие же держатся, даже девушки, из-за которых и разозлился Берт, и то хлопают покрасневшими глазами и не спят.
На их месте я давно бы накрылась плащом (а лучше двумя) и завалилась спать. Правда, ветер, бросающий в лицо горсти снежинок, срабатывал не хуже ведра ледяной воды на голову. Холод проникал через перчатки, забирался под плащ — и надвинутая до бровей шапка не спасала.
Справа от меня ехал Фрид. Парень, похоже, единственный не страдал от недосыпа и холода. Он почти не следил за дорогой, смотрел только на деревья, хмурился и что-то бормотал про себя.
— Мне это не нравится, — сказал Фрид, поймав мой взгляд, — Слишком тихо. Так быть не должно…
Фрид осекся, замер, уставившись в одну точку. Я натянула поводья, остановилась. Постепенно глаза привыкли к темноте, и я увидела девушку, что возникла из пустоты как раз напротив фарата. Она подняла тонкую руку, указала куда-то себе за спину. Губы незнакомки шевельнулись.
— Что она сказала?
Парень вздрогнул, качнул головой, словно стряхивая наваждение.
— Дриада вышла просить моей помощи. Не для себя, а для людей, которых здесь удерживают силой. Они ранены…
Фрид спрыгнул на землю, бросил мне поводья, крикнул:
— Останови обоз. Идите к людям, вас проведут.
И скрылся в чаще.
Я не удержалась и выругалась.
